MARVEL: Небесный Кузнец (СИ). Страница 184

— Ожидаемо, — хмыкнул я. — Значит, у Гидры точно нет личностей хотя бы схожего калибра.

— Или Пирс просто о них не знает, — тут же охладил мой энтузиазм Фьюри.

— Александр Пирс? — наконец подал голос Гиперион. Это был обычный мужской голос с приятным баритоном. — Что он здесь забыл? И… что еще за «Гидра»?

Да. Если не смотреть на него духовным зрением, то мужик, конечно, внушал уважение, но не больше, чем тот же Фьюри. У директора ЩИТа за годы напряженной шпионской карьеры сформировалась… иная, но не менее мощная аура.

Следующие пять минут были потрачены на то, чтобы кратко ввести Гипериона в курс дела. Пирс. Гидра. Основные проблемные элементы в лице Золы, Малика и Штрукера. И, конечно, потенциальные проблемы, о которых мы еще не узнали.

Реакция Гипериона была… неожиданной. И в какой-то мере неприятной.

— Меня не волнуют ваши шпионские войны, — покачал он в итоге головой, и его голос был абсолютно ровным.

Я понял, что ситуацию нужно срочно исправлять. Без Гипериона на нашей стороне план «быстрого отрубания и прижигания голов» мог затянуться. А любое затягивание было равносильно провалу.

— «Шпионские войны»? — переспросил я. — Гидра — это угроза всему миру. Например, Гидеон Малик, о котором мы недавно говорили, — культист. Он хочет призвать на Землю какого-то гребаного космического Бога. Скажи, Маркус, — (да, он попросил называть его так) — что ты знаешь про космические угрозы?

— Хочется верить, что побольше твоего, — чуть нахмурившись, ответил мужчина.

— Ты ведь с другой планеты? Твоя физиология явно нечеловеческая, — осторожно прощупал я почву.

— Да, — кивнул Маркус, признавая очевидное. — Твоя, кстати, тоже, — добавил он, мимоходом показав, что видит меня насквозь.

— Почему ты здесь? Защищаешь простых землян? И как это связано с твоим появлением практически одновременно с экспедицией Ричардса?

— Не могу ответить, — он снова покачал головой. — Эти знания принесут больше вреда, чем пользы.

В этот момент мне искренне захотелось назвать всего одно слово. Галактус. Но интуиция — или что-то подобное — заставила меня сдержать этот нерациональный порыв. Гиперион очевидно не хотел раскрывать карты, а для меня он сейчас был неизвестной переменной. Как, впрочем, и я для него. Объяснить наличие таких знаний было бы крайне сложно… В общем, в жопу Галактуса. Разбираемся с тем, что имеем здесь и сейчас.

— Тем не менее, — надавил я, — раз уж ты взвалил на себя ношу защиты человечества… А космический бог, который в теории может быть призван Маликом уже сегодня или завтра, является не метафорической угрозой этому самому человечеству…

— Нам нужно взять под контроль Малика, — подхватил мою мысль Фьюри. — Чтобы он рассказал подробности. И уже дальше ты решишь, участвовать полноценно в этой миссии или нет.

— «Контроль»? — Маркус наконец обратил внимание на слона в комнате. Его взгляд переместился на Пирса, который все это время вежливо молчал. — Пирс… получается, он под чьим-то контролем? Сейчас?

Закономерно взгляды Фьюри, Бартона и самого Гипериона устремились на меня. Эх, еще один деликатный момент.

— Не руби с плеча, Маркус, — поднял я руки в мирном жесте. — В случае с Гидрой это была вынужденная мера. Иначе в мире наступил бы хаос, запущенный протоколами «Мертвой руки». Да и… — я посмотрел ему прямо в глаза, — так как ты официально сильнейший из нас, то, скорее всего, именно тебе придется штурмовать базу Штрукера в Соковии. И ты увидишь, почему я считаю, что с Гидрой иначе нельзя. Увидит ведь? — я повернулся к Пирсу.

— Эксперименты на детях. Принудительная трансплантация органов. Работорговля. Похищения любопытных человеческих и не очень экземпляров, — ровным голосом начал перечислять Пирс. — Создание разумного оружия. Сотни пленных, исполняющих роль биологического материала…

С каждым словом Гиперион становился все более хмурым. Его кулаки сжались.

— И это лишь верхушка айсберга, — закончил Пирс. — То, что проходило по моим отчетам. Многого я не знаю.

Я взглянул на Гвен. Ее лицо было бледным, она с силой сжимала мою руку. Оно и неудивительно. В спешке допроса Пирс не вдавался в такие детали, хотя додумать определенно можно было. Вряд ли под фразой «эксперименты над мутантами» имелось в виду что-то безобидное.

— Я… — Маркус тяжело выдохнул, и его плечи чуть опустились. — Я понял.

Я тоже выдохнул, позволив себе расслабиться. Мы получили его.

— Итак, — Гиперион снова выпрямился, и в его голосе зазвенела сталь. — Каков план?

Глава 84

— Ты точно уверен, что это сработает? — поинтересовался Бартон. Он сидел напротив меня в джете, который летел в сторону бункера с параноидальным ИИ-Золой.

Рядом с нами, в третьем кресле, сидел Пирс. С легкой, глуповатой, ничего не выражающей улыбкой он периодически косился в нашу сторону, слушая обсуждение, как пассажир, не понимающий сути разговора.

— Абсолютно, — ответил я, прокручивая в голове детали. От этой задачи зависел успех всей миссии: разобраться с Золой так, чтобы Гидра об этом не узнала.

Перед вылетом я провел несколько часов в защищенной лаборатории ЩИТа, осмысляя проблему и создавая решение. А проблема была. Зола — это не просто ИИ. Это параноидальный, аналоговый кошмар, живущий на технологиях 1970-х: магнитные ленты, мэйнфреймы размером с комнату и перфокарты. Его нельзя взломать по Wi-Fi, потому что у него нет Wi-Fi. Его протоколы защиты — это не современное цифровое шифрование, а толстая бетонная стена, физическая изоляция и «мертвые рубильники».

Стоит ему обнаружить обрыв кабеля, аномальный радиоэфир или попытку прямого доступа к ядру, как он мгновенно запустит физическое самоуничтожение. Серия термит-зарядов на серверных стойках, и вся бесценная информация превратится в шлак. Именно поэтому план должен быть не атакой, а трансплантацией.

— И все же, — Бартон хмыкнул, — усы тебе не идут.

Усы? Ах да. Позвольте представиться: Сергей Михайлович Ломоносов, специалист по аудиту безопасности из Советского подразделения Гидры, экстренно вызванный лично Секретарем Пирсом. На деле же — это качественно, очень качественно загримированный под реально существующего агента я.

— Усы идут только тараканам, — пробормотал я, поправляя фальшивую оправу очков, — и дедку из «Монополии».

— Снижаемся! — предупредил нас в громкоговоритель пилот, роль которого исполнял Фил Колсон.

Я еще раз прогнал в голове план. На коленях лежал ноутбук с подготовленной программой-песочницей. В кармане я нащупал квантовый накопитель в виде невзрачной флешки. Все детали на месте. Нужно лишь толкнуть первую доминошку.

— Удачи, — скупо кивнул Бартон, оставаясь в джете. Он — наша подстраховка на случай плохого сценария. Хотя, если честно, «плохой» сценарий в этом деле априори равен «худшему».

— Удача требуется только дилетантам, — ответил я фразой Гвен, покидая джет вслед за Пирсом.

В тот же миг, как его ботинки коснулись бетона взлетной полосы, глуповатая улыбка Пирса исчезла, словно ее стерли. Его плечи расправились. Теперь это был не ментальный раб, не осознающий своего положения, а Секретарь Александр Пирс. И он внушал.

Играя роль хмурого советского подчиненного, я молча следовал за ним. Двери бункера, спрятанного под старым фермерским домом, открылись перед ним автоматически. Внутри было… многолюдно. Воздух был сухим, пах пылью, озоном, старыми машинами и, почему-то, вареным кофе.

Сотни вооруженных агентов Гидры, обслуга, аналитики и научный персонал в белых халатах. Каждый из них, замечая Пирса, вытягивался в струнку и отдавал честь. Пирс просто молча кивал в ответ.

Путь до главного зала управления занял гребаные двадцать минут. Чем глубже мы спускались, тем холоднее становился воздух, тем больше было вооруженных ублюдков и тем более параноидальными становились уровни безопасности. Именно статус Пирса — главы фракции, тесно переплетенной со ЩИТом, — позволил нам пройти весь этот путь без единого вопроса.