Это кто переродился? Книга 4 (СИ). Страница 7

— О, любовь моя! — вскрикнул он. — Эти головы! Мой подарок тебе!

И он швырнул их в толпу. По рядам аристократов прошлись крики ужаса, несколько дам просто рухнуло в обморок, а многие просто разбежались. Лжедарья с Кировой едва шелохнулись.

Единственный, кто широко улыбался и, хлопая в ладоши, прыгал на месте, была Марьяна:

— О, да! Убей! Убей и остальных мерзавцев! За меня! О, Гедимин, я вся горю! Сгораю!

На нее смотрели со смесью недоумения и страха. Все же последние две недели Марьяна вела себя более… сдержанно.

Артур ткнул меня локтем.

— А какой второй вариант?..

— Либо его придется убить нам, — кивнул я и было направился к лестнице, но тут на моем пути появилась Кирова.

— Нельзя, — шикнула она, сверкнув своим золотым глазом. — Убьешь его, спровоцируешь войну.

— Война, кажется, и так неизбежна.

— Мы не можем давать им повода обвинить нас в смерти царевича и выставить агрессорами, — прошипела она, взяв меня под локоть. — Делай что хочешь, но он не должен пострадать!

Я удивленно приподнял бровь. Она издевается?

— То есть убийство Волгиных для вас не повод выпустить ему кишки?..

— Волгин сам виноват: оскорбил царевича при всей верхушке Королевства и поплатился жизнью сына, согласившись на двойную дуэль. А вот мы, отказав ему в руке Марьяны, снова оскорбили его.

— Что за бред⁈

— Это не бред, Обухов, — вздохнула она. — А политика. Все же Волгины не часть правящей семьи, и их смерть не равно оскорбление Короны. А вот царевич — сын самого царя Павла Гедиминовича, и его тело священно для Царства. Формально царевич защищал свою честь. Даже в вашей схватке он формально правее, ибо мы нанесли ему оскорбление, лишив обещанного…

Я застонал. Ох уж эта политика… Кирова крепче сжала мое плечо.

— Короче, царевич формально во всем прав, а потому неприкосновенен, ты понял? Чтоб и волос с его головы…

— Эй вы там! Наверху! — кричал нам Гедимин. — Либо отдавайте мне невесту, либо идите драться за нее! Трусы!

Зашипев, я направился к нему, но Кирова снова дернула меня за руку.

— Я знаю, Обухов: тебе убить эту мразь ничего не стоит, не то что остальным. Делай что хочешь, но…

— Да понял я! Зараза! Пусти уже!

Вырвавшись, я пошел вниз. Следом за мной пустились Артур, Игорь и остальные «женихи». Видок у всех был отчаявшийся — несколько едва не слетело со ступенек со страху.

— И какой план? — спросил Игорь. — Гедимин очень быстр. Я даже не успел различить движение, когда он отрубал головы Волгиным. Словно он вообще не касался оружия…

Я покачал головой. Легкой схватки никто не ждал.

— Одновременно всем он головы не отрубит. Значит, кем-то придется пожертвовать.

Мои слова услышал один из «женихов».

— Нет! Я не буду! — и он кинулся обратно в толпу. — Я жить хочу!

— Я тоже!

В итоге вместе со мной, Артуром и Игорем к царевичу вышли семеро претендентов на руку Марьяны. Мы быстро взяли противника в кольцо.

Я задумчиво потянул из ножен мечи, которые мне впервые предстояло опробовать в бою. Ну Кирова… Задала мне задачку — не просто победить этого мерзавца, а еще сделать так, чтобы с его головы не упал и волосок. Ладно, все выполнимо. Каким бы быстрым он ни был, но вынести всех семерых ему точно не удасться.

Улыбающийся Гедимин, похоже, имел другое мнение. Он по-прежнему и не думал касаться своих сабель и держал руки за спиной.

— Хоть вас и семеро, но, так уж и быть, я тоже не буду использовать магию в бою, — сказал он, кивнув. — А то вы все какие-то бледненькие.

В ответ меч одного из женихов ударился о брусчатку. Он вскинул руки.

— Я сдаюсь! Дай мне уйти, я…

Но закончить он не успел — снова харкнул кровью и рухнул на землю. Моргающая голова повисла в воздухе.

— … хочу жить.

Это был наш шанс.

Выхватив мечи, я кинулся в атаку. Краем глаза увидел, что и у парня, заходящего Гедимину сзади, на шее появился кровавый след.

И у того, что рядом тоже…

Мигом позже рядом со мной задрожал воздух — как и тогда, в зале, когда к нему подходили гвардейцы.

Я резко ушел вниз, и нечто невидимое пролетело у меня над головой.

— На пол! — рявкнул я во всю мощь своих легких.

Перекатившись, кинулся к Гедимину. А тот радостно крикнул:

— Ну наконец-то! Хоть кто-то!

Его руки кинулись к саблям. Сталь ударилась о сталь, и скоро стало совсем жарко. Завертевшись волчком, Гедимин контратаковал — и так яростно, что меня отбросило в сторону. Остаться на ногах было нелегко, ибо удар у Гедимина был тяжелым. Между нами снова появилась изрядная дистанция.

Оглядевшись, я увидел троих выживших. Игорь отступал к линии деревьев, махая мечом по воздуху, а вот Артура окружала собственная тень. Каждый раз по ней словно что-то било невидимое, и она колыхалась.

К фонтану отступал еще один парень. Кажется, тот Гриша, который играл когда-то с Марьяной в песочнице. Добравшись до портика, за которым шипели фонтаны, он быстро стал совсем мокрым. Его меч лежал на земле.

Поймав его взгляд, Гедимин покачал головой.

— А мне говорили, что первые мечи Королевства — бойцы хоть куда. Соврали… — и он вскинул саблю.

Несмотря на то, что между ними было метров десять, парень затрепетал:

— Нет, подожди! Я сдаюсь!

Гедимин застонал.

— Что⁈ Ты совсем охренел, хам? Ты ради чего сюда спустился? Драться? Вот и дерись! Все вы! Учитесь!

И он кивнул на меня.

— Один Обухов умудрился добраться до меня и выжить! А ты? — и он кивнул перетрусевшему Грише. — Иди сюда! Даю слово, голову ты сохранишь!

Парень с надеждой посмотрел на меня, а затем на остальных.

— Ну же! Трус! Ничтожество! На тебя же смотрит твоя Королева!

Сглотнув, он подхватил меч и кинулся на Гедимина. Тот улыбнулся.

— Дурак…

Не успел парень отдалиться от фонтанов, как в брызгах за его спиной я разглядел их — прозрачные силуэты, по которым хлестала вода, очерчивая их контуры.

Все понятно. Фантомы. Исчезли они почти сразу, стоило Грише отойти от фонтанов.

Увы, вусмерть перепуганный парень их не заметил. Левую руку он потерял, когда до Гедимина осталось шагов десять. Затем настал через правой руки, в которой парень сжимал меч. Потом ему отсекло одну ногу, а следом другую.

К ногам царевича Гриша прикатился без конечностей. С широко открытым ртом и вытаращенными в ужасе глазами.

— Обещание я всегда выполняю, — кивнул Гедимин. — А теперь не обессудь…

И он просто ударил сапогом ему в лицо. Кровь брызнула во все стороны. Публика буквально взорвалась негодованием, свистом и одиноким плачем. А вот Марьяна — она хохотала во все горло.

— Так его, любимый! Нечего зариться на чужую любовь!

Затем Гедимин повернулся к нам. Взмахнул саблями, и кивнул.

— Ну? Кто следующий? Или вы все…

Я же прикрыл глаз и тут же увидел нас со стороны балюстрады.

Кирова наблюдала за схваткой, не отрываясь — и ее глаз прекрасно видел фантомы. Всего их было пятеро и они напоминали ходячие мечи, ибо четыре руки сами по себе были оружием.

Один порхал вокруг Артура, пытаясь пробить его защиту, а второй исчез в лесу вместе с Игорем. Третий же подбирался ко мне с левого бока, четвертый встречал спереди, а пятый, сволочь, заходил со спины.

Похоже, подобраться к царевичу снова они мне не дадут.

— Посмотрим…

Перехватив мечи, я кинулся невидимому врагу наперерез. Его братья немедленно кинулись в бой, но тут же наткнулись на мои клинки. Сталь зазвенела, и оба отступили. Тот, что спереди, тоже напал, но я был готов.

Сражаться с ними, видя одним глазом пустоту, а вот вторым, наблюдая врагов со стороны, было той еще задачкой. К счастью, эти ублюдки, похоже, привыкли только заходить сзади и совсем не встречать сопротивления, поэтому бойцами были никудышными.

Очередной мой удар фантом проморгал. Заблестев, эта тварь вывалилась прямо из воздуха и рухнула к моим ногам обезглавленной. Я же кинулся к ее хозяину.