Предзимье. Осень+зима (СИ). Страница 80

Мужчина невоспитанно сел на кровать — тут в палате для буйных стулья были не предусмотрены. Он колко, с откровенной неприязнью во взгляде осмотрел Таю с головы до ног. Она знала такие взгляды — ловила на себе не раз. Непримиримый борец с нечистью.

— Я должен сразу предупредить, госпожа Подосинова. Меня Павел Петрович просил обращаться с вами мягко и деликатно. Я знаю, что вы надеялись на предложение руки и сердца со стороны Павла Петровича. Я знаю, что все, что связано с вами, старательно прячется и замалчивается. Но! Я не человек Павла Петровича. Я служу Отчизне. Я служу императору, которым скорее всего станет Павел Петрович. Пытаться что-то скрыть и играть мною, у вас не получится.

— Я даже и не пыталась, — оправдываться было глупо, от неё не ждали таких слов.

Виноградов продолжил:

— И не надейтесь, я не Метелица. Делиться с вами результатами расследования я не намерен.

— Плохо вы знаете Метелицу, — и снова не удержалась Тая. За Гордея было обидно — вот уж кто не позволял влиять на расследование, так это он. Даже Илья сдался перед энергией Таи, допустив её до секретов, но не Гордей.

— Мне достаточно того, что я знаю вас.

Тая подалась к нему, запрещая холоду течь по одеялу — это еще не война:

— Интересно даже, что именно вы имеете в виду.

— То, что вы цинично пользуетесь своими чарами луговушки. То, что вы стравливаете мужчин. То, что играете их чувствами.

Тая подавилась словами о том, что не собирается даже узнавать, какая луговушка или русалка так оттоптала сердце Виноградова. Вот гад! И не биологический, а сам по себе гад.

— Учтите, официальная версия случившегося сегодня в отделении — покушение на императора. Зимовский — незарегистрированная нечисть, близко подобравшаяся к трону и власти… Настоящая причина прозвучит только на закрытом суде.

— И какая же?

— Вам прекрасно она известна. Ревность. Вы стравили князя Зимовского и светлейшего князя Кошкина, не подумав о последствиях. Вы при свидетелях заявили Зимовскому о том, что князь Кошкин собирался к вам свататься. Вы планомерно их стравливали друг с другом.

— Вы ошибаетесь, — устало сказала Тая. Вот уж не ожидала она, что попытка защитить Кота от подозрений в убийстве императрицы приведет к тому, что Илью заподозрят в попытке убийства Кота. Это сюрреализм какой-то — так вывернуть её слова…

— Я знаю о стычке между Зимовским и Кошкиным из-за вас. Из-за «Анаконды».

Тая скрипнула зубами — так и знала, что рано или поздно это вылезет:

— Вы ошибаетесь…

— Я знаю, что Метелица покрывал ваше участие в ритуале оживления поля. Я многое знаю о вас настоящей. Как любая нечисть, вам нравится ваша власть над людьми. Вы охотились тут на крупную рыбу и наслаждались тем, кто быстрее клюнет.

Это он о предложениях руки и сердца от каждого второго спасенного на поле боя парня не знает… Хотела бы — давно вышла бы замуж. Чума! Надежды на расследование никакой. Виновный уже найден — Илья обречен. Придется спасать его самой — если он влип. А если Виноградов прав? Если Илья все же мразь.

— Итак… Вы готовы рассказать, что делал в отделении патологии Илья Андреевич Зимовский?

— А вы готовы услышать то, что возможно, это был не он?

Виноградов мерно, сухо принялся перечислять все факты, выплевывая их Тае, словно автомат:

— Он сообщил своему секретарю, что едет в патологию к вам. Его машина стоит на стоянке перед корпусом. Его, входящим в здание, зафиксировали камеры приемного покоя. Его засняли камеры на первом этаже. На лестнице слепая зона — охрана, к сожалению, использует лестницу как курилку и озаботилась, чтобы это не видело начальство. Но деваться на лестнице между первым этажом и отделением патологии некуда — он сюда уже вошел в своем истинном обличье. Это видели вы, охранник и Павел Петрович. Какие могут быть сомнения?

Тая честно сказала:

— Не знаю.

— Мы проследили его пусть сюда. Кроме лестницы. Кстати, зачем вы его предупредили, чтобы он сюда не приходил?

Тая не любила лгать, но легко прибегала к вранью, если это было нужно:

— Он уже раз пострадал от колыбельщика, я не хотела, чтобы он снова ему попался.

— По показаниям полицейских, Зимовский не засыпал под колыбельную. Мне кажется, вы предупредили его не приходить по одной простой причине — на тот момент князь Кошкин отсутствовал в отделении — он был на перевязках. Вы узнали это и предупредили, чтобы Зимовский не приходил. Так?

Как все красиво вывернул Виноградов… И что делать, если сама не до конца веришь в Илью?

— Не так… Зачем тогда бы мне пытаться остановить Зимовского? Я его почти убила…

— Не убили. У Зимовского интоксикация алюминием. При воздействии холодом его бы просто разорвало из-за хладноломкости. Вы притворялись, что пытались его уничтожить.

Тая прикусила язык. Виноградову не нужна правда. Тая дождется, когда в себя придет Гордей или Кот — они умеют слушать и слышать.

Глава третья, в которой Тая ищет способы покинуть больницу

Утро у Таи было суматошное: куча анализов, обход с главным врачом патологии, множество обследований и тестов. Ей записывали ЭЭГ, делали магометрию каналов и томографию головного мозга, заставляли проходить тесты на компьютере с замером ЧСС и опять же магометрией, её осматривали невролог, психиатр и комиссия из нескольких психомагологов. Не хватало для полного счастья только мозголома, но единственный мозголом, которого Тая была готова допустить в свою голову, лежал в коме. Все веселье проспит! После обеда, Тая знала, соберется маго-врачебная консультативная комиссия, куда саму Таю не пригласят — во избежание магоэнергетических эксцессов.

Хотелось позвонить Белкину и попросить унять исследовательский пыл врачей, но походник Тае так и не вернули. Виноградов, который мелькал в отделении, продолжая свои допросы, только отмахнулся, сказав, что занесет телефон позднее вместе с допросом на подпись. Оставалось только уговаривать себя терпеть, ждать и жадно ловить хоть какие-то обрывки информации из разговоров охраны и медперсонала. Тая знала одно: Илью так и не поймали — защитный купол продолжал сиять над городом мягким оранжевым светом, приглушая солнце. Казалось, что на улице собирается дождь, хотя небо было удивительно чистым для осени. Внезапные, вызванные Таиным страхом морозы отступили, и в Змеегорск не то, чтобы вернулось бабье лето, но осень снова вступила в свои права. Наверное, и тихие дожди будут, шуршащие своими холодными струйками по куполу обязательно ярко-желтого зонта, и листья-кораблики в лужах, и красный костер рябиновых листьев, собранных в огромную кучу, в которую можно тайком прыгать, пока не видят дворники… Тая замерла, не понимая, с чего ей захотелось именно желтый зонт. Возьмет и купит! А потом вручит его техносонному контролю — когда Гордей выйдет из комы.

Только бы выписали сегодня…

Её не выписали — заглянувший после МВКК лечащий врач заявил, что она прошла проверку на вменяемость, но выписку оформлять уже поздно, так что её только завтра отпустят домой. Таю подобное не устраивало, но пока поделать было нечего. Она понимала, что это может быть очередной тест на вменяемость.

Виноградов, заглянувший после полдника в палату, где отчаянно сходила с ума Тая, вернул основательно выпотрошенный походник и дал ознакомиться с документами.

— На вашем месте я бы не настаивал на выписке — тут сейчас безопаснее всего. Зимовский пока на свободе, но деваться ему некуда. Поймаем — и не таких ловили.

Тая, сидя в кровати и подписывая бумаги, лишь сказала, не поднимая глаз:

— Рада за вас.

Виноградов наклонился к ней, пытаясь поймать её взгляд — и зачем ему это? Тая старательно безмятежно посмотрела в его глаза. Ей скрывать нечего — в Илье она и сама сомневается, а то, что она думает о случившемся, Виноградова еще вчера не заинтересовало.

— Таисия Саввовна, учтите, Павла Петровича перевели в более защищенное место. Его теперь охраняют маги-водники, как вы. Спасибо за подсказку, как остановить эту сволочь. Все экстренные коды на дверях поменяли из-за вас. Не пытайтесь провести Зимовского сюда. Прекратите играть чужими жизнями.