MARVEL: Небесный Кузнец (СИ). Страница 179

Я позволил этой фразе повиснуть.

— И, думаю, ты прекрасно знаешь, что остановить меня теперь будет… весьма проблематично. — максимально жирно намекнул я на свои новообретенные способности, что и помогли мне избавиться от последней группы наёмников.

На долгие пятнадцать секунд зернохранилище погрузилось в оглушающую тишину, нарушаемую лишь далеким скрипом старых балок где-то под крышей.

Фьюри, чуть прикрыв глаза, думал. Бартон, напротив, не отрываясь, сверлил меня непроницаемым взглядом. Я же… просто ждал, ожидая согласия, ибо это была единственно верная реакция в данной ситуации.

Фьюри не подвел, открыв глаза он уставился на меня.

— Имя?

— Александр Пирс.

Я произнес это имя в тишину, и оно упало, как камень. Сейчас начнется самый деликатный этап.

— Невозможно! — еще более резко, чем в прошлый раз, бросил Фьюри. Его голос гулко ударился о металлические стены. — Ты пытаешься дестабилизировать ЩИТ? В чем твоя цель? Чтобы бросаться такими обвинениями…

— У меня должны быть веские основания, я знаю, — спокойно продолжил я его фразу. — И они у меня есть. Пирс — одна из ключевых фигур Гидры. И он же — ее критическая уязвимость. Начав с него, мы можем распутать этот змеиный клубок и покончить с ублюдками раз и навсегда. Но… — я видел его лицо, — ты очевидно мне не веришь. Поэтому я предлагаю спросить у самого Пирса, — пожал я плечами.

— Что это значит? — чуть ли не прорычал Фьюри, сделав едва заметный шаг вперед. Он понял, что последняя фраза явно была сказана намеренно.

Я не ответил. Вместо этого я достал из инвентаря смартфон. На экране горело сообщение, пришедшее семь минут назад. От Гвен. Одно слово: «ОК».

Судя по тому, что глобальной тревоги нет, а Фьюри не в курсе о ее телодвижениях, она выбрала наиболее адекватный способ. Улетела на самолете в костюме-невидимке, минуя все регистрации. Быстро и чисто.

— Это значит, что семь минут назад мой агент завершил миссию, — спокойно начал я, написав Гвен короткое «возвращайся» и убрав смартфон обратно в инвентарь. — Я прекрасно знал, что ты не поверишь на слово. Ты шпион, прагматик и параноик до мозга костей. Верить словам — непозволительная роскошь для тебя. Поэтому я не буду бросаться обвинениями. Вместо этого… демонстрация.

Я дал несколько секунд Фьюри, чтобы он осмыслил сказанное. Но заговорил Бартон, и в его голосе звенел лед.

— Ты похитил Пирса?!

Его рука, держащая лук, сместилась, а вторая легла на тонкую тетиву, натягивая ее, в этот же момент на ней начал проявляться призрачный силуэт стрелы. Угроза была очевидной, и еще один из вопросов по поводу силы Бартона отпал.

— Нет. Зачем? — я искренне удивился.

Я отметил, как напряжение в плечах Фьюри и Бартона на мгновение спало. Они выдохнули.

— Похищение? Пытки? Сыворотки правды? Это грубо. Ненадежно, особенно с головами Гидры. Организация бы тут же убрала Пирса, и я бы потерял нить. Я поступил… чище.

Я посмотрел прямо в глаза Фьюри.

— У меня есть технология. Назовем ее «био-агент». Небольшой ментальный паразит, работающий на принципах метафизики. Он не ломает мозг. Он не калечит тело. Он… синхронизируется. Прикрепляется к тому, что мистики бы назвали «астральным якорем» — к самому каналу, по которому сознание отдает приказы телу.

В зернохранилище повисла такая тишина, что я действительно начал слышать, как пыль оседает на далеких балках. Лицо Фьюри перестало дергаться. Оно не стало каменным. Оно стало… мертвым. Это была маска человека, который только что заглянул в бездну и понял, что бездна смотрит в ответ.

— Как только паразит внутри, — продолжил я максимально ровным, клиническим голосом, — он просто ждет моего сигнала. И стоит мне оказаться в радиусе двадцати-тридцати метров от цели, как я смогу… внушить носителю любую мысль. Любой приказ. И носитель примет его как свой собственный. Не как гипноз, не как принуждение, а как внезапное, гениальное озарение, как собственный рефлекс.

Я снова пожал плечами, бесстрастно отмечая, как с каждым моим словом Фьюри становится все… мертвее и мертвее.

— И под миссией я подразумевал именно это. Семь минут назад мой агент внедрил ментального паразита в Александра Пирса. Все, что нам нужно сделать, Ник, — это организовать встречу. Ты, я, Пирс. И ты сможешь задать ему любой, абсолютно любой вопрос. И он с радостью ответит, искренне полагая, что это полностью его решение.

Я прервал монолог, отмечая, насколько сильно изменилась атмосфера в зернохранилище. Теперь это был не диалог. Это была… сцена с заложником. И Фьюри, по его скромному мнению, разумеется, и был этим заложником.

Вены на шее Бартона вздулись так, что, казалось, грозились лопнуть. Кисть, держащая лук, побелела от напряжения, а сам лук с призрачной стрелой уже нескрываемо был направлен на меня. Он был на грани, и только ледяное спокойствие Фьюри удерживало его от выстрела.

Что касается самого Фьюри… он молчал.

Он не смотрел на меня. Он смотрел сквозь меня. Я же попытался понять, что именно он сейчас обдумывает.

Гидра? Это была проблема. Огромная, смертельная, но понятная. Это был враг, которого он знал.

Я же… я сломал все.

Для него, для мастера интриг, сейчас буквально наступил конец игры. Моя технология делала бессмысленным все: агентурные сети, двойных агентов, шантаж, доверие, ложь… саму концепцию «секретности».

Наверняка его первая мысль: «А есть ли внутри меня этот ментальный паразит?»

Вторая: «Он только что признался в том, что взял под абсолютный контроль высокопоставленного члена правительства. И стоит здесь спокойный, как будто обсуждает погоду».

Третья? Не знаю, я, к сожалению, не телепат. Но, наверное, что-то вроде: «Он пришел не просить о помощи. Он пришел уведомить».

…Хах. Хотя последняя мысль была не совсем верной. Я действительно пришел просить о помощи, ибо был довольно ограничен в ресурсах.

Медленно, очень медленно Фьюри выдохнул. Когда он заговорил, его голос был тихим, лишенным всяких эмоций, голос человека, стоящего на краю пропасти.

— Ты… — он осекся, подбирая слова. Он понимал, что ему нельзя показывать ни страх, ни ярость, но еще не осознавал, что мне по большей части на это плевать. — Ты понимаешь, что ты создал?

— Инструмент, — спокойно ответил я ему. — Для решения нерешаемых проблем. И Пирс — одна из них.

— Ты создал абсолютное оружие, — прошипел ФьюPи, подавшись вперед. — Оружие, против которого нет защиты.

— Разве? — я склонил голову. — Я же стою здесь, перед тобой. Я рассказал тебе об этом. Очевидно, у меня нет цели захватывать ЩИТ. Именно поэтому я и здесь, Ник. Я даю тебе выбор, честно раскрывая свои козыри.

Снова молчание. В глазах Фьюри я видел эту борьбу. Борьбу паранойи с прагматизмом.

Я опасен. Я неконтролируемый. Но… я прав. Я пришел к нему с диалогом и планом. Гидра реальна, и он это знает. А Пирс…

Прагматизм, к счастью, победил. Фьюри — шпион. И я только что вручил ему единственный инструмент, способный выиграть эту войну.

— Встреча, — отрезал он. — Через несколько часов. Я организую. Ты будешь там. И… если Пирс действительно признается… мы сожжем Гидру дотла.

Он сделал шаг в мою сторону, и его глаза горели ледяным огнем.

— Но запомни вот что. С этой секунды ты для меня не партнер и не актив. Ты — ядерная бомба. Неконтролируемая. И относиться я буду к тебе соответственно.

Он подался еще ближе, его голос упал до шепота:

— И… если я хоть раз заподозрю, что один из твоих инструментов окажется на ком-то из моих людей…

Он не закончил. Ему и не нужно было.

— А теперь, — он резко развернулся к выходу, давая отмашку Бартону, — пошли. У нас много работы.

*****

Дверь за агентами, уводящими их «гостя» в комнату ожидания, закрылась. В кабинете директора ЩИТа повисла тяжелая, густая тишина.

— Итак… — наконец нарушил ее Бартон, усаживаясь напротив стола. — Что будем делать с этим… фактом?

— Дерьмовая ситуация, — Фьюри с такой силой потер свои виски, что голова начала побаливать. — Честно, Клинт, впервые на моей практике я просто не знаю, что делать.