Гений Медицины. Том 4 (СИ). Страница 2

Как назло сегодня ещё и ночное дежурство. Ничего, оставлю пока попугая здесь. Если сможет сидеть тихо, проблем не возникнет. А я уж прослежу, чтобы не высовывался без нужды.

Диагностическим аспектом я его осмотрел — опасных для людей инфекций он не переносил. Тем более Клочок будет держать его в укромном местечке, а не в палате с пациентами.

— Понял, хозяин, — пискнул крыс. — Гоша, бери меня в клюв, полетели.

Крыс снова занял своё положение в клюве у попугая, и они вылетели через открытое окно. Ну, им хотя бы скучно не будет.

— Соседям скажете, что ваш попугай улетел в окно, мол вы приказали питомцу домой лететь, — заявил я Чехову. — Дрессированный он, всё понял. Ясно?

— Да-да, — торопливо кивнул Антон Николаевич. — А когда мы сможем поговорить… подробнее?

Понимаю, как сильно ему хочется пообщаться. Мне на самом деле тоже, всё-таки этот человек смог создать связь с фамильяром. Значит магия у него должна быть ну очень сильной. Так просто это не делается.

Но прямо сейчас организовать разговор мы не могли. Я и так выставил остальных пациентов из палаты ради этой беседы.

— Позже, — ответил я. — Пока что идите в коридор к остальным. Расскажите про улетевшего попугая. Обязательно уточните, что он у вас мог поймать крысу на улице. И про то, что я здесь разбираюсь с ней сейчас. А я позову санитарок, скажу провести дезинфекцию.

По-другому было никак. Санитарки моё распоряжение выполнят без вопросов. А если этого всего не сделать — аристократы могут поднять бунт, что после крысы в их палате ничего не было сделано.

Чехов тоже ушёл, а я принялся за ликвидацию последствий. Позвал санитарок, и через пятнадцать минут палата была готова.

— Можете возвращаться, — нашёл своих пациентов шестой палаты в холле я. — Я со всем разобрался.

— Спасибо, Константин Алексеевич, — с чувством произнёс один из пациентов. — Вот какой у нас всё-таки доктор хороший! Сам решает любую проблему!

— Нам уже Антон Николаевич объяснил, что это ему какой-то друг из бродячего цирка дал на время дрессированного попугая, — это пояснил тот самый жалобщик на Чехова. — И что попугай пропал. Одичал совсем, даже вон крысу где-то на улице поймал. И тут нашёл своего хозяина!

— Я так переживал за него, поэтому и бубнил под нос «Гоша», — хрипло добавил сам Чехов.

Что ж, легенда так себе, но вполне сошла за правду. Люди верят в то, во что хотят верить.

Пациенты вернулись в палату номер шесть, да и я за ними. Осмотр-то никто не отменял.

У Чехова подтвердилась хроническая обструктивная болезнь лёгких. Насколько мне известно, его прапрадед, Антон Павлович Чехов, страдал от туберкулёза — лёгочного инфекционного заболевания. Похоже, лёгочные заболевания у Чеховых в крови.

Я расписал Антону Николаевичу лечение, шепнул ему, что потом обязательно организую нам дополнительный разговор, и принялся за других пациентов. Работа никуда не девалась, её надо было работать.

Валеру откровенно раздражала вся эта обстановка в клинике. После работы в киностудии, когда можно было практически ничего не делать, и получать огромные деньги, это казалось каторгой.

Отец довольно сильно удивился просьбе устроиться в интернатуру в «Империю здоровья». Это совсем не было похоже на обычные просьбы Ковалёва.

Даже обрадовался, что мол сын взялся за голову. Ага, конечно.

— Валерий Павлович, вас к себе вызывает заместитель главного врача, Кобылин Семён Михайлович, — вдруг сообщила Валере медсестра. — Поднимитесь на десятый этаж, это срочно.

Что ещё Кобылину какому-то от него понадобилось? Валера недовольно вздохнул, но это был шанс снова слинять от работы, и им надо было пользоваться.

— Вызывали? — постучав, зашёл он в кабинет заместителя. Через секунду он узнал его, — дядя Семён! Так тут вы работаете?

Это был друг его отца, и он часто бывал у них в гостях. Кроме того, они пересекались на вечерах и званных ужинах. В общем, Семёна Михайловича Валера знал хорошо.

И ведь не догадался сразу, что это тот самый Кобылин!

— И я рад видеть, Валера, — улыбнулся Кобылин. — Проходи. Давай рассказывай, с чего вдруг решил сюда пойти в интернатуру?

— Так это, за голову взялся, — решил повторить слова отца Ковалёв.

Семён Михайлович тяжело вздохнул.

— Мне-то не рассказывай, — заявил он. — Отец твой позавчера позвонил с просьбой срочно тебя принять. Я быстро подсуетился. Так что ты теперь мне должен. Не скажешь правду — быстро аннулирую твоё зачисление в интернатуру.

Не врёт, правда ведь аннулирует! Эх, была не была!

— Отцу только не говорите, — вздохнул Валера. — Здесь работает Боткин Константин. Он мне очень сильно… испортил всё. И теперь я хочу отплатить ему тем же самым.

На лице Кобылина внезапно появилась коварная улыбка.

— Это важная цель, — понимающе заявил он. И даже не стал осуждать, что ради этого места интерна занято. — Я готов тебе с этим помочь. Тоже, не говоря твоему отцу.

Интересно, с чего бы это?

— Вам тоже не нравится Боткин? — догадался Валера.

— Да, можно сказать. Что он и мне кое-что портит, — кивнул Семён Михайлович. — Но помогу я тебе не просто так.

Просто так ничего не бывает, и Валера это прекрасно знал.

— Что мне надо сделать? — сразу перешёл к делу он.

— Пока что ничего, — ответил Кобылин. — Подожди до понедельника. Постарайся пока вообще ничего не делать. А там я скажу тебе, какой план.

— Ладно, — нехотя кивнул Валера.

Дядя Семён просто так просить не будет. Придётся послушаться.

Ничего, до понедельника и другие дела есть. Например в воскресенье их семью пригласили на бал-маскарад. Надо же и о развлечениях думать!

Пятница проходила буднично. Улучив момент, я забежал в ординаторскую, узнать у крыса где он спрятал Гошу. Оказалось, Гоша в одной из подсобок, куда по словам Клочка даже Шуклин спать не приходит.

Новых заданий крысу я не давал, отправил его развлекать нового друга. Ну, и отчитал по заслугам, разумеется.

Валера всё-таки передумал оставаться на второе ночное дежурство подряд, и это тоже было несомненным плюсом. Я планировал забрать Чехова из палаты на якобы вечерние процедуры, и спокойно поговорить в ординаторской. Валера бы только мешал.

— Кость, можно тебя на минутку, — остановил меня в ординаторской Шуклин, уже собирающийся домой.

Надеюсь, он не планирует снова зазывать меня в какое-нибудь кафе. Этого уже в прошлый раз хватило.

— Что такое? — вздохнул я.

— Это, в общем… — почесал затылок Павел. — Ты подумал про предложение Швецова?

Так, в этих интригах я уже скоро окончательно запутаюсь. Значит, Шуклин не знает, что меня пригласили в ту клинику на стажировку. С Валерой у него явно разлад, и он решил продолжать пользоваться этой созданной ими легендой без подкрепления.

— Мне это неинтересно, — отрезал я.

— Ты это… — было прямо видно, как физически тяжело давался Шуклину подбор нужных слов. — Подумай ещё. Всё-таки это очень крутое предложение…

Да что он вообще ко мне привязался? Вот вообще не до него.

— Хорошо, подумаю, — отмахнулся я. — У тебя всё?

— Да, — довольно улыбнулся Шуклин. — Пока!

Снова он собрался довольно быстро. Впрочем, он всегда здесь не задерживается в те дни, когда не остаётся дежурить.

При случае надо однако до конца разобраться с их планом. Сейчас ощущение, что каждый пытается добиться своих определённых целей.

Сегодня Никита зарезервировал столик в дорогом ресторане «Невский восход». Маргарита давно хотела туда попасть.

Вообще, он её ну слишком баловал. Наверняка на все эти развлечения уходила вся его зарплата. Но слушать он ничего не хотел, всё повторял, что Маргарита заслуживает только самого лучшего.

Фетисова явилась в ресторане с опозданием в десять минут, следуя своему давнему женскому капризу-привычке. Никита уже ждал за зарезервированном столиком.