Адвокат Империи 15 (СИ). Страница 49

— Да, да, да, — отмахнулся я от него. — Иди рассказывай это кому-нибудь другому. Тебе же в кайф тут сидеть и жаловаться, ведь так? Мы же оба знаем, как ты прёшься от звука собственного голоса…

— Зато представь, сколько народу припёрлось бы в первые ряды, чтобы убедиться, что я всё-таки сдох, — радостно закивал он. — Но ты, мелкий поганец, отобрал у меня право выбора! Моё право!

— Ага. Но знаешь что? Мне как-то наплевать. Как я уже сказал, считай теперь, что ты теперь мне должен.

— ДОЛЖЕН⁈

— Угу. Должен. И вообще, я как-то не слышал, чтобы ты там особо возникал против своего спасения. Лежал бревном, пузыри кровавые пускал. Если так сильно хотел подохнуть там, то надо было заранее предупреждать, знаешь ли…

— Я тебя это предупреждение прямо сейчас сделаю…

— Слушайте, может, снимите себе уже номер? — предложил Князь. — Достали. Честно.

— Он первый начал! — тут же фыркнул Браницкий.

— Тебе что, восемь лет? — спросил я, на что он только руками развёл.

— Что поделать? Я в душе ребёнок.

В этот раз глаза мы с Князем закатывали уже одновременно.

— Слушай, — вздохнул я. — Давай вернёмся к сути, ладно? Что тебе надо?

— Ногу тебе вырвать…

— А если опустить глупые угрозы?

— А потом вторую…

Нет, я так больше не могу. Честно. Встал из-за стола и пошёл в сторону бара.

— Короче, расклад такой, — произнёс я, обходя стойку и подходя к стеллажу, где ровными, как на параде, рядами выстроились бутылки с дорогим алкоголем. — Я спас твою шкуру. Хотел ты этого или нет, мне плевать. Факт есть?

— Есть, — кивнул Князь.

— А ты что ему поддакиваешь? — тут же озлобился Браницкий.

— Потому что он прав. И он мой племянник.

— Потому что я прав, — не терпящим споров тоном произнёс я следом за ним, беря с полки бутылку бурбона и три стакана.

Вернулся за стол. Поставил стаканы и открыл алкоголь. Разлил его. Подвинул один Князю.

— Ты теперь мне должен, Константин, — сказал я, глядя ему в глаза и пододвинув стакан в его сторону.

— Хрен там, — фыркнул он.

— О нет. — Я широко улыбнулся, глядя ему в глаза. — Не выйдет. Если уж не хотел, чтобы тебя спасали, мог бы заранее об этом уведомить. А так с меня взятки гладки…

— Ты меня только что в коридоре пристрелил! — почти обиженным тоном заявил Браницкий.

— Ну поплачь, — пожал я плечами. — Но от своего долга ты не отвертишься.

Браницкий застонал и откинулся на спинку стула. Весь его вид сейчас демонстрировал полное несогласие со мной в этом вопросе. Вот самое что ни на есть категорическое. И потому мне было вдвойне интересно, как именно он поступит дальше.

Какой бы скотиной я ни считал Браницкого, но он определённо всегда держал своё слово. Всегда. И сейчас я был почти на сто процентов уверен в том, что…

— Да господи боже, — почти что простонал он. — Ладно! Сколько?

— Что «сколько»?

— Сколько тебе бабла дать, чтобы ты забыл об этом?

— Решил, что меня можно купить?

— Решил, что могу выкупить свой долг, — парировал он, на я на это лишь покачал головой.

— Э нет. Не продаётся. Да и не думаю, что подобное развитие событий тебе будет… интересно.

Это слово подействовало на графа, как команда на готового броситься за добычей пса.

— Интересно? — уточнил он.

— Конечно.

У меня на губах заиграла довольная улыбка.

— Неужели ты думаешь, что я потрачу долг столь яркой личности на что-то скучное?

Со стороны Князя до меня долетели волны молчаливого одобрения. Видимо, он тоже понял, в какую игру я играю. Браницкий встал со стула и, опершись обеими руками о стол, навис надо мной.

— Больше всего на этом проклятом свете я не люблю скуку, парень, — медленно, практически по слогам произнёс он, не сводя с меня взгляда. — Очень не люблю. Вот прямо-таки смертельно ненавижу.

— Да, я в курсе, — усмехнулся. — Постараюсь тебя не разочаровать.

— Уж постарайся, Александр. Очень постарайся.

С этими словами мы втроём подняли стаканы. По бару прокатился тихий звон соприкоснувшегося стекла.

— А теперь у меня вопрос, — сказал я, вновь скручивая крышку с бутылки. — Касательно того вечера на аукционе. Ответишь?

— Какой именно?

— Если мне память не изменяет, то ты там кинжал выменял у альфа, — припомнил я. — Чёрный такой. Будто из какого-то камня сделанный.

— Ну и?

— Это был аль…

Я вдруг задумался, так как название этой штуки вылетело из головы. К счастью, Князь пришёл на помощь.

— Арлацит, — сказал он, и взгляд графа тут же метнулся к нему. — Оно?

— Да. — Браницкий скрестил руки на груди и перевёл взгляд в мою сторону. — К чему вопрос?

— К тому, что раз уж после шести пуль в грудь ты всё ещё жив, то, я так понимаю, эта хрень на тебе не сработала, так?

— Не так, — фыркнул он. — Эта сраная курица не дала мне этого сделать.

А вот за эти слова мой мозг быстро зацепился.

— В каком смысле?

— В прямом. Он остановил меня в последний момент. Перетащил сознание в свой… Понятия не имею, как назвать. Короче, не дал, и всё. А к чему ты спрашиваешь?

— Он реально способен лишить человека силы?

Браницкий пожал плечами.

— Говорят, что да. Если воткнуть его в сердце. По крайней мере, так утверждают слухи и прочее, — ответил он. — Но, сам понимаешь, желающих проверить не так много…

— Не так много таких сумасшедших, как ты, — поправил я его. — Это ты хотел сказать?

— Что поделать, — хмыкнул Константин и налил ещё. — Я такой один. Уникальный и незаменимый.

Мы чокнулись и выпили.

С заявлением Браницкого я спорить не стал. Если он сказал правду, эта штука действительно могла лишить Андрея силы. И если Князь прав и причиной его помешательства служит именно Реликвия, то это может вернуть того к здравому рассудку. Возможно. Если удастся после этого накачать его альфарской алхимией, как, скорее всего, и собирался сделать Князь. Если уж эта дрянь Марию с того света вытащила, то и с этим справится.

Другое дело, что лично я уже перестал верить, что Андрея вообще можно спасти.

— Кто ещё будет?

Распутин посмотрел на сидящего напротив Уварова и скривил лицо. Василий и так прекрасно догадывался, кто ещё придёт на их небольшую встречу. Просто графу хотелось ещё раз позлить Григория тем фактом, что им приходится устраивать этот маленький «заговор».

— Лазарев и Меньшиков, — ответил Распутин. Они с Василием заняли отдельный кабинет для ВИП-гостей в ресторане и сейчас ждали, когда прибудут остальные участники встречи. — Они в курсе, да и по правилам их будет достаточно.

— Так и знал.

— Зачем тогда спрашивал?

— Чтобы полюбоваться на кислое выражение на твоём лице, — усмехнулся Уваров, чем быстро подтвердил догадку целителя. — Кстати, я говорил, что ты паршиво выглядишь?

На лице Распутина промелькнула короткая улыбка.

— Да, кажется, что-то такое ты уже говорил, Василий…

— Нет, Гриша. Я серьёзно. — Сидящий в кресле Уваров чуть наклонился и посмотрел на Распутина. — Ты сейчас выглядишь куда хуже, чем за последние месяцы.

Распутин лишь поморщился. Сказать ему на это было нечего, так как Василий был прав.

— Думаешь, я этого не знаю?

— Твой дар? — спросил Уваров, и Распутин кивнул.

— Да. В том числе. Лечение Браницкого, а теперь ещё и сына Лазарева в таких масштабах нелегко даётся. У всего есть своя цена.

Василий открыл было рот, чтобы заговорить, но почти сразу же закрыл его, так ничего и не сказав. А, собственно, что он вообще мог сейчас сказать? Он один из немногих знал о том, какой именно ценой давалась «целительная» сторона Реликвии Распутиных. Как и то, что вне зависимости от этого Григорий будет пользоваться своей силой, чтобы помогать другим. Если человека можно спасти, то Григорий это сделает. Такова уж была его натура.

— Ты ведь понимаешь, что рано или поздно тебя это прикончит? — негромко спросил он друга.