Системный Кузнец. Трилогия (СИ). Страница 130

Начали с толстого бруска металла.

– Ульф, раздувай жар, нам нужен светло‑оранжевый, – скомандовал я, и гигант принялся методично качать рычаг мехов.

Пока металл грелся, снаружи послышался звонкий голос Брика:

– Внимание, жители Оплота! Кузня начинает ковать оружие! Весь металл – на защиту деревни! Несите железо, старые подковы, сломанные плуги!

Малец вошёл в роль.

Когда заготовка была готова, началась работа. Сначала – пробивка проушины – самое сложное. Я держал пробойник, а Ульф бил.

– Бей!

Мощный, глухой удар.

– Ещё!

Снова удар. Постоянно переворачивал заготовку, следя за симметрией.

[Отклонение от центра: 2 миллиметра. Сместите следующий удар левее.]

– Чуть левее, Ульф! – крикнул, и детина, будто услышав Систему, скорректировал следующий удар.

Снаружи опять донёсся голос Брика, на этот раз ближе:

– Каждый внесший вклад будет записан! Честь и хвала защитникам Оплота!

Пробив сквозное отверстие, приступили к формовке. Нагрел заготовку и вбил в проушину коническую оправку.

– Теперь – кувалдой! По обуху! Ровняй!

Ульф наносил мощные удары, осаживая металл вокруг оправки, придавая проушине идеальную форму песочных часов.

В этот момент в дверь кузни кто‑то постучал – старый крестьянин приволок сломанный лемех от плуга и несколько ржавых серпов.

– Вот… на общее дело…

Кивнул, указав на угол, куда складывать металлолом. Люди откликнулись.

Снова взялись за работу, теперь – формирование бойка. Работал старым и неудобным ручником, оттягивая сталь, придавая той нужную форму, а молотобоец помогал, когда нужна была грубая сила – руки быстро уставали.

[Анализ вашего удара: 30 % энергии теряется из‑за неправильного баланса инструмента. Рекомендуется отдых.]

– Ульф, на мехи! – скомандовал, бросая заготовку в горн и утирая пот.

Пока металл грелся, в кузню заглянул ещё один житель, потом ещё. Угол с металлоломом начал расти.

Самый большой сюрприз ждал нас через час – к кузне подъехала телега. Двое молчаливых крестьян, явно посланных по чьему‑то приказу, сгрузили у входа несколько плотных слитков прокованного кричного железа, явно лучшего качества. Один из них протянул записку, нацарапанную на куске пергамента корявым почерком: «Для общего дела. Отчитаешься за каждый грамм».

Я хмыкнул. Старый ястреб решил поучаствовать, показать власть, но и поддержку.

Воодушевлённые, мы заработали с удвоенной силой. Отковал выпуклый боёк и закруглённый носок, провёл закалку, а затем, во время отпуска, вошёл в состояние глубокой концентрации и начал вдыхать в себя Огненную Ци и тут же выдыхать её тонким потоком в нагревающийся металл. Чувствовал, как энергия не просто греет, а уплотняет будущий молот – делает его большим, чем просто сталь.

К глубокой ночи, когда деревня давно спала, мы закончили. Я насадил идеально отполированную ясеневую рукоять от Свена и расклинил её.

Взял инструмент в руку – молот был продолжением кисти, отлично сбалансированный и достаточно легкий, даже показалось что у него есть какой‑то свой характер, своя душа. Этим ручником я вознамерился сковать достойное оружие.

[Создан: Кузнечный ручник Мастера (Редкий ранг. Качество: 57 %)]

[Анализ: Материал – сталь. Конструкция и баланс – отличные. Термообработка – хорошая. Применено «Вливание Духа», что значительно уплотнило структуру и повысило ранг изделия.]

[Свойство: «Твёрдая рука». Удары этим молотом более точны и наносят повышенный урон по металлу, ускоряя процесс ковки на 5 %.]

Устало улыбнулся. Ульф стоял рядом, молча глядя на наше творение. Брик давно спал в углу на куче старых мешков, а гора металлолома у входа выросла почти до потолка. Завтра начнётся настоящая работа.

Глава 9

Ночью спалось плохо – постоянно ворочался, сбрасывая тяжёлую волчью шкуру. Сон был рваным и полным кошмаров. Из всех щелей дома, из‑под пола, с тёмного потолка на меня лезли огромные чёрные морды с клацающими жвалами, хитиновыми панцирями и бесчисленными ножками, которые с противным звуком перебирали по стенам и земляному полу. Твари забирались ко мне в кровать, ползали по телу и кусали.

Я просыпался, весь покрытый холодным потом, и отчаянно чесался. Стоило снова заснуть, как всё повторялось опять, будто наложили морок, от которого невозможно избавиться.

В какой‑то момент, не выдержав, встал. Посреди ночной тишины принял Стойку Тысячелетнего Вулкана и начал медленно дышать, сжигая липкий страх и тревогу во «внутреннем горне». Только простояв около получаса, когда в ногах появилась лёгкая боль, остановился. Снова весь мокрый от пота, забрался в кровать и долго лежал, глядя в темноту, прислушиваясь к каждому шороху. Наконец, провалился в сон.

Разбудил меня резкий стук в дверь.

Дёрнулся и рывком сел на лежанке, дико озираясь и пытаясь понять, где я. Сердце колотилось, за окном светало, и в комнате было достаточно светло. Я что, не услышал крик петуха? Вот же чёрт. Виной тому – отвратительная ночь и работа до поздна. Но кого там принесло в такую рань?

Быстро встал, натянул вчерашнюю одежду и, подойдя к двери, отодвинул засов.

На пороге стояли двое мужчин – щетинистые лица, уставшие и покрасневшие глаза. Тот, что пониже, был в поцарапанном кожаном шлеме, а второй, повыше – без него, взлохмаченные волосы тронуты сединой. Оба одеты в простую форму ополчения. Я вопросительно на них посмотрел.

– Пойдёшь с нами, – устало, без всяких предисловий произнёс тот, что был без шлема. – Староста к себе вызывает. Немедленно.

В речи не было угрозы – ему дали приказ, и тот пришёл его исполнить.

– Хорошо, – просто ответил ему.

Брик, услышав голоса, выглянул из кузни. Пацан смотрел, как я выхожу из дома в сопровождении двух ополченцев.

– Кай! Я убрался в кузнице! Всё, как ты сказал! – доложил бодро, но в глазах читалось беспокойство.

– Хорошо, Брик. Можешь пока готовить еду, – сказал ему, а сам тем временем огляделся.

Сегодня Шестневник – рыночный день. Вдоль главной улицы виднелись разложенные на земле товары. Людей было заметно меньше, чем обычно, судя по воспоминаниям Кая. Вчерашние события оставили след – не было привычного шума и смеха, торговля шла вяло, почти вполголоса. Но, несмотря на угрозу, жизнь брала своё – крестьяне выложили на мешковину овощи: горы репы и капусты. Охотник‑одиночка продавал несколько заячьих шкурок, а гончар выставил ряды горшков. Люди привычно вышли, чтобы обменяться товарами и новостями.

– И насчёт продуктов… действуй! – крикнул Брику через плечо, удаляясь вслед за ополченцами.

– Хорошо! – донеслось в ответ. Мальчишка смотрел вслед, и я чувствовал его тревожный взгляд.

Шёл по главной улице, и взгляды прохожих на меня были другими, словно каждый в Оплоте уже слышал о моей инициативе. Люди перешёптывались, а некоторые даже показывали пальцем.

– Славное дело замыслил, пацан! – одобрительно проговорил лысый и низенький мужичок с пышными чёрными усами, выставивший на продажу плетёные корзины. – Правильно! А то наш староста и носом не поведёт, чтоб ополчение вооружить как следует!

– Хорошего подмастерья Гуннар воспитал! – донеслось чуть дальше.

Это говорил старик в войлочной шапке, похожей на гриб. Дед выложил на прилавок пучки зелени и несколько крупных тыкв.

Кивнул старику и бросил взгляд на спины ополченцев, что шли впереди. Чуть‑чуть догнав их, ещё раз посмотрел на лица – будто провели бессонную ночь на дозоре – серые, с тёмными кругами под глазами. Сложно понять, как мужики относятся к одобрительным выкрикам в мой адрес.

Когда поднялись почти на холм, один из солдат сбавил шаг и, не оборачиваясь, бросил через плечо:

– Если и вправду что‑то толковое для нас смастеришь – народ благодарен будет. Вот только староста гневается – не любит он, когда что‑то мимо него проскакивает.

– Но он мужик не глупый, – добавил второй. – Понимает, что для общего дела стараешься, так что сильно браниться не станет. Ты главное, слушай, что тот говорит, и со всем соглашайся – не перечь.