Адвокат Империи 15 (СИ). Страница 41

Выходит, что это не так? Как-то же он засунул меня к себе, не дав окончательно разбить морду мерзавцу.

А теперь, внимание, главный вопрос. Что, мать его, происходит с Андреем⁈

Я ведь всё видел собственными глазами! Видел, как он говорит с пустым местом в полной уверенности, что там кто-то стоит. Ещё и верит, что это его отец. Почему? Может, Михалыч прав? Может быть, у него окончательно крыша поехала? Не может же он на самом деле видеть своего отца?

Или же…

Появившаяся в голове мысль мне совсем не понравилась.

— Чего задумался, парень?

Повернув голову, я посмотрел на Михалыча, который развалился на сиденье рядом со мной. Мы с ним заняли задние места в машине, потому что сам он нормально вести не мог. На самом деле он даже в машину с трудом сам сел. Когда у тебя сломаны рёбра — это тебе не хухры-мухры. Прыгать козликом, как герой боевика, не сможешь. Вон, Михалычу даже просто дышать уже было мучительно.

Правда, от какой-то серьёзной медицинской помощи в клинике он отказался. Его вообще положить хотели, но Михалыч отказался наотрез. Подозреваю, потому, что знал: в баре есть какая-нибудь магическая ерунда, которая ему обязательно поможет. Я даже уточнять не стал, чай, не маленький — раз уверен, что сам разберётся со своими травмами, значит, разберётся.

— Да вот пытаюсь осознать всё, что сегодня произошло, — лениво и без какого настроения ответил я, так как разговаривать особого желания не было. Вот совсем.

— И как?

— Не особо.

— Это нормально. Помню, когда был в командировке в Малайзии, мы там в такую заварушку попали, что потом я пару хороших знакомых ещё дня два по запчастям собирал. Хорошие ребята были. Надёжные. Паршивый тогда денёк выдался.

Михалыч вдруг замолчал, явно погрузившись в воспоминания. И из просто мрачного его настроение стало ещё хуже. В этом случае время явно не помогло.

— В общем, просто оставь это, — сказал он через пару секунд. — Отложи в сторону. Потом, если мозги додумаются, ответы сами придут. Или не придут. Но в тот момент это будет уже не так важно. Поверь мне, парниша. Я знаю, о чём говорю.

Может, он и прав. Может, просто отложить всё? На самом деле, не такой уж плохой совет. Хотелось открыть метафорическое окно и вышвырнуть всё туда. Вот просто собрать в грёбаный мешок, добавить кирпичей, возможно, кота Виктора и швырнуть в самую глубокую реку, какую найду.

Потому что достало. Я адвокат, а не… Короче, не моё это всем этим заниматься. Что стоило Андрею оставаться в Португалии, а? Сидел бы там, катался на волнах и кайфовал. Девчонок цеплял. Но нет. Шило в заднице у него! Мстить он хочет. Зачем? Для чего? Какой в этом смысл…

Глядя на засыпанные снегом улицы за стеклом машины, я вдруг понял, что в каком-то смысле даже понимаю его. Отчасти. Совсем немного. Что я сделал, когда Волков посмел поднять руку на Ксюшу? Я не просто готов был убить его. Сделал это. Потому что она моя семья. Так почему Андрей не имеет права на то, что он делает ради мёртвых людей, которые были ему дороги?

Потому что-то, что он делает, вредит уже тем, кто близок мне.

Какое же грёбаное лицемерие и двойные стандарты.

Хотелось просто закрыть глаза, откинуться на спинку сиденья и поспать. Да только смысла нет. За окном уже виднелись знакомые дома, а значит, до «Ласточки» осталось совсем недолго. Даже заснуть не успею.

Где-то в глубине я надеялся, что после всего случившегося брат забьётся в самую глубокую нору, которую сможет найти, залижет раны, а затем просто исчезнет. Уедет куда-нибудь. Пусть забирает Ольгу и валит к чёрту из империи. Так далеко, чтобы его не достали и не нашли.

Пусть просто не лезет в жизнь. В мою жизнь.

Машина плавно замедлилась, подъезжая к бару. Впереди будет поворот за угол и заезд во двор, где ребята Князя парковали свои автомобили. Сейчас вылезу. Поднимусь к себе и лягу спать. И буду спать долго и крепко, пока…

— Останови машину, — резко сказал я, заметив, как из бара вышли три человека.

— Да нафига? Мы же уже приехали, — отозвался водитель. — Только за здание заехать надо и во двор…

— Тормози, я сказал!

— Ладно, ладно. Не ори. Сейчас.

Тихо ругаясь себе под нос, водитель подъехал к обочине, и я тут же шустро вылез наружу. Как раз, чтобы зацепить краем уха часть разговора, который велся на весьма повышенных тонах.

— … и потому вы бросили меня⁈ Да? Это ваше оправдание⁈

— Тебя вообще не должно было быть! — в яростном запале выкрикнула женщина, стоявшая рядом с высоким, но весьма упитанным мужчиной лет пятидесяти. — Скажи ещё спасибо, что дуре этой старой отдали, а не в детдом сдали! Вообще благодарной быть должна!

Да только застывшая перед ней девушка молча терпеть не собиралась.

— Пошла ты, сука! — рявкнула она и тут же ткнула рукой в лицо мужчине. — И ты тоже! Видеть вас не хочу! И передавать ей тоже ничего не буду! Ненавижу вас, уродов! В жизни бы не видела…

Мне оставалось ещё несколько метров, но я видел, что не успеваю. Видел резкий замах. И услышал мерзкий, отдающий болью звук хлёсткой пощёчины, от которой Вика упала на покрытый снегом асфальт.

— Рот закрой, дрянь! — заорал на неё мужик. — Не смей так со своей матерью говорить, или я…

Что именно он собирался там сказать, я так и не услышал. Картина того, как Виктория с вскриком упала в снег, держась за лицо и разбитую губу, подействовала на меня не хуже красной тряпки для быка.

Может быть. Только лишь может быть, что если бы это был просто обычный день, а я не был разбит всем случившемся, то поступил бы как-то по-другому.

Хотя кого я обманываю. Раз уж не смог врезать Андрею, то хоть тут душу отведу. Главное, второй раз руку не сломать.

Не сломал. Врезал, что называется, на все деньги. Рус мог бы мной гордиться. Вот без шуток. Мужик рухнул на землю. Не столько из-за самого удара, сколько потому, что от неожиданности поскользнулся на снегу. Но счастливым его в этот момент точно назвать было нельзя.

— ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ⁈ — резко фальцетом завопила женщина, бросаясь к пытающемуся подняться мужчине. Тот активно тряс головой, явно стараясь понять, что только что произошло. — Полицию! Я вызову…

— Вызывай, — резко перебил я её и, наклонившись к Вике, помог ей подняться. — Посмотрим, что они скажут после того, как этот мудак ударил её, а я стал свидетелем нападения. Уверен, что при размерах этого увальня они посчитают мой удар соразмерным угрозе.

— Г… ах ты говнюк, — прорычал мужик, поднимаясь на ноги. — Ты что себе позволяешь, а⁈ Я её отец!

— А я её адвокат, — уже куда спокойнее ответил я, не без удовольствия наблюдая его разбитый нос. — Так что, уверен, вероятности перевернуть всё с ног на голову для своей пользы у меня куда как больше, чем у вас, уродов.

Последние слова явно вывели его из себя. Он даже угрожающие шагнул в мою сторону. Там понятно. Тестостерон. Адреналин. Мозги кипят. Но…

— Саша, тебе помощь нужна? — услышал я из-за спины голос и звук приближающихся шагов.

— Не, Михалыч, спасибо, — не глядя на него, отозвался я, вместо этого продолжая сверлить глазами отца Виктории. — Они уже уходят.

Ну, тут уж, как говорится, клин клином. Даже несмотря на внушительные габариты, этот урод проигрывал Михалычу во внушительности примерно так же, как толстый лабрадор матёрому ротвейлеру. Надо только не говорить, что у того рёбра сломаны. А в остальном Михалыч выглядел достаточно внушительно, чтобы любая драка закончилась, так и не начавшись.

— Володя. — Женщина, которая, судя по всему, была матерью Вики, схватила своего супруга за руку и потянула его назад. — Володенька, оставь их. Пойдём. Мы потом своё получим. Пусть её, эту тварь неблагодарную. Пойдём!

Мужик смотрел на меня глазами бешеного пса, но мозги, похоже, ещё худо-бедно работали. Советам супруги всё-таки внял, плюнул кровью мне под ноги и, развернувшись, направился вместе с бабой в сторону стоящей недалеко от бара машины.

— С… спасибо, Саша, — прошептала девушка, держась за меня такой хваткой, будто боялась, что сейчас опять упадёт.