Эмиссар. Часть 2 (СИ). Страница 23

И вот это становится еще одним неприятным открытием. Тени, получается, могут влиять на материальный мир. В моём мире это было возможно через одержимость или через телекинез, но им владели редкие, очень старые тени.

Здесь же, многие из этих странных существ задевают листья деревьев, или каменные пирамидки по краям тропы, они шевелятся или падают. То есть существа могут влиять на мир непосредственно. А это просто другой уровень угрозы, вообще-то.

Атаки становятся всё яростнее, и их начинают замечать даже окружающие бойцы. Краем зрения видят пролетающие тени, резко поворачивают головы и опять ничего не видят. Эта нервозность довольно быстро цепляет всю группу.

— Господа, не беспокоимся. Предупреди ребят — не беспокоимся, стараемся держаться ко мне поближе, — говорю Обломову.

Народ чуть-чуть меняет дистанцию, и защищать их становится чуть легче.

Маги тоже не видят теней, но при этом неплохо их чувствуют, и пару раз на более плотных монстриков, реагировал воздушник.

— Максим, подскажешь? — как раз после одной из такой реакции ко мне обращается Алекс. — У меня есть ощущение, что вокруг нас кружат сильфы, только очень какие-то злобные. А ты вроде как ведешь с ними бой?

— Не сильфы. Тут другие. Можно назвать их тенями хаоса, и это действительно очень злобные существа. — С трудом отвлекаюсь. Атаки сильно ускоряются, и внимание концентрирую по краям контура. Даже иду почти автоматически.

— Я могу чем-то помочь?

— К сожалению, нет, потому что дистанционные касты здесь будут работать ещё хуже, чем там, где мы проверяли.

Это правда, потому что по мере спуска в долину поле становится всё более и более нестабильным. Это очень сильно влияет на магические конструкты.

Я уже уполовиниваю стаю. Есть подозрение, что эти существа никогда не получали такого отпора. И атака на нас является неким вызовом для них. Они всё быстрее и быстрее кружат вокруг.

Такое поведение даже на руку мне, потому что пара вовремя поставленных разрывов на пути их бешеного кружения действительно решает еще процентов на семьдесят эту проблему.

Твари буквально развеиваются, натыкаясь на границу сдвига. Буквально через пару минут больше не чувствую себя, как будто занимаюсь разгрузкой вагонов, стоя на роликовых коньках.

После потери трех четвертей своей стаи существа словно бы разлетаются в разные стороны. Потом собираются, идут в атаку, теряют об молнии еще часть существ и исчезают уже совсем.

А мы приближаемся ко входу в долину.

Мы словно бы пересекаем какую-то невидимую черту. И за ней мы тут же слышим ржание лошадей, веселый смех, запахи готовой выпечки — все то, что сопровождает жилой поселок.

Нас встречают вполне себе обычные бойцы, которые помогают остановиться. Довольно радушно обнимаются с нашим проводником, радуются нашему прибытию. Партизаны быстро забирают наших мулов и сноровисто начинают их расседлывать, обихаживать.

Киваю Обломову на мулов, и безопасник тут же отходит забрать сумки с деньгами и боеприпасы.

Наш проводник буквально парой слов перебрасывается с Коштевым и тут же исчезает в соседнем доме. Его заменяет новый веселый парень, который вроде бы и не прочь пообщаться с гостями. Вот только языковой барьер мешает

Коштев что-то быстро уточняет у парня, потом вроде бы настаивает на том, что бы нам выделили отдельный дом — сложно понять, о чем идет речь. Кощей и новый проводник почти сразу же переходят на быструю эмоциональную речь, и следить у меня получается только за сигнатурами. Парень настаивает, сильно удивляется, сомневается, потом словно бы машет рукой и ведёт нас к отдельному зданию.

— А что вы ему сказали? — спрашиваю Коштева.

— Попросил отдельное здание, чтобы поселиться вместе с бойцами.

— А до этого как хотели распределить? — удивляюсь.

— Командиров отдельно, бойцов отдельно, как обычно, у них.

— Да, вы правы, нам такой вариант не очень подходит, — соглашаюсь.

Тени больше нас не атакуют, более того, при входе в долину, внимание, исходящее из поля полностью, перестаю чувствовать.

Правда, опасений не отбрасываю — внутри этой долины поле бурлит, наверное, почти так же, как было в моём старом мире, и это несколько беспокоит.

Идём к дому, в котором нас размещают. Внезапно метрах в семидесяти от себя чувствую очень раздраженный, почти гневный взгляд, практически с ненавистью. Причем, судя по сигнатуре, этот человек так относится именно к нам, а не к произвольным чужакам.

Оглядываюсь. Из такого же небольшого домика, куда идём мы, выходит дядька, весь обвешанный какими-то палочками и веточками, камушками, в странной одежде и с обожжённой дудкой в руках. Ого одежда чем-то напоминает шаманскую, только подчеркнуто белого, даже снежного цвета.

Дядька смотрит на нас с неприкрытой злобой и, заметив мой взгляд, тут же отворачивается. А вот в сигнатуре я вижу лёгкое опасение, такое лёгкое удивление, опасение и в то же время действительно определённую, причём свежую ненависть.

Глава 17

— Это кто? — спрашиваю Коштева, кивая на странно одетого мужика.

Тот переадресовывает вопрос нашему проводнику.

Проводник сначала не понимает, потом оборачивается, видит — мужик уже почти успевает уйти в дом.

— Это наш один из наших мольфаров, — переводит Коштев.

— Это кто? — спрашиваю.

— Так это наши целители. Очень хорошие люди, — говорит проводник. — Они здесь как бы хозяева. Тут просто место их силы. Многие тут живут. Некоторые приходят. Так и этот мольфар тоже, они все вместе — хозяева. У нас они почти в каждом отряде есть.

Так называемый целитель уже уходит в дом, и проводник просто продолжает идти. Показывает на домики.

— Вот эти домики — это, в общем-то, места проживания наших целителей. Их и турки не трогают, — с явным уважением рассказывает он.

— Они вам рассказывают, как жить, или что? Какую функцию они выполняют? — уточняю.

— Да они маги, у них свои интересы. То есть они в нашу политику они не лезут, в отрядах — занимаются только лечением, ну и амулеты делают охранные. — Проводник касается середины груди. — У них свой совет, и их война и турецкая власть совершенно не касается. Просто вы же пришли на сход, вот и они просто предоставили свою долину под это дело, потому что безопасное место.

— А вот про того человека что-то можете сказать?

— Я не знаю их всех. Это не наш отрядный, это из другого отряда. Так что я не знаком, — открещивается проводник.

— А сейчас, где те, кто здесь живёт? — спрашиваю, потому что, очевидно, я не вижу здесь кроме своих магов других одарённых. Вот этот первый, которого я увидел.

— Вроде бы они по своим делам куда-то ушли. Не все же время они здесь сидят. Некоторые только. Но и сейчас они ушли. Тут остался только их старейшина и отрядные маги. Так-то они сюда спускаются раз в год по своим праздникам. Сейчас не их время, поэтому они отдали долину под наш сход.

— Понятно. А ещё такие целители, как ты говоришь, здесь есть?

— Да, конечно. Здесь сейчас представители восьми отрядов примерно, — прикидывает проводник. — Так что человек восемь, наверное, есть, может, поменьше. А сколько их вообще — никто не знает.

— Много, получается. — задумываюсь.

— А тебе целитель нужен? — спрашивает проводник, глядя на меня.

— Ну, вдруг понадобится.

— Не возьмут. Они только наших лечат. Но я могу спросить. Возможно, посмотрят. Они чужаков не лечат.

— Они только лечат и амулеты делают? — снова уточняю. Не совпадает у меня картинка.

— Вроде бы да, — говорит наш проводник и тут же отворачивается, не желая вести разговор на эту тему.

Размещаемся в доме. Обломов тут же фактически баррикадируется.

— Нам стоит чего-то опасаться? — спрашивает Глеб.

— Скорее всего, да, — говорю. — Разве что для наших неодаренных бойцов нет такой опасности, как на тропе недавно. Но что-то не дает мне покоя, так что лучше быть готовыми ко всему. При этом уверен — прямой атаки сейчас не будет — мы гости. А вот магов я бы просил сопровождать меня.