MARVEL: Небесный Кузнец (СИ). Страница 175

Я его прекрасно понимал.

— Я тоже, — ответил я, направляясь к выходу. — Поэтому и нужно форсировать события, пока наши враги не очухались.

Оставив Питера в комнате отдыха, я вернулся в инженерную лабораторию. По пути набрал Гвен и попросил ту приехать. Она, хоть и удивилась, ответила согласием.

Пока она ехала, я приступил к подготовительному этапу: проектированию ткани для ее нового, особого костюма.

Основа — нейро-синтетическая подложка. В биохимической лаборатории я запустил процесс создания кастомного полимера. В его основе — синтетический белок, имитирующий структуру паучьего шелка (для непревзойденной прочности и гибкости), который я «сшил» с токопроводящими углеродными нанотрубками (для идеальной проводимости).

Лично контролируя процесс синтеза и ориентируясь на знания инженера из будущего, я вручную корректировал температуру и давление в реакторе с точностью до тысячных долей. На выходе я получил 100 % идеальный полимер: эластичный, как резина, прочный, как кевлар, и проводящий ток лучше меди.

Следующим этапом я загрузил этот полимер (уже в виде нитей) в те самые роботизированные сборочные станки с ткацкими головками, что остались после «Протея». Я вручную запрограммировал 3D-плетение: более плотное в области торса для защиты, сетчатое в подмышках и на сгибах для вентиляции, и со встроенными полыми микроканалами для будущих систем.

Костюм-основа вскоре был готов. Он был черным, матовым и, я знал, будет сидеть на Гвен идеально (спасибо абсолютной памяти и Мастеру-часовщику).

Как раз в тот момент, когда манипулятор аккуратно снял готовое изделие со станка, двери лаборатории открылись, и в нее зашла Гвен.

— Офигеть… — было первым, что она выдохнула, когда я открыл ей дверь лаборатории. Ей пришлось буквально задрать голову, чтобы посмотреть мне в глаза. — Это… как?!

— Свои методы усиления, — пожал я плечами, пропуская ее внутрь. — Но сейчас речь пойдет о тебе. Точнее, о новом костюме для тебя.

— Эй, ты же не сказал взять старый! Мне придется возвращаться! — воскликнула Гвен.

— Не придется. Модернизировать прежний пока не нужно. Сейчас я создаю совершенно новый. Для одной, узкоспециализированной задачи. Ближайшие несколько дней будут… насыщенными.

— Что-то случилось? — тут же с беспокойством поинтересовалась Гвен. — И что это за задача?

— Случилось, — кивнул я, становясь серьезным. — Меня не хотят оставить в покое, поэтому пора наносить превентивный удар. Что касается костюма… он превратит тебя в «Призрачного Паука», — с небольшой ухмылкой произнес я это пафосное название. — В абсолютно невидимую и неуловимую версию самой себя. Придется пожертвовать почти всей защитой и большинством технических модификаций. Я создаю его не для прямых атак, а для одной-единственной миссии. Об этом… позже. — сам пока обдумываю варианты.

— Звучит… страшно, — честно признала Гвен. — Но сам костюм… Невидимость? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Прямо плащ-невидимка какой-то.

— Плащ-невидимка в сравнении с этим — дефектная технология, — мы как раз добрались до инженерной лаборатории, где на стапеле висел черный матовый комбинезон. — И вскоре ты в этом убедишься.

Я жестом предложил ей присесть, а сам закинув в себя таблетку НЗТ и отрешившись от всего внешнего мира, вошел в то, что можно было назвать «состоянием потока». Сотни параллельных инженерных задач, обрабатываемых одновременно, — это была моя нынешняя реальность.

Цель: в кратчайшее время создать костюм с максимальным уровнем скрытности. Начать следовало с визуальной невидимости.

Принцип был максимально прост в теории и дьявольски сложен в исполнении: заставить свет огибать костюм. Чтобы это сработало, костюм должен в реальном времени делать две вещи: первое — понимать, какой свет и под каким углом на него падает; второе — активно преломлять этот свет, чтобы он обогнул тело и вышел с другой стороны.

Придется создавать «бутерброд» из двух активных слоев поверх базовой ткани.

Поместив уже сотканный костюм-основу в камеру вакуумного напыления, я начал вручную выращивать на его поверхности идеальную однослойную графеновую решетку. Мои руки, совершающие сотни микро-корректировок в секунду, идеально настраивали подачу метана и температуру. В итоге графен осел на ткани как единое, безупречное гексагональное полотно. Теперь весь костюм был покрыт прозрачной, токопроводящей «нервной системой». Каждая ячейка этой решетки — это одновременно и микро-сенсор (видит фотоны), и микро-электрод (может подать напряжение).

Следующим шагом я приступил к созданию «активной линзы» — слоя преломления. В химической лаборатории я синтезировал полимерные жидкокристаллические наночастицы. По сути, это микроскопические кристаллы, взвешенные в прозрачном геле. Когда на гель не подается ток, они расположены хаотично, и гель прозрачен. Когда подается ток, они мгновенно выстраиваются в упорядоченную решетку, меняя показатель преломления света (как призма).

Поместив костюм с графеновой сеткой в ламинатор высокой точности, я нанес на него идеально ровный слой (в полмиллиметра) этого геля. Слой лег абсолютно равномерно: ни одного пузырька воздуха, ни одного участка, где частиц было бы больше или меньше.

Осталось только запечатать этот гель сверху тончайшим слоем прозрачного защитного эластомера. На выходе я получил полноценный «бутерброд»: Ткань — > Графеновая Сетка (Сенсор) — > Преломляющий Гель (Линза) — > Защитный Слой (эластомер).

Теперь нужно было, чтобы «нервная система» (графен) управляла «мышцами» (гелем). В этом мне помог узкоспециализированный FPGA-чип. За полчаса я написал простой сверхбыстрый алгоритм.

Я выключил основное освещение, оставив лабораторию в полумраке, и направил на костюм, висящий на манекене, луч мощного фонарика. Благодаря улучшенному зрению, я отметил, что ткань пропала из визуального спектра мгновенно.

На экране компьютера в это время в реальном времени отображалась работа алгоритма. Стоило мне направить луч фонарика на ткань, как графеновые сенсоры мгновенно зарегистрировали: «Белый свет, угол падения 30 градусов». Данные ушли в модуль на спине костюма. Алгоритм сделал расчет за наносекунду и отдал команду: «Подать напряжение 5,12 вольт в область падения света».

Гель в этом месте мгновенно отреагировал. Наночастицы в нем выстроились таким образом, чтобы преломить свет фонарика, заставляя его обогнуть плечо и выйти с другой стороны под тем же углом в 30 градусов.

В итоге костюм стал невидим. Он буквально превратился в одну сплошную, гибкую, активную линзу, которая гнет свет вокруг себя.

— Первый этап успешно завершен, — пробормотал я, довольный результатом.

— Первый?! — поперхнулась от удивления Гвен, которая до этого молча и завороженно наблюдала за процессом.

— Визуальная невидимость — это только начало, — пожал я плечами. — Дальше тепловизоры. Микрофоны. И еще один сюрприз.

Для термального камуфляжа я приступил к созданию термоэлектрической гибкой нити. При подаче тока она может мгновенно нагреваться или охлаждаться. Эту нить я вплел в изнанку костюма-основы, создавая плотную сетку. Дальше — доработка алгоритма. Теперь графеновая «нервная система» считывает не только свет, но и температуру фона, а чип отдает команду термо-сетке подстроиться под нее. Результат? Идеальный динамический тепловой камуфляж.

Теперь акустика. Нужно было убрать все: звуки шагов, дыхания, сердцебиения. Для этого я снова поместил костюм в вакуумную камеру и пропитал его внутреннюю подкладку синтетическим аэрогелем с идеально откалиброванной пористой структурой. Он легкий как воздух, но его нано-поры — это идеальная ловушка для звуковых волн. Он будет поглощать 99 % вибраций тела Гвен (дыхание, сердцебиение) изнутри. В подошвы я встроил простую, но эффективную систему активного шумоподавления: микрофон слушает звук шага, динамик издает тот же звук в противофазе.

Инженерный этап был полностью завершен. Даже в таком виде это была технология, способная дать фору той же мертвой Призраку, царство ей небесное (нет). Этот костюм ничуть не уступал артефактному плащу Капюшона. Но почему же Система не начислила за него ОР?