Это кто переродился? Книга 4 (СИ). Страница 36

В Изнанке.

От рева трибун дрожали даже камешки под ногами. Стены дребезжали, а уши закладывало. Но Дарья все равно выводила строчки. Одну за другой.

Нынче на арене был весь город. Обещалось шоу столетия.

— … И этот кровавый путь она прошла, потерпев ни единого поражения! — рычал ведущий в микрофон. — Вы сами видели, как она уничтожала всех своих соперников! Знаменитого Вилборса Мясника! Безжалостного Архонта Трехглавого! Ужасающего Джиперса Кожаные крылья! Вы сами знаете ее имя!

— ВДОВА! ВДОВА! ВДОВА!

Голоса, выкрикивающие ее новое имя с трибун, сливались в один общий гул.

Кровавая Вдова. Это имя теперь знал весь Анти-Город.

Дарья не спешила подходить к окошку на арену, чтобы погреться в лучах славы. Болтун-ведущий еще минут десять будет заводить народ, пока с песка не уберут трупы тех, кто сражался на разогреве. У нее было время черкануть последние строчки в письмо Ему. В Изнанке это было ее единственным развлечением.

— О, да-а-а-а, — грохотал ведущий. — Все лучшие воители погибли от ее руки, но эта штучка хочет больше! Она хочется взять главный приз — сразиться с теми, кто также как она взбирается по трупам на саму вершину, чтобы навеки остаться в истории Арены, или погибнуть! Удастся ли ей это на сей раз⁈ Мы узнаем совсем скоро!

Трибуны взорвались настолько неистовым ревом, что чернильница на столе, подскочив, перевернулась. Дарья едва успела убрать бумагу.

— Фух, готово, — сказала она и запечатала конверт. — Держи. В следующий раз не попадись, Шептун.

Из тени за ее спиной вылезла рука и приняла письмо.

— Как у Него дела? — спросила Дарья. — Все нянчится с молодняком?

— Он больше нежится на золоте, чем с кем-то там нянчится, — буркнул шпик и испарился в тенях.

Следом открылась дверь, и в ее «загончике» появилась Людмила. В руках у ящерки было трофейное оружие Дарьи — огромный, напоминающий цепную пилу. Именно им она отсекла крылья Джипперсу, отрубила головы непобедимому Трехглавому Архонту и вспорола брюхо Вилборсу Мяснику. Топор Мастера, увы, потерялся еще в самом начале этого нелегкого пути — его сломал ее первый противник по кличке Крул Пиломеч. Ну ничего, ему пришлось поделиться своим знаменитым оружием.

— Готова? — спросила ящерка, протянув ей оружие. — На тебя сегодня куча ставок. На соперника, кстати тоже немало.

— Меня это не волнует, — вздохнула Дарья, поднимаясь со стула.

Закинув меч на плечо, она медленно побрела к выходу через длинный коридор, где ее встречали остальные бойцы всех форм, рас и расцветок:

— Ни пуха, Вдова! Сделай их, Вдова!

А впереди уже поднималась решетка. Следовало торопиться

— Постойте! — крикнула Людмила и кинулась поправлять ей бинты.

Закрыв ей лицо поплотнее, она чмокнула ее в щеку. Сжав плечо подруге, Дарья побежала на выход. Ее уже ждали.

И вот она снова тут — на арене, под лучами синего-синего солнца.

— Итак, вот оно! То, чего вы так долго ждали! — кричал ведущий. — Прошу любить и жаловать: та, что всколыхнула наш Город — неподражаемая, прекрасная, грациозная и таинственная Кровавая Вдова!

Шагая по песку к центру арены, Дарья подумала, что она оглохнет. Трибуны буквально взбесились, в их реве потонуло все — и даже слова ведущего о том, с кем им предстоит сразиться на сей раз. В целом ей было плевать: самое главное добраться до Аристарха с Мастером и взять обоих в плен. Если они будут хорошо сражаться, ей позволят сохранить им жизнь и взять в рабство в обмен на денежный приз.

Таков был их план. Иного способа вытащить обоих из лап монстров, увы, не имелось. Вот и приходилось импровизировать.

Она шла, а решетка на той стороне огромной арены поднималась. Остановившись в вентре, Дарья оглядела ряды и подняла в небо свой тяжелый меч. В ответ в небо полетел рев:

— Вдова! Вдова! Вдова!

Щелкнув, решетка за спиной встала, а следом послышались приветственные крики:

— А вот и соперник! Встречайте того, кто так же как и Вдова осмелился не потерпеть ни одного поражения!

Уже поняв, с кем ей предстоит биться, Дарья обернулась.

— Это будет бой! Лучшие из лучших, столкнутся здесь! Встречайте, неподражаемый, безжалостный и неудержимый…

К ним двигался он. Мастер, или, как его называли на этой чертовой арене:

— Костолом! Костолом! Костолом!

В баре «Золотой котел».

Очередной день прошел просто прекрасно. Пиво лилось рекой, клиенты не буянили, не дрались, играла веселая музыка, а вместе с ней радостно звенел кассовый аппарат. Новые официантки включились в работу и справлялись куда лучше девчонок. Да, они не такие красивые, но рукастее прежних сотрудниц раз в десять.

Так было уже вторую неделю. В голове крутилась даже мысль о том, чтобы расширяться…

Но.

Борис вздохнул. Все было слишком нормально. Пусть бар процветал, денег становилось все больше, а число седых волос на голове не росло такими пугающими темпами, однако…

Он снова вздохнул. Ему было до одури скучно.

Без Ивана, Марьяны, Силантия и остальных жизнь потеряла какую-то изюминку. В бар больше не захаживали странные личности, никто не нес сюда золото мешками, не проводил запретных обрядов с его самогонным аппаратом, не вызвал на магические дуэли, из подвала не доносилось не то что мучительных криков, но даже мышиного писка.

Даже тот подозрительный шмель куда-то подевался. И Силантий исчез. И Ногай почему-то не захаживает. А уж те страшные гуманоидные ящерицы…

— Эхх… — протянул Борис. — Тоска…

Один кот Василий не оставил «Котел», однако и ему тоже было скучно. Сидел на своем бочонке, повесив усы и даже не реагировал, когда к крану подходили слишком близко.

Подперев кулаком подбородок, бармен обвел клиентов скучающим взглядом. Право, он бы сейчас обрадовался даже тому мрачному Инквизитору, который однажды зашел к ним. Как там его?..

— Может, позвонить Ивану? — задумался Борис, погладив кота. — Спросить, как дела?

Звякнул колокольчик на входе, но заскучавший бармен даже не повернулся в сторону клиента. Ибо какой смысл? Очередной — как любили говорить молодые, «нормис» — сейчас подойдет к бару…

Шаги начали приближаться.

…сядет на стул…

Стул скрипнул под чьим-то весом.

…закажет пива…

— Эй, бармен, налей пива!

…а бармен возьмет и нальет ему пиво. Ибо как иначе? А тот просто будет сидеть и уныло тянуть свое пойло. Потом свалит. Все как всегда. Нормально до одури.

Вздохнув, Борис наполнил кружку и, не глядя, сунул клиенту в руку, затянутую в черную перчатку. На пальцах золотились кольца.

И только тут Брис понял, что всю эту бесконечно долгую минуту, прошедшую с момента появления клиента в баре, ни один из клиентов даже не шелохнулся. Все как воды в рот набрали.

Он поднял глаза. В ответ на переносице гостя сверкнуло пенсне.

Лаврентий пил уже третью кружку, а на душе все также было крайне паршиво. А тут еще эта тишина. Он не для того пришел в бар, чтобы слушать тишину.

Покосившись на завсегдатаев, которые всячески делали вид, что «веселятся», он спросил толстого бармена — испуганного и потного, как тюлень, попавший в баню:

— У вас всегда так тихо?

Тот пробурчал что-то невнятное, а Лаврентий махнул рукой. Хотел было убраться из этого унылого места, как в кармане зазвонил телефон. Это был Григорий.

— Слушаю…

— Лаврентий, — послышалось на «проводе». — Я не могу больше сидеть и…

Инквизитор скрипнул зубами. Опять за свое.

— Будешь сидеть столько, сколько понадобится. Это приказ.

— Но Кирова…

— Пока Кировой нет, организацию возглавляю я, — сказал Инквизитор. — И ты подчиняешься моим приказам. Оставь своего Обухова и его «учеников». Они под моим присмотром.

— Ты ли это Лаврентий⁈ — взорвался Григорий. — Ты ли? Тот, кто поклялся уничтожить любое проявление Изнанки и Древних искусств, каким бы оно ни было? Сколько лет мы давим скверну, и что я слышу⁈ Неужели твой брат таки победил тебя?