Искры на ветру (СИ). Страница 42

Запрокинув голову к небу, где парили драконы, я глубоко вдохнула. Так-то все как обычно, но запахи стали резче. Я даже отсюда чувствую, что Денфорд переборщил с туалетной водой. Может, поэтому Хильда не хочет с ним танцевать?

— Красноперые не нападут, — сказала бабушка, встав рядом и неправильно истолковав мой взгляд. — Не бойся, моя дорогая.

— Я не боюсь, — ответила я.

Камилла когда-то сказала, что сила легендарных арканов не имеет границ. Меня переполняла любовь, и казалось, ее хватит, чтобы укрыть всю Айдану, а заодно и наше с Элаем будущее, которое я успела мысленно нарисовать в самых теплых и радостных красках.

Элай наконец ускользнул от Хильды и подошел ко мне.

— Вив, потанцуем?

Я отдала букет бабушке и охотно обняла своего мужа. Да, я буду танцевать и радоваться, пока есть возможность. А когда красноперые дадут ответ, полечу во дворец и встречусь с Тирианом и королевой лицом к лицу.

Они поплатятся за то, что сделали и со мной, и с Элаем. Наши дети не будут жить в страхе. Я сумею их защитить.

Ночью Элай был таким нежным, что у меня словно выросли крылья. Я воспарила куда-то ввысь, точно облачко, а после пришла в себя в теплых надежных объятиях. Элай целовал мое лицо, а его сердце билось под арканом любви, стучась мне в ладонь.

Втайне я была очень рада, что у него появился этот аркан, иначе я бы точно провалилась в пучины ревности. Теперь Элай не был изгоем, он пожимал руки друзьям, танцевал с другими женщинами, поцеловал Каталину в румяную щечку, поздравляя со свадьбой. Но любил он меня. По-настоящему.

Вот уж правда, сердцу не прикажешь.

Я вроде и не слишком красивая, и, прямо скажем, не самая умная, и мудрости во мне нет, и роскошной женственности, как в Каталине. Но я хотела быть достойной его королевой. А значит, мне придется такой стать.

— О чем задумалась? — спросил Элай, заглядывая мне в глаза.

— О том, что я вообще не умею вести себя при дворе, — честно ответила я. — Может, у Хильды есть какой-то сборник основных правил?

— У нас будет свой двор, — улыбнулся Элай. — Свои правила. Ты сама решишь, как надо, и никто тебе не указ. Ну, разве что я, чуть-чуть, на правах мужа.

Я улыбнулась ему в ответ и, обняв за шею, поцеловала.

А утром красноперые прислали весть, что готовы подписать договор.

* * *

Профессор Денфорд то краснел, то бледнел, и едва не падал в обморок от волнения.

— Все будет хорошо, — раздраженно сказала Хильда. — Возьми себя в руки, Чарльз!

— Это историческое событие, — несчастным голосом пробормотал Денфорд. — Я все думаю, что где-то мог напортачить. Только представь, через тысячи лет наши потомки будут изучать договор красноперых с Рианом Диварием Элайдженом Карратисом и найдут какую-нибудь ошибку. Я же со стыда умру!

— Ты умрешь гораздо раньше, — успокоила его Хильда.

— Если позволите, договор составлен весьма профессионально, — заверил Рони. — Я бы сказал, на высшем уровне. А некоторая простота формулировок выглядит как дань уважения союзнику, который может не разобраться в юридических тонкостях.

— Простота формулировок? — пролепетал Денфорд. — Думаешь, договор получился примитивным⁈

— Все, тихо, идут, — заволновалась Хильда.

Мы снова были в Айдане. На площади перед бухтой ради такого события свернули торговлю. Люди шептались, переговаривались, и весь город бурлил как огромный котел, переваривая свежие сплетни, обрывки которых долетали до моих ушей.

'Оказывается, наследник престола жил в Драхасе. Будущий король нес дозор, стоя на страже спокойствия города. Вот он, глядите, рядом с рыженькой девушкой. Хоро-о-ош. Высокий, плечистый… У него два легендарных аркана, и вдобавок огонь! Так это он тот самый дозорный, что спалил Хедригу полполя ржи? Так ему и надо, старому дурню, он на прошлой неделе пытался Гельду обвесить.

Идут, идут красноперые! Ну и рожи… Ох, мамочки, страшненькие какие, хотя черноглазый справа и ничего. Я тебе дам — ничего! За нее три парня сватаются, а она на дикаря смотрит. Хочешь быть пятой женой, как эта? Неужели теперь будет мир?'

Красноперые оставили драконов у стен Айданы и вошли в нее не как захватчики, а гости — через главные ворота. Пятеро рослых мужчин, с чешуей дракона на широких плечах, смуглые, черноглазые, безоружные, остановились перед Элаем.

— Приветствую вас в Айдане, — сказал он, приглашающе махнув на кресла, приготовленные для гостей.

Но из-за их спин выскочили женщины и быстро расстелили широкий ковер прямо на площади. Мужчины гибко опустились на него, скрестив ноги. Элай, не поведя бровью, уселся так же.

«Ишь, с собой принесли. По их, значит, традициям чтобы было. Может, они сидеть на стуле не умеют? А что там уметь? Задница, что ль, отвалится? Ох, какой ковер красивый, ты ж посмотри. И густой, как щетка, и узор интересный, и яркий. Сколько такой будет стоить, как думаешь? Небось, специально коврик и приволокли, чтоб потом торговать…»

— Мы подпишем твой договор, Черный Огонь, — сказал седой воин. — Мы признаем тебя не главой, но братом. Ты достойный воин. Ты защищал свои земли. Ты убил многих наших бойцов, но сделал это в честном бою, и мы не держим на тебя зла.

Элай отвечал им на их языке, и люди разочарованно загудели. Вокруг Изольды, которая вновь выступила переводчиком, тут же столпилось кольцо. Они обсуждали детали союза, и Денфорд в панике вносил изменения в договор, нервно чиркая пером и разбрызгивая чернила. Рони предложил наложить иллюзию на пустой лист, чтобы дикари поставили подпись, а потом уже написать там, чего захочется, но профессор с негодованием отверг это предложение.

Но в итоге красноперые подписали его бумажки не глядя: макнули перо в чернильницу и поставили пять закорючек, похожих на стадо курчавых овец. Куда большую важность имел для них собственный ритуал. Одна из женщин, что пришли с ними, подала кувшин с плескавшимся внутри молоком, и седой воин первым чиркнул по руке ножиком, появившимся из голенища. Не так уж они безоружны, как казалось на первый взгляд.

Капля крови упала в кувшин. Следом и остальные вожди кочевых кланов поделились кровью.

— Теперь ты, Черный Огонь, — сказал седой, протянув Элаю нож рукояткой вперед. — Если правда хочешь стать нам братом.

— Млечники, — пробормотал Денфорд. — Это в их исконных традициях…

Элай не стал колебаться. Порез расцвел на его ладони, алая капля упала в белое молоко, растворяясь розовой кляксой, а царапина тут же затянулась.

Седой вождь первым сделал глоток, затем передал кувшин Элаю. Он отпил и облизал губы.

Ох, я обязательно должна это нарисовать! Кочевники, Элай, молоко…

— Дело сделано, — пробасил Туч, погладив взопревшую под солнцем лысину. — Даже не верится. Значит, теперь никакого дозора? И кем же я буду работать?

Барри спорхнул откуда-то с крыш, уселся мне на плечо и сунул любопытный клюв к историческому документу. Видно, подписи млечников показались ему похожими на червяков.

— Кыш, — рассердился Денфорд, отмахиваясь от вороны. — Вот надоедливая птица.

— Ворон — это хорошо, — произнес седой воин на нашем языке. — Где ворон летает, там есть еда и вода. Добрый знак.

Убедившись, что на бумажке нет ничего интересного и съедобного, Барри взмахнул крыльями и улетел в небо, а седой, проследив за ним взглядом, добавил:

— Мы пойдем с тобой, брат. Мы вернем твои земли.

* * *

Лететь решено было ночью — драконы кочевников плохо переносили дневной свет. Кланы выделили двадцать драконов, куда меньше, чем Элай надеялся, куда больше, чем у него имелось. Он бы и на пару штук согласился — этого бы хватило, чтобы продемонстрировать при дворе полученную лояльность красноперых. А сражаться с королевской армией Элай и не собирался. В конце концов, это его будущая армия. Надо ее беречь. Каждый солдат — оплот его трона, с которого сначала надо сбросить младшего братца.

Вив летела на Сильве, и Элай старался держаться ближе. Он уговаривал Вив лететь с ним, но капризная Сильва больше никого к себе не пускала. А Вив, со свойственным ей тихим упрямством, заявила, что Сильве будет полезно снова стать частью команды.