Адвокат Империи 16 (СИ). Страница 12

— У тебя что, агнозия?

— Чё?

— Нарушение различных видов восприятия, — пояснил я. — Ну знаешь, штука есть такая. Или не научился время по часам определять?

— И чё?

— И то, что встретиться мы вечером договаривались, Браницкий. Вечером, а не когда тебе заблагорассудится.

Браницкий закатил глаза.

— Слушай, у меня вроде окно открыто, а в машине всё равно душно, — простонал он, на что я лишь пожал плечами.

— Ну страдай тогда. Видит бог, ты это заслужил. Что, ничего менее… заметного не нашлось?

Для наглядности аккуратно постучал по крыше машины костяшками пальцев. Браницкий хорошо понял намёк и усмехнулся.

— Погоди, ты ещё главного не видел. Дверь открой.

— Да на кой мне…

— Открой, я говорю!

Подавив желание горестно вздохнуть, потянул за дверную ручку. Как оказалось, дверь тут открывалась «ножницами» и поднимались.

— Круто, скажи? — усмехнулся он. — Зачем жить и покупать машину с обычными дверьми, которые делают вот так!

Он даже ладонями показал, как делают обычные двери.

— Если я могу купить машину, у которой двери делают вот так!

Вновь характерное движение ладонями, только теперь уже вверх и вниз.

— Тебе что, шесть лет? — полюбопытствовал я. — Небось в комнате плакат с ней висит, да?

— Во что ты привязался, а? Давай садись, — сказал он.

— Не хочу.

— А ты захоти, — с нажимом предложил он. — Прокатимся. Дело есть…

— Последний раз, когда я поехал с тобой в одной машине, всё это закончилось тем, что я себе едва мозги не вынес, — парировал я. — Или что? Забыл уже, как ты нам вечер своей рожей испоганил…

— Так. Вот давай без этих мерзких инсинуаций, — моментально скривил он лицо. — Я вам одолжение сделал. Добавил, так сказать, перчинки…

— До свидания, — сказал я. — Дверь сам себе закроешь.

И пошёл по тротуару.

— Александр! Стой! Тут… да чтоб тебя, они же сами не закрываются!

— А мне пле…

Остаток фразы потонул в рёве двигателя. Судя по всему, мощи там до одури было, так как, кажется, задрожали даже окна в университетском корпусе.

Машина подкатила ближе.

— Давай залезай, — сказал он, наклонившись так, чтобы видеть меня через открытую дверь. — Да ладно тебе. Если бы я хотел что-то устроить, то завалился бы к тебе на лекцию. Детишек бы твоих застращал там или ещё что. Сам же знаешь мой стиль…

— Скорее, безвкусицу, — фыркнул я. — Стилем это назвать у меня язык не повернется. Браницкий, чего тебе от меня надо, а?

— Нужно, чтобы ты сел в машину, — с нажимом сказал он. — А то я уже как дурак выгляжу. Ну сам посмотри!

И ведь правда. Народ, в массе своей студенты из тех, кто находился на улице, уже вовсю пялились в нашу сторону. Кто-то даже на телефоны снимал.

И ведь правда. Если бы он хотел что-то такое устроить, то мог бы и на лекцию ко мне припереться. Или что-то в этом духе. А тут чуть ли не упрашивает. И это было странно. Если я что и понял после общения с ним, так это то, что Константин Браницкий никогда не просит.

Признаюсь, любопытство сыграло против меня.

— Ладно, чёрт с тобой.

— Фу, как некультурно. Я, между прочим, граф, если ты не забыл. Ну там, моё сиятельство и прочее…

— Ой, да заткнись ты уже, — взмолился я, забираясь в машину. А сделать это оказалось немного труднее, чем я думал. Тачка-то низкая.

— Ну вот и отлично! — с довольной рожей воскликнул Константин, когда я закрыл дверь.

Стоило мне это сделать, как машина сорвалась с места и понеслась по подъездной дорожке до пропускного пункта. Притормозил ровно настолько, сколько потребовалось охране, чтобы поднять перекрывающий проезд шлагбаум. А потом всё. Мы выскочили на шоссе. И вот тут он уже ни в чём себе не отказывал. Машина буквально пожирала дорогу километр за километром.

— Неплохо, — нехотя сказал я, чувствуя, как спорткар едва ощутимо вибрирует от работы двигателя.

— Сегодня взял, — сообщил мне Браницкий. — Турбированная V-образная десятка на семьсот лошадок. С нуля до сотни за две и три десятых секунды.

Ну круто, чё. Ни дать ни взять. Но всё равно такие вот вычурные ракеты не по мне. Слишком… заметно, что ли. Слишком броско. Выпендрёж сплошной.

— Кстати, я тебе говорил, что ты паршиво выглядишь? — как бы между делом поинтересовался Браницкий.

— Получше, чем ты, когда на том складе валялся… — парировал я.

— В меня стреляли вообще-то, — последовал его возмущённый ответ. — И не один раз. Я там кровью истекал. И истёк бы, если бы один чересчур сердобольный засранец не решил поиграть в благородство. Мог бы прийти на пару минут позже…

— Чтобы что? — перебил я его, наблюдая, как за окном проносится лес.

— Чтобы дать мне сдохнуть…

— Ой, опять ты начинаешь. Ты себя в тот момент вообще видел? Да мне даже просто пнуть тебя в тот момент стыдно было бы. Всё равно что псину раненую добить.

— Эй, можно повежливее?

— Нельзя, — фыркнул я. — И вообще, ты уже вдоволь за мой счёт повеселился. С тебя хватит. Моя очередь.

— Справедливо, — хмыкнул Браницкий и деловито воткнул другую передачу. Двигатель сразу заурчал громче, а машина ещё больше ускорилась. — И всё равно, выглядишь ты паршиво.

— Ты сам-то свою рожу в зеркале видел? Кстати, а чего твоя Реликвия не может эти ожоги убрать?

— Без понятия, — лаконично ответил Браницкий. — С того дня, как я пустил по ветру своего папашу, они со мной. Как напоминание о том дне, когда я семейку в утиль сдал. Ты лучше ответь мне на вот какой вопрос, Александр.

— М-м-м? — без какого-либо интереса промычал я.

— Что ты почувствовал, когда убил своего брата?

В этот момент всё хорошее настроение, которое у меня до этого момента было, довольно быстро закончилось.

— Не твоё дело, — произнес я и, даже не глядя в его сторону понял, что этот мерзавец сейчас улыбается.

— Ну за исключением того, что я сам был бы не против отправить его на тот свет, и правда не моё, — сказал он. — Но ты подумай вот о чём. У вас же с ним одна и та же сила. Так?

— И что?

— И то. Разве ты не думал об этом?

— О чём, Браницкий? — устало вздохнул я. — Мои мысли сейчас касаются только трёх вопросов. Получить лицензию. Найти подарок Ксюше на Новый год. И открыть наконец собственную практику. Всё. Выполню все три и буду счастлив.

— Чёт как-то мелковато, — выдал он своё заключение.

— А мне как-то плевать, — хмыкнул я в ответ. — Мне этого достаточно.

— Поразительное отсутствие амбиций…

— Ой, иди ты знаешь куда…

— Куда?

— Знаешь куда, — закончил я. — Это вы тут носитесь. Империю спасаете. Тёмные свои делишки аристократические мутите. Спасибо большое, давайте без меня. У меня есть своя цель в жизни, и я её придерживаюсь…

— Стать адвокатом?

— Стать лучшим в профессии, которая мне нравится, — поправил его. — А иначе нет смысла и пытаться.

— Просто «быть» тебе, значит, недостаточно?

— Просто «быть» всегда недостаточно, — спокойно произнес я.

— Но ты подумай вот о чём, Александр. Такая сила…

Браницкий свернул с шоссе на съезд, который вёл к городу.

— Ты ведь можешь подчинить себе любого. Мужчины сделают всё, что ты скажешь. Женщина ляжет с тобой в постель и будет гореть от страсти. Только прикажи ей. Разве у тебя никогда не появлялось мысли…

— Не появлялось, — перебил я его. — И я хорошо видел, что Андрей делал с людьми, которых брал под контроль.

— Это вызвало у тебя возмущение?

— Это вызвало у меня отвращение, — сказал я. — Мне не нужны чужие жизни. И женщин я себе в постель тащить насильно не хочу.

Вот как ему сказать, что мне глубоко плевать. Вот просто наплевать. Я живу своей жизнью. Вроде не раз и не два уже говорил. Так нет, всё равно тупые вопросы проскакивают.

— Не хочешь, чтобы окружающие видели в тебе опасность?

Хороший вопрос. И ответ на него у меня тоже уже имелся.

— Не вижу большой пользы в том, чтобы быть, как ты выразился, опасным, — съязвил я, на что он покачал головой.