Ронни и тайный замок дракона. Страница 9

Моська громко залаяла в ответ, и я невольно заулыбалась. Как оказалось – рано. Трактирщик выпрямился и обернулся ко мне и Заку. Справа от нас негодующе подвывал удерживаемый стражами мужик, ставший причиной всей этой суматохи.

– Пайк, конечно, сволочь, и в другой раз я и сам разобью ему морду, если тронет мою собаку, – рассудил трактирщик. – Но от вас, студентов, тоже одни неприятности. Поставьте на место забор и убирайтесь-ка вон отсюда. Разве что ваш лекарь может остаться. Да.

– То есть… – снова заговорил самый трезвый и старший по званию стражник. – Забирать их в каталажку? Всех вместе с Пайком?

– Мне по барабану, лишь бы никто больше ничего разбил и не сломал. И довольно споров!

Слово хозяина постоялого двора, должно быть, имело немалый вес на окраине Фиоры. Люди всё ещё продолжали обсуждать случившееся, но постепенно начали расходиться по домам. С каждой минутой становилось всё темнее, небо вновь затянулось облаками. Наш извозчик заявил, что до утра не двинется с места и, если мы не найдём, где переночевать, то вполне можем забраться в повозку и поспать на жёстких лавках.

Зак приказал Мэтту не сводить с меня глаз, а сам пошёл к завалившемуся забору, взмахнул руками и в считаные секунды вернул его на место. Ещё бы, некроманты мертвецов из могил поднимают, а тут всего-навсего старый плетень! Я вызвалась убрать осколки от горшков (безо всякой магии), и Зак указал мне на метлу, спрятанную под крыльцом.

Стражники долго совещались, но в итоге пришли к выводу, что состава преступления нет, сломанный нос Пайка – случайность, да и показываться перед начальством в таком виде не стоит. Пайк пытался было вытребовать у нашего лекаря лечение и для себя, но Мэтт демонстративно сунул руки в карманы и во всеуслышанье заявил, что запас его магических сил на сегодня исчерпан. Ругаясь на чем свет стоит, Пайк наконец-то убрался с постоялого двора.

В скором времени стало совсем темно. Надежды найти ночлег в городе у трёх юных магов не было. Наши желудки предательски урчали от голода, а впереди было ещё два дня пути до Форстада.

– Я поговорю с трактирщиком ещё раз, – решил Зак. – Пообещаю, что мы будем тише воды и ниже травы. Ты не подведёшь, Ронни?

– Как ты можешь обвинять её? – вступился за меня Мэтт. – Ронни никого не подводила! Она всего лишь защитила бедное животное как могла.

Некромант покачал головой:

– Нам просто повезло, что стражники были пьяны и никто не привёл вечерних патрульных. За применение магии против жителей Фиоры можно угодить в тюрьму! Такие случаи были. Тем более что у Ронни нет лицензии, и, строго говоря, она вообще не имеет права творить заклинания без присмотра старших.

– А если бы этот хрен и правда ударил её? – не сдавался целитель.

– Пожалуйста, не ссорьтесь! – влезла я, вставая между ними. – Всё ведь уже закончилось.

– Ждите на крыльце.

– Нет уж, на этот раз пойду я, – заявил Мэтт. – Если не сумею убедить хозяина впустить нас, то хотя бы еды раздобуду. А ты пока присмотришь за Ронни.

Куратору ничего не оставалось, кроме как уступить: всё-таки Мэтта никто не выгонял, и его шансы добыть нам ночлег и еду были куда выше, чем у некроманта и взбалмошной ведьмы. Хотя, разумеется, никакая я не ведьма. Неотёсанные болваны! Студенток Академий так не называют, мы – будущие маги.

Настоящие ведьмы живут в лесах или пещерах и передают знания из поколения в поколение. Магических книг и формул ведьмы и ведьмаки не признают, а для заклинаний используют древний язык жестов и звуков.

Я взглянула на Зака, застывшего рядом со мной неподвижным изваянием. Он о чём-то задумался, и, судя по сведённым вместе бровям и плотно сомкнутым губам, его мрачные мысли были обо мне. Как можно быть таким непробиваемым? У него совсем нет сочувствия к людям и другим живым существам?

Вздохнув и поправив растрёпанные волосы, я демонстративно отвернулась от куратора и стала высматривать звёзды и луну, что изредка мелькали в разрывах облаков. Фиора – город, где не жаловали магов, – казалась в темноте бесформенным нагромождением домов, деревьев и заборов. Вот и хорошо, что наутро мы уезжаем! Мне совсем не хотелось здесь задерживаться.

– Ты должна пообещать мне, что это было в первый и последний раз, – промолвил Зак мне в затылок. – Иначе завтра же утром я отправлю тебя обратно в Академию.

– Вот как? А ректору ты сказал, что справишься! Так быстро сдался?

Чуть повернув голову, я скосила глаза, чтобы посмотреть на его реакцию. Куратор не постеснялся – взял меня за плечи и развернул лицом к себе. Это что? Гнев или проявление власти?

– Ты просила взять тебя на практику, и я твою просьбу выполнил, хотя мог бы не обратить на неё никакого внимания. В Академии полно магов общей практики, многие из них гораздо способнее и опытнее тебя, желторотой первокурсницы.

– Я не желторотая! – огрызнулась я и дёрнулась в его руках.

– Повторяю: ты попросила – и я сделал.

– Не просто так, ты ведь сказал, что я должна тебе одно желание, – прищурилась я.

– Всё верно.

– Выходит, твоё желание состоит в том, что я должна хорошо вести себя, даже если рядом со мной будут избивать собак, детей и женщин?

– Нет, Ронни, это не моё желание, это правила и закон! – отчеканил некромант, не сводя с меня глаз.

– Ах вот как, не хочешь тратить желание на такую ерунду?

– Это не ерунда!

Не пойму, какого цвета его глаза. Такие тёмные, словно в них кроется самая суть его магической силы. Опасной и чуждой всем живым существам. И фонарь, висящий над нашими головами на крыльце трактира, отражается в зрачках Зака точно в окне. Отражается, но за стёклами глаз совсем ничего не видно.

Не желание, значит. А каким же будет его желание? Холодные мурашки поползли по моей спине, стало неуютно. Я осторожно повела плечами – и пальцы некроманта разжались, но взгляд не отпустил меня. Чёрт, всё-таки он внушает мне страх, сколько бы я ни твердила себе о равенстве всех магов! И ему это, похоже, нравится.

– Я не смогу быть равнодушной, – честно ответила я после недолгого молчания.

– Что ж, тогда постараюсь всё время быть поблизости, – сказал он. – Куратор в ответе за свою группу.

– Надеюсь, в туалет ты не собираешься меня сопровождать?

Он покачал головой и наконец отступил. Я направилась к деревянному строению среди цветущих сиреневых кустов. На душе было неспокойно: я всё ещё была возмущена всем случившимся, жутко устала с дороги и хотела есть. Вдобавок ко всему меня теперь откровенно раздражал этот Зак – сухарь и буквоед, которому правила важнее, чем живые существа. Ну-ну, когда это некроманты сочувствовали живым, они и мёртвым-то не сочувствуют, им лишь бы могилу какую раскопать! Фу.

Вот если бы Мэтт был в группе главным, всё складывалось бы гораздо лучше! А главное – веселее и интереснее. Никаких тебе нравоучений.

Надо сказать, в этот вечер Мэтту удалось ненадолго почувствовать себя героем: на ночлег нас всё-таки впустили, правда, с условием, что мы не станем высовываться в общий зал, а поутру уберёмся восвояси.

Спустя четверть часа мы затолкали багаж в крохотную комнатку, расположенную между кладовой и выходом на задний двор. Наши саквояжи заняли ровно половину пространства, а вторую половину занимала широкая, до ужаса скрипучая кровать и шкаф без одной дверцы.

– Замечательно! – воскликнула я и, раскинувшись звездой, плюхнулась на кровать. – Кто будет спать в шкафу?

Глава 7

Взгляды моих спутников встретились на мне. Суровый и изучающий принадлежал Заку, весёлый и заинтересованный – Мэтту. Целитель не преминул пошутить в своей обычной манере:

– Очевидно, в шкафу придётся ночевать тому, кого ты отвергнешь, Ронни!

Мы рассмеялись, а куратор даже не улыбнулся. Сделал такое лицо, будто его уже отвергли все девушки на свете, а потом уставился на коптивший под потолком фонарик. Можно подумать, засохшие комары в колбе из тусклого стекла срочно потребовали его пристального внимания.