Предзимье. Осень+зима (СИ). Страница 88

Он покладисто заметил, присаживаясь у рюкзака:

— Посмотри на это с другой стороны. Теперь я всегда буду знать, где Виноградов.

— Ты не пойдешь за ним!

Илья натянул на себя свитер, который стал на нем вполне размерным, даже чуть жал в плечах.

— Тая, я обязан защитить Кота. Сама видишь, Виноградов не отдает себе отчета, с кем имеет дело.

— Зато я знаю, с кем я имею дело.

— И с кем? — осторожно спросил Илья, балансируя на одной ноге в попытке влезть в узкие джинсы.

— С камикадзе!

Глава шестая, в которой снова подставляют Илью

Он обнял её, крепко прижал к груди, так что стало слышно, как бьется его сердце: медленно, размеренно, с чистыми тонами, без шумов — он все-таки победил нарушения оборота. Ритуал с веретеном помог. То, что Илья умрет от порока сердца, можно уже не бояться. Только бы в противостоянии со змейками Зимовскими-Подгорными он выжил. Кто-то уже двух змеек не пожалел — отправил на верную смерть, убивая императорскую семью.

Илья горько прошептал:

— Прости, пожалуйста. Вот такие мы, камикадзе, неисправимые. Но я должен, Таюша… Я давал клятву защищать.

Она пробухтела ему в грудь:

— Я понимаю — с твоей точки зрения я глупа и…

— Никогда не считал тебя глупой — даже не думай так о себе. Плевать, что тебе внушал Семен Васильевич или еще кто-то.

Кот. Это Кот учил рассудительности — прививая при этом сомнения. Это его девиз для Таи: «Отвага, напор и… слабоумие!» — словно она бурундук какой-нибудь.

— Ты… там… в доме…

Ладонь Ильи пронеслась по её волосам, утешая.

— Я лишь собирался с мыслями, чтобы объяснить тебе, что я чувствую. Это трудно — делиться чувствами. Ты в меня поверила, а я, получается, предал твое доверие, но я не мог иначе. Я лишь это пытался до тебя донести.

Она чуть подалась назад, и Илья легко её отпустил.

— Не надо лезть на рожон. Я поняла — ты не отступишь. Просто не лезь специально под удар. Можно спровоцировать змеек на ответ там, где нам это будет удобно.

Илья ткнул пальцем в кончик её носа:

— Вот видишь, ты умница. Только все равно придется сперва вломиться в патологию, чтобы поговорить с Котом.

— Да чтоб тебя, Илья… — Тая на секунду закрыла глаза. — Неисправимый камикадзе. Достаточно написать Коту в молнеграмм. Если сможет — ответит. Не сможет — тогда пойдем, но вместе, Илья.

— Хорошо.

Он взял её за руку и потянул прочь из короткого коридорчика перед дверью в номер.

Тая не сдержала зевок и бросила взгляд на настенные часы — всего лишь десятый час, а ощущения, что глубокая ночь на дворе — Виноградов славно своим визитом потрепал ей нервы. Тая устало опустилась в кресло — Илья взял стул, развернул его боком и сел, одной рукой опираясь на спинку. Мирно бормотал стеревизор, сообщая последние новости, что все в стране хорошо. Очень хорошо: императорская чета мертва, Кот с травмами и ожогами в больнице, и непонятные змейки как зверя травят Илью, а Гордей вообще в коме, но миру на это плевать.

— Есть хочешь? — спросила на всякий случая Тая. Она знала, что оборот требует уйму энергии.

— Нет, спасибо… Это тебе надо лучше питаться — джинсы на честном слове держатся.

Тая не сдержала смешка:

— Я ремень из тебя сделаю, только и всего. — Она добавила на всякий случай, вдруг не поймет шутки: — если сунешь голову и не выберешься из заварушки. Илья, имей в виду: я могу тебя вывезти из Змеегорска. Достаточно снять машину или воспользоваться маглевом.

Он опустил глаза вниз, на свои босые ноги — джинсы были ему отчаянно малы, и не прикрывали узкие, змеиные щиколотки. Симпатичные, кстати. Аристократические, как сказала бы Женя, а Даша велела бы больше кормить мужика. Даша и Сумароков приедут только через два дня. Два дня надо как-то продержаться им всем живыми.

— Ты не пройдешь вместе со мной в маглев — меня увидят через сканер. Вокзал не восстановили, но новый сканер на входе на перрон уже установили и подключили. Еще вчера. Позавчера, — поправился Илья.

Тая зря напомнила:

— Так ты можешь пробраться через рельсы, как сделали змейки при взрыве маглева императрицы.

Илья качнул головой, возражая:

— Скорее всего там было не так. Полоз забрался в маглев в депо, просто он стирал память охране, проверяющей состав.

— Вы можете и такое? — заинтересовалась Тая. Возможности полозов для неё до сих пор тайна за семью печатями. — То есть вы можете стирать любые воспоминания?

Он поджал губы и серьезно посмотрел на Таю, снова забывая моргать. Кажется, опять тот самый момент недопонимая между ними. Илья медленно начал:

— Можем. Если захочешь… Только попроси… Я заблокирую твои ненужные воспоминания о Змеегорске. Любые. Хоть о деде, Нике, хоть обо мне. Повторюсь — любые. Только попроси.

Тая не удержалась:

— А бывают ненужные воспоминания?

Впрочем, она сама недавно думала, что не хотела бы тратить память на деда. Только позволишь себе слабость забыть, и снова наступишь на те же грабли. Воспоминания — это опыт, который не стоит терять. Плохой ли, хороший, он учит, давая возможность исправиться в следующий раз.

— Тая, я понимаю, что был не лучшим другом для тебя. Особенно если учесть феромоны.

Тая серьезно сказала:

— Давай о том, каким ты был другом для меня, именно я и буду решать. Никаких попыток влезть в мою память. Я тоже не образец для подражания. Одна моя пощёчина тебе чего стоила. Мне стоило с тобой поговорить… Давай этим и займемся? У меня к тебе куча вопросов.

— Спрашивай. Отвечу, если знаю.

— Во-первых, веретено.

— Которое из?.. — тут же уточнил Илья.

Тая откинулась на спинку кресла — устала держать осанку. Илья свой, он все поймет.

— То, что создала я. Первое, на котором были мои нити и нити магмодов, создала, кажется, моя мама.

Илья нахмурился:

— Даже так? Надо поднять дело об аварии твоих родителей.

Тая кивнула — вслед за Гордеем Илья строит свои какие-то теории. Хорошо, что не одна Тая параноит.

— И расспросить Белкина о разрешении на исследование моих генов. Проект магмодов основан на моих генах… Только об этом потом. Сейчас о веретенах. Первое, возможно мамино, веретено я уничтожила в цеху. Меня волнует, что ты сделал со вторым.

— Уничтожил. Как только передал тебя медикам, сразу же уничтожил, а потом направился за амулетом ложной беременности, который подбросили в машину Дарье Аристарховне.

Тая смутилась — она думала, что золото контролирует Илью, а это оказалось не так. Илья контролирует золото. Если Илья что-то и заметил, то промолчал.

— Ты думаешь, что это Ника подбросила амулет?

Илья пожал плечами:

— Больше некому. Она собиралась шантажировать Сумарокову. Или даже Сумарокова. Я хочу дать Орлову шанс — если ты позволишь, то я не буду выдвигать обвинения против Вероники при условии, что она согласится взять на себя обвинения в бесплодности. Такой брак, как у них с Орловым, до добра не доведет.

— Я согласна. Тут даже спорить не о чем.

Илья довольно сверкнул глазами:

— Хорошо. Что-то еще?

— Про деньги Разумовскому…

— Ты уже говорила — я все организую.

Тая решительно сказала, вспоминая слова Сумарокова и Орлова:

— Еще меня интересуют магмоды… Говорят, что тут в Змеегорске помогают обреченным магмодам бежать за рубеж.

Илья медленно кивнул:

— Говорят… Тебе объяснить все маршруты или что-то иное?

— Зачем, Илья? — Таю волновал его ответ. Это поможет его понять — пока Тая чаще попадала впросак, думая о нем и его решениях. — Опасный магмод он и в Китае опасный магмод.

Илья нахмурился и опустил голову — кажется, так он решал свою проблему редкого моргания.

— В Японии разработан коктейль из блокираторов магканалов. Одна инъекция, и проблема оборотов решена навсегда. Тогда стоит выбор: магоумения вкупе с пожизненной изоляцией и сумасшествием или потеря магоумений — разумные магмоды выбирают последнее.