Адвокат Империи 15 (СИ). Страница 29

Зачем, если всё, что ему требовалось сделать, — это на время вывести их из игры.

Опустив взгляд, Константин не без удивления посмотрел на свою руку.

— Любопытно, — протянул он и, сам того не понимая, улыбнулся. — Да быть того не может.

Впервые с одиннадцати лет он вдруг всецело ощутил, что, наконец, стал одинок.

— Я смотрю, до тебя наконец дошло, — произнёс Андрей, с трудом пытаясь скрыть улыбку на лице.

— Ага, — усмехнулся Браницкий. — Похоже, и правда дошло. Не знаю, что ты сделал, пацан, но я чертовски тебе благодарен.

Его слова прямо-таки сочились удовольствием. Ощущение, что он наконец остался один в собственном теле и разуме, пьянило его не хуже вина. Даже больше. Впервые с того дня он ощутил такую простую и понятную каждому человеку вещь, как чувство собственной уязвимости. Даже попытался убедиться, что всё именно так и предчувствия его не обманывают. Что всё это не какая-то глупая шутка. Браницкий пощелкал пальцами, пытаясь вызвать пламя, но его дар, бывший рядом с ним большую часть жизни, действительно пропал.

Сила, которую любой другой человек на его месте счёл бы невероятным, почти что божественным подарком судьбы и которая столь долго отравляла само его существование, наконец-таки исчезла…

Нет, с удивленным разочарованием вдруг понял Константин. Не исчезла.

Когда первый прилив дикого восторга прошёл, он вдруг явственно осознал, что полученная от его паршивого отца Реликвия всё ещё с ним. Просто по какой-то причине ушла на время, лишив его силы. Но каким бы обманчивым ни было это ощущение, он уже понимал — она вернётся. Он чувствовал это. Просто ей нужно время.

А это означало, что у него этого самого времени не так уж и много, чтобы насладиться столь сладким и долгожданным моментом.

Когда Браницкий повернулся и посмотрел на Андрея, губы Безумного графа изогнулись в источающей предвкушение улыбке. Его лицо прямо-таки светилось от восторга.

И этот непонятный, радостный восторг поразил Андрея до глубины души. Настолько сильно эти эмоции отличались от тех, которые он чувствовал у Лаури в момент, когда забрал их силу. Страх. Отчаяние. Непонимание. Эти эмоции властвовали над ними, едва он забрал у них то, что, как они думали, будет с ними всегда. То, чего он так и не увидел на лице стоящего перед ним мужчины в изодранном, покрытом пятнами крови костюме. Ни капли растерянности или испуга. Лишь искреннюю радость.

— Уходи, — сказал ему Андрей, сунув руку за отворот пальто и достав небольшой пистолет. — Мне нет до тебя дела, но если ты…

— Если что, щенок? — фыркнул Браницкий, направившись прямо к нему по бетонному полу.

Щелчок выстрела ударил по ушам, и Константин покачнулся, когда первая пуля попала ему в бок. Разорвала то, что осталось от некогда белоснежной сорочки, и вонзилась в тело.

Боль вспышкой прокатилась по его телу, но граф даже не подумал остановиться. Вместо этого он продолжил идти, не обратив на горячую, обжигающую боль никакого внимания. Она расплывалась по его телу волнами, но он встретил её подобно любовнику, который принимает в объятия долгожданную и столь любимую им девушку.

Он знал её. Столько раз его убивали. Резали. В него стреляли. Его кололи и поджигали. Несколько раз его тело рвали на куски и делали ещё много чего ради того, чтобы сделать наконец невозможное. Убить того, кто давно уже был со смертью на ты, каждый раз избегая её сладостных объятий.

Поражённый увиденной картиной и совсем не ожидавший подобного исхода, Андрей выстрелил ещё раз, и идущий к нему граф вновь покачнулся, когда пуля ударила его в бедро и алая кровь брызнула на пол, смешиваясь с пылью. Ещё один выстрел, и следующая пуля попала в левое плечо…

В четвёртый раз молодой человек выстрелить не успел. Удивление вкупе с неожиданностью от странного и непонятного поведения настолько поразили его, что он допустил роковую ошибку.

В этом не было его вины. Тот, кто столько раз приказывал другим жертвовать своей жизнью против их воли, просто не мог предположить, что кто-то будет готов сделать это с полной счастья улыбкой на лице.

А в следующую секунду сжатые в кулак пальцы врезались ему прямо в лицо, безжалостно швырнув Андрея прямо на пол. Вылетевший из его руки пистолет упал на пол и отлетел куда-то в сторону.

— И это всё? — пусть и с кривой от боли, но такой довольной и весёлой усмешкой спросил Константин. — Всё, что ты смог мне предложить? Жалкий пистолет? Ничтожество!

Размахнувшись, он со сладким от боли стоном пнул упавшего парня раненой ногой. Боль ослепительной волной прокатилась по его телу от раны на бедре, но ему было наплевать. Это была его боль. Его собственная. Только его и ничья больше!

— Давай, вставай, — поддел он съёжившегося на полу парня. — Что разлёгся⁈ Ты забрал у меня эту сраную Реликвию и что? Решил, что я сразу испугаюсь и убегу? ДАВАЙ! Поднимайся, мелкий говнюк, и дерись, как мужчина! Или я забью тебя, как побитого пса!

Размахнувшись, он решил доказать всю серьезность своих намерений и от души пнул Андрея по лицу раненой ногой.

Только в этот раз результат оказался совсем не таким, который ожидал Константин. Вместо того чтобы встретиться со своей целью, его ботинок просто прошёл сквозь лицо стонущего от боли парня.

— Что за…

Что именно хотел сказать Константин Браницкий, Андрей так и не услышал.

Узкий нож вошёл в спину графа между лопаток, пройдя грудь насквозь.

— Надо было меньше болтать, — со злостью прошипел ему в ухо стоящий за его спиной Андрей.

Выдернув нож, он толкнул раненого мужчину в спину, повалив того на пол. Туда, где ещё мгновение назад стонала от боли его собственная фантомная проекция, созданная артефактом.

Утерев кровь из разбитых губ, он сплюнул кровь на пыльный пол и посмотрел на своего противника. К его удивлению, даже этого не хватило, чтобы его убить. Истекающий кровью граф всё ещё силился подняться на ноги, а улыбка не сходила с его губ.

— Хорошая работа, сын.

Резко обернувшись, Андрей со злостью посмотрел на своего отца. Илья стоял в нескольких метрах, рядом с открытой дверью, что вела в одно из боковых помещений.

— Ты должен был уйти! — гневно воскликнул Андрей и поморщился. После удара по лицу каждое слово давалось ему с большим трудом, а челюсть ныла от любого движения. — Я же сказал тебе, чтобы ты…

— Я помню, что ты мне сказал, — негромко отозвался Илья, даже не посмотрев в сторону сына. Вместо этого всё его внимание было направлено на лежащего на полу едва живого графа. — Поразительная стойкость. Я бы даже сказал, что получше, чем у его отца.

— Безумный идиот, — с отвращением процедил Андрей, посмотрел на умирающего мужчину. — Он мог бы выжить, а вместо этого…

— Нет-нет-нет, — покачал головой Илья. — Безумный? Нет, сын. Скорее уж, истинно верящий в собственные силы. Посмотри на него. Вот каким ты должен стать…

— Что?

Андрей в недоумении посмотрел на Браницкого. Тот с трудом перевернулся на спину и сейчас смотрел в потолок. Выступившая на его губах кровь пузырилась от каждого вздоха, который тот делал чуть ли не через силу, не желая сдаваться.

— Видишь? — Илья сделал пару шагов и наклонился, чтобы подобрать ранее выпавший из пальцев сына пистолет. — Разве это не удивительно? Такая чудовищная воля к жизни. Даже на грани смерти. Его не волнует то, что он скоро умрёт. Нет. Ему важно, что он сделает это так, как сам того захочет. Возьми.

Подойдя к сыну, отец протянул ему пистолет, и Андрей взял оружие, сразу же оценив тяжесть и холод металла.

— Сделай то, что должен, — приказал ему отец. — Сделай и запомни этот момент. Даже смерть не должна стоять между тобой и твоей мечтой.

Посмотрев на пистолет в своей руке, Андрей направил оружие вниз. Прямо в лицо смотрящему на него графу, чьи окровавленные губы растянулись в усмешке.

— Стреляй, Андрей, — приказал отец. — Сделай это! И продолжи свой путь.

И тот внял этому приказу. Он сам прекрасно понимал, что, похоже, его затея провалилась. Тот, на кого он так надеялся, так и не почтил их своим присутствием. А, значит, больше нет никакого повода и дальше впустую тратить драгоценное время и рисковать.