Ронни и тайный замок дракона. Страница 4

Именно зелье, это премерзкое на вкус кисло-горькое пойло, позволило мне улизнуть из библиотеки, встретиться с Закарианом Хиллом и почти без приключений вернуться. Почти… На обратном пути, когда я уже опрокинула в рот остатки волшебного снадобья и оторвалась от земли, меня заприметил дворник.

– Ай-ай-ай, это что же такое творится?! – воскликнул он, хватаясь за свисток.

Дворник был самым обычным человеком, а вот свисток – магической штукой. Три свистка – и студента-нарушителя вызывают в кабинет ректора, после чего он получает чёрную галочку в личное дело и отбывает наказание в не самых приятных закоулках Академии. Например, отчищает зелёную плесень в теплицах (никакая бытовая магия эту заразу не берёт) или наводит чистоту в уборных своего курса под смешки и шуточки однокашников.

Кто-то скажет, что всё это выдумки для устрашения юных магов, но нет, чёрные галочки в личном деле самые что ни на есть настоящие. У меня уже красовалась одна штука, а до второй как раз не хватало последнего свистка. Нельзя было его допустить!

– Тс-с-с! – сказала я дворнику и тут же сложила руки в отводящем жесте.

Ма-а-аленькое заклинаньице против обслуживающего персонала Академии, что тоже, разумеется, строго запрещено, как и побеги практиканток из окон. Но у меня не было времени подумать. Зелье левитации уже поднимало меня на невидимых крыльях.

Я взмыла на уровень второго этажа и глянула вниз: дворник так и не выпустил из руки свисток, но магия сработала – он недоумённо моргал, не в силах вспомнить, кто и что нарушил. Никого же не было поблизости! В конце концов дворник махнул рукой и вернулся к подметанию дорожек.

Хихикнув, я поднялась выше, к приоткрытому окну библиотеки, и зависла в воздухе, изящно поводя руками, как летящая лебедица. До сегодняшнего дня мне не доводилось использовать зелье левитации, а потому мне особенно хотелось насладиться образовавшейся во всём теле необычной лёгкостью и свободой полёта.

Крытые оранжевой черепицей крыши корпусов Академии золотились на солнце, цветущие деревья раскачивались от лёгкого ветерка. В пронзительно-голубом небе носились стрижи, белыми облачками кружили голуби. Созерцать всю эту красоту было так здорово, что я совсем забыла о главном!

«Когда будешь использовать, считай про себя, – сказал мне старшекурсник, проводивший лотерею волшебных напитков. – Полный флакончик рассчитан на минуту полёта. Если отхлебнёшь половинку, то тридцать секунд. Смотри не убейся!»

Половинку я выпила при побеге, а сейчас, чтобы вернуться, – вторую. Считать про себя? До тридцати? Эта мысль пронзила меня в тот самый миг, когда к телу уже начал возвращаться его обычный вес!

– Ах! Что за…

В последний момент я успела ухватиться за оконную ручку и поставить носок ботинка на подоконник. Последнее не помогло – я всё-таки соскользнула и повисла на окне, как сетка с продуктами, которую вывесили на улицу охладиться.

Как же мне хотелось завизжать и задрыгать ногами, чтобы меня поскорее спасли! Но я сдержалась. Мой разум, пусть и с опозданием, проснулся. Нельзя выдать себя и заработать вторую галку – ведь тогда мне не видать выездной практики как собственных ушей.

Сжав зубы, я вцепилась в подоконник, нащупала ногами карниз, подтянулась и потихоньку, дюйм за дюймом, вползла в библиотеку.

В этот момент в двери повернулся ключ и вошёл профессор Номм.

– Ронни, ты здесь? – как всегда, поинтересовался он.

Задыхающаяся от волнения, в прилипшем к спине и груди ученическом платье я бессильно обмахивалась журналом учёта фолиантов по истории древних религий.

– Зачем ты открыла окно? – развёл руками Номм-Гном. – Можно было ограничиться форточкой.

– Здесь слишком жарко, – ответила я. – Нужно как следует проветрить.

День завершился без новых происшествий, но к вечеру я совершенно потеряла покой. Мне было до трясучки любопытно: удалось ли Заку поговорить с ректором, а главное – что тот сказал? Некромант пообещал прислать мне записку, и после ужина я, не обращая внимания на уговоры друзей, отправилась в комнату. Попытки отвлечься на чтение не увенчались успехом. Я попросту не могла усидеть на месте – металась в четырёх стенах, как загнанный в ловушку зверь.

Вытряхнув на кровать содержимое моей части платяного шкафа, я принялась перебирать вещи. Что взять на практику в отдалённое селение? Какая погода в это время в Форстаде, сырость и ветер или палящее солнце? И ведь не угадаешь! Я скептически осмотрела свой потёртый пузатенький саквояж – без пространственной магии в него влезет немного. Придётся выбирать между любимым зелёным платьем и плотными льняными штанами, между нарядной батистовой блузкой и тёплой шерстяной шалью. Как же сложно! Пять раз покидав вещи в саквояж и вытащив их обратно, я уселась на стул и сердито уставилась на дверь.

Записку от Зака всё не несли. За окнами стемнело. Внизу, на аллеях академического сада, вспыхнули гирлянды магических огней. В раскрытую форточку мне были слышны отдалённые разговоры студентов и заливистый смех. Кто-то бренчал на лютне, кто-то свистел, подражая трели соловья. С чего я вообще взяла, что некроманту можно верить?

– Только попробуй обмануть меня! – погрозила я пальцем воображаемому Заку.

Дверь распахнулась, и вошла Анита.

– С кем это ты разговариваешь? – удивлённо спросила она, оглядывая пустую комнату.

– С этим негодяем с факультета колдовства! Заком Хиллом.

– Злишься, что Мэтт уезжает на практику? – подмигнула мне подруга. – Поверь, он тоже совсем не рад. Узнав, что ты не выйдешь гулять, отправился спать в девять часов вечера!

– Они просто обязаны взять меня с собой, – выпалила я, не в состоянии больше хранить свою маленькую тайну.

Я выложила Аните историю о своём дневном побеге из библиотеки и о разговоре с некромантом. Подруга слушала, сочувственно подперев подбородок кулаком, в её взгляде читалось абсолютное понимание, а на моменте, когда я едва не сорвалась с окна, Анита даже вскрикнула от ужаса. Пришлось поспешно успокоить её и пообещать, что больше никогда так делать не буду.

– Значит, дело не только в том, что тебе нравится Мэтт? – вздохнула она наконец.

Ах, Анита! Ей кажется, что все печали и радости крутятся исключительно вокруг отношений с мальчишками. Никак её не убедить в том, что в мире существуют ещё такие удивительные вещи, как драконы, клады и древние тайны!

– Мэтт мне нравится, – чуть подумав, призналась я, – но ещё больше мне нравятся приключения.

– Это всем известно! Вот только если ты будешь интересоваться опасностями и всякими там драконами, то вряд ли сумеешь выйти замуж за достойного парня.

– Это почему же?!

– Ну-у… – Анита развела руками, как будто ей приходилось объяснять мне всем известные истины. – Мужчинам не очень нравится, когда девушки рвутся в бой или на раскопки древних могильников.

– Что за дурацкие стереотипы? – фыркнула я. – Кстати, а что с твоей практикой?

– Буду отрабатывать её в маминой гостинице, – улыбнулась подруга. – И Фил будет со мной, мы уже договорились с деканом.

Вот радость-то – на пару с возлюбленным взбивать перины для постояльцев и гонять мышей в гостиничных кладовых! Никогда не мечтала заниматься бытовой магией, ну разве что в каком-нибудь графском замке с фамильным привидением и кучей не обнаруженных потомками тайников. А так – скукотища же, ничем не веселее моей возни в библиотеке Номма-Гнома.

Прошёл ещё один день, а потом ещё один… Записки всё не было. Вокруг меня кипела жизнь: Анита и Фил дважды поссорились и дважды бурно помирились, стихийница Триша подвернула ногу и оказалась в лазарете, куда мы пробирались по очереди, чтобы отнести ей сладостей и как следует развеселить, Мэтт пытался отказаться от выездной практики (ха-ха – безуспешно), Стивен подрался с третьекурсником и заработал чёрную галку в личное дело. И только у меня ничего не происходило! Не было сомнений – Закариан Хилл попросту забыл обо мне.