MARVEL: Небесный Кузнец (СИ). Страница 156

Результаты физических тестов выстроились на мониторе в виде аккуратных графиков, и цифры внушали научный трепет. Скорость, рефлексы и выносливость в несколько раз превосходили пиковые показатели олимпийского чемпиона. Сила — как минимум на порядок. Анализ тканей показал повышенную плотность кожи и мышечных волокон, а регенерация, если верить словам Гвен (проверять на ней мы, разумеется, не стали), затягивала ушибы и порезы за часы, а серьезные раны — за дни. Не уровень Росомахи, но все равно впечатляюще.

После базовой биометрии я приступил к самому интересному — генетическому анализу. Для любого другого ученого это был бы кульминационный этап, но для меня — лишь промежуточный. Я уже знал, что корень ее сил лежит глубже, но любопытство требовало утоления. И оно было вознаграждено. В так называемой «мусорной», некодирующей части ДНК Гвен, я обнаружил аномалию. Элегантная, почти инопланетная по своей сложности последовательность, напоминающая ретровирус, встроившийся в геном. Но ее структура и объем кодируемой информации не имели аналогов в известной нам природе.

Обычный ученый назвал бы это «Ретровирусным Мета-Геномным Маркером», объявил бы его источником сил и на этом бы остановился, не в силах объяснить принцип его работы. То есть для условного Питера это был бы «черный ящик» — аномалия, нарушающая все законы биологии. И именно здесь, когда традиционная наука упиралась в стену, начиналась моя настоящая работа.

От мыслей о предстоящем метафизическом погружении меня отвлек голос Гвен. Она наблюдала за мной, и в ее взгляде читалось беспокойство.

— Джон… можно задать тебе личный вопрос? — осторожно начала она. — Какой у тебя план на Питера? И почему ты тянешь с его усилением? Просто… — она на мгновение замялась, подбирая слова, — мое чутье в эти моменты… слегка вибрирует.

— О как, — я откинулся в кресле, отрываясь от микроскопа. Ее слова были важным подтверждением. — Это интересно. Значит, все действительно серьезно. Если вкратце, Гвен, я хочу наделить Питера точно такими же паучьими силами, как у тебя.

Она замерла.

— Это… вообще возможно? И… — она задала самый очевидный и самый деликатный вопрос, — почему он, а не ты?

— Возможно или нет — я надеюсь выяснить в ближайший час. Что касается меня… Скажи, твое чутье как-то реагирует на эту мысль? На меня с паучьими силами?

Гвен прислушалась к себе и отрицательно покачала головой.

— Нет. Тишина. Но причем здесь это?

— Это моя рабочая гипотеза, — я вздохнул, делясь частью своих соображений. — Допускаю, что паучьи силы — это не столько генетика, сколько магия. И овладеть ими способны только «избранные». Я, увы, в их число не вхожу.

— Но откуда ты все это знаешь? И про то, что Питер — один из избранных? Мы ведь знакомы всего ничего.

— Я думаю, ты уже поняла, что я не так прост, — хмыкнул я. — И способен воспринимать мир на уровне, недоступном обычному человеку.

Я на мгновение закрыл глаза, посылая вовне тонкий духовный импульс, мой сонар. Сознание на долю секунды расширилось, охватывая здание. Пусто. Только Питер, поглощенный работой в соседней лаборатории.

— Аргх, опять! — Гвен поморщилась, инстинктивно потирая виски. — Будто кто-то по нервам скребет.

— Вот именно, — я открыл глаза. — Отсюда и большая часть моих знаний и теорий. Метафизика, магия, дух… называй как угодно. Суть в том, что сейчас начнется самый важный этап твоего обследования, и мне нужна твоя максимальная концентрация.

Я надеялся, что этот туманный ответ успокоит ее и отведет подозрения о моей истинной природе. Впрочем, ей, скорее всего, было бы все равно — оригинального Джона Томпсона она ведь не знала.

В любом случае наука уперлась в стену, а значит, пора свернуть в переулок, где обитала ее безумная, но куда более могущественная сестра.

По классике, начать я решил со Странной Науки.

Первое, что я отметил, погрузившись в анализ на уровне Странной Науки, — это объем духовной энергии Гвен. Он был чуть ниже, чем у Клинта Бартона, что в очередной раз подтверждало уникальность Соколиного Глаза, но девушка определенно входила в разряд элиты. Однако дело было не в количестве. Дело было в качестве. Ее духовная сила ощущалась… иначе. Она не была статичной, как у большинства людей. Она постоянно, едва заметно вибрировала, словно натянутая до предела струна, подключенная к чему-то огромному, невидимому и бесконечно далекому.

Сфокусировав свое духовное восприятие на мета-геномном маркере в ее ДНК, я увидел подтверждение своей теории. На духовном плане это образование сияло мягким, потусторонним светом. Это был не просто набор молекул, не просто генетический код. Это был якорь. Духовная антенна, точка сингулярности, в которой ее душа и тело соединялись с внешним, нематериальным источником.

Уже можно было сделать определенные выводы, но я не стал спешить. Впереди был главный тест — Кузнец Сущностей.

Сугубо в научных целях, чтобы прочувствовать ее фундаментальную природу, я прикоснулся к оголенному участку ее предплечья. И практически тут же отдернул руку, словно обжегшись льдом.

Сущность Гвен… в своей основе она была человеческой, без сомнения. Но эта основа была насквозь пронизана сияющими нитями чего-то иного. Древнего. Всеобъемлющего. Я ощутил не просто энергию, а чистые концепции: связь, судьбу, паутину, вечный танец охотника и добычи, и поверх всего этого — несокрушимый столп ответственности. Это был не пакт с одной конкретной сущностью, как у Крэйвена. Это было прямое подключение к гигантской, живой сети.

Именно потому, что эта сеть была живой, я и отдернул руку. В тот момент, когда мое сознание коснулось ее сущности, я почувствовал ответный импульс. К счастью, в нем не было враждебности. Было… осознание. Словно гигантский дремлющий разум, размером с галактику, на одно бесконечное мгновение приоткрыл глаз и посмотрел прямо на меня. Мое вторжение, мое исследование было замечено чем-то неизмеримо большим.

Теперь выводы были не просто возможны. Они обрушились на меня лавиной, и они… мне не нравились.

ДНК-маркер — это не источник силы. Это даже не антенна в привычном понимании. Это резонансный ключ. Уникальный сетевой адрес, позволяющий душе Гвен настроиться на определенную частоту в метафизической паутине и получить к ней доступ. Сами ее способности — скорость, сила, чутье — это всего лишь «приложения» или пакеты данных, которые «стримятся» из этой сети в нашу реальность через ее тело.

Итог был ошеломляющим и пугающим.

Гвен — это «Паучий Тотем». Живой аватар, подключенный к мультиверсальной концепции, известной как Паутина Жизни и Судьбы. Ее уникальное ДНК — это не источник, а биологический интерфейс, «железо», способное установить и поддерживать соединение с этой космической сетью. Ее читерное паучье чутье — не просто обостренный рефлекс, а краткосрочное подключение к предзнаменующим нитям самой Паутины, позволяющее заглянуть на долю секунды в будущее.

И теперь главный вопрос: как при таких вводных наделить Питера Паркера этими же способностями?

Да, тот факт, что он является достойным сосудом, никуда не делся. Но мой первоначальный, донельзя наивный план — аккуратно «пересадить» часть паучьей сущности от Гвен к Питеру — теперь выглядел как попытка украсть ложку из личного сервиза Бога. Это будет не просто замечено. Это будет воспринято как акт агрессии против самой концептуальной сети. И та сущность, что дремлет в ее центре, вряд ли оставит это без внимания.

Но… Если хорошенько подумать, то ведь есть и другой путь. Изящный и дьявольски простой. Пойти от обратного.

Не пытаться пересадить часть сущности Гвен в Питера. А вплести ее в идеальный, но смертный носитель — обычного лабораторного паука. Провести тончайшую духовно-генетическую модификацию, превратив насекомое в живой, самонаводящийся шприц с идеальной паучьей сывороткой. А дальше — дело техники. Подстроить «случайность». Срежиссировать момент, когда этот паук окажется в нужном месте в нужное время и укусит Питера Паркера.