Предзимье. Осень+зима (СИ). Страница 53

Время текло медленно. За окном темнело. Походник, как ни заклинай его взглядом, не оживал. Чем занят Кот? Что такого случилось, что даже Гордей не перезванивает? И из столицы никаких новостей. Наверное, это хороший знак. Если бы император погиб на утреннем совещании, колокола бы уже во всю трезвонили. И Даша бы уже позвонила, чтобы ругаться на глупого Сумарокова, допустившего собственную смерть.

Походник зазвонил, когда Тая уже заснула в кресле аккурат в сиреневые сумерки. Тая моментально схватила телефон и буквально прокричала в трубку:

— Слушаю!

Голос Павла был уставший и выцветший. Обычно он воспринимался как яркий огонек, а сейчас был серым пеплом, укутавшим угольки — может, и разгорится вновь, а может и потухнет.

— Асюшка… Как ты?

Она заставила себя признаться:

— Прости, я напала на Разумовскую. Точнее на ее машину — воспользовалась холодом. Не сдержалась…

Павел мягко сказал:

— Асюшка, я уже знаю — Рой сообщил. Зима там что-то решает вместе с Зимовским. Его, кстати, уже выписали… Прости за это, — повинился он.

На заднем фоне кто-то напоминающе о себе кашлянул. Илья?

— Я не хотела тебя вмешивать — мне очень…

Её оборвал Павел:

— Я создан, чтобы помогать тебе. Тая, когда ты уже поймешь это.

— Разумовская обещала, если ты вмешаешься, пожаловаться на тебя императрице.

Он еле слышно рассмеялся:

— Я все равно бы вмешался, попроси ты меня или нет. Я отвечаю за безопасность Змеегорска…

Там опять кто-то влез и что-то возразил голосом Зимовского.

Кот рыкнул что-то о «не подслушивать!» и продолжил:

— В свете случившегося жалоба Разумовской на меня — это такая мелочь.

— В столице все?…

Заканчивать фразу Тае было страшно.

— Асюшка, это не телефонный разговор.

— Я понимаю, Паша. Я могу чем-то помочь?

Кот снова рассмеялся:

— Я уже говорил — это моя обязанность, а не твоя. Тебе уже принесли приглашение на торжество? Учти, все начнется рано — в десять. Все перенесли — я планирую уже вечером отъезд императрицы. Программа праздника сильно сокращена. И учти — джинсы в качестве наряда не подойдут.

— Чума… — выдавила из себя Тая.

В трубку ворвался голос Гордея — кажется, он орал:

— Тая, ты ела? Время уже ужина, на что угодно спорю, что ты еще даже не обедала! Скунсик… Илья… Завидуйте молча! Тая, покушай, будь человеком. И не жди сегодня — мы все задержимся. Зимовский! Молча! Молча завидуйте!

Кот вздохнул:

— Асюшка, представляешь, в каком дурдоме я живу…

— Паша, держись?

— Обязательно! Все, мне пора. Про платье не забудь!

Тая простонала:

— Да где же я его возьму… — Она оборвала звонок — парням сейчас не до нее и её проблем с платьем. Походник в её руке тут же разразился новой мелодией — Даша пыталась прорваться.

— Тая, да сколько можно болтать! — Таина голова буквально взорвалась от её крика, а Даше было все равно — она продолжала возмущаться на повышенных тонах в трубке: — Я третий раз тебе звоню! Третий, реально! Ты же бедствие ходячее — у тебя платья точно нет. Короче, сидишь сейчас дома…

— Я не дома, Даша.

— Где хочешь сиди — пока Метелица тебя не обижает, мне плевать на его моральный облик в местном обществе. Я скоро приеду — будем выбирать тебе платье из моего гардероба.

— Я думала сама купить.

Даша ахнула:

— Подосиновик, ты хоть иногда в реальность вылезай! Тут население городка увеличилось раза в два. Тут скуплено все, что можно и нельзя. Короче, я скоро буду. Откроем бутылку сока, закажем пиццу и будем костерить мужиков. Ты своего Зимовского, я Сумарокова… Только пусть попробует у меня умереть — найду и сама прибью. Тая… Таюшка… Он же не мог… Да? Он же не идиот… Он не мог умереть… Он же знает, что я сама его найду и прибью за такую глупость…

Кажется, она заплакала. Что за день сегодня.

Глава девятая, в которой Даша погибает

Во входную дверь позвонили, и Тая рванула открывать, думая, что это приехала Даша. На пороге стоял Разумовский собственной персоной — Тая видела его фотографии на императорском канале молнеграмма. Высокий, как его дочь, чуть раздобревший к шестому десятку, с поредевшими из-за возраста волосами, с откровенными залысинами, одетый в хорошо пошитый костюм и пальто, он странно смотрелся на крыльце в магмодовском гетто. Как не вовремя же он пришел… Наверное, досада отразилась на её лице, потому что мужчина столь же раздраженно, как на надоевшую осеннюю злую муху, посмотрел на Таю.

С рыжего, засвеченного городом неба посыпал мелкий, колкий снег. Лес тут же яростно зашумел, требуя Таю к себе. Пришлось напоминать, что лес ей не враг. Пусть он гневается, но он хочет, как лучше. Зимовский в таком случае даже орать на Таю себе позволял. Точно. Он даже не извинился тогда. И после этого он утверждает, что он не гад?

Разумовский воспитанно протянул Тае визитку:

— Поговорим? И, надеюсь, не на крыльце? — Он даже не пытался скрыть в голосе насмешку.

Из неприметной, довольно дешевой машины, припаркованной в тупике у леса, куда не добирался свет фонарей, спешно вышел столько же неприметный молодой парень в обычных джинсах и толстовке. Зимовский прислал? Точнее Владимир? Или это Кот беспокоится? У Кота много в подчинении таких вот незаметных. Только раньше Павел не позволял себе настолько влезать в Таину жизнь. Его напугало случившееся в столице? Или то, что из больницы выписали Зимовского? Тая досадливо поджала губы.

Разумовский заметил её взгляд, устремленный за его спину:

— Однако, как вас охраняют! Как царскую драгоценность.

Тая прищурилась, резко повернувшись к Разумовскому — по земле понесся иней, украшая собой сухие травы, росшие у дома.

— Что за грязные намеки?

Мужчина криво улыбнулся:

— Почему же намеки? Я не сказал «императорская драгоценность». Так мы все же поговорим? Мне слишком многие сегодня указали, что я просто обязан извиниться перед вами.

Неприметный парень подошел ближе и с легким приветственным кивком уточнил:

— Таисия Саввовна, вам требуется помощь? — Под его толстовкой явственно проступал силуэт оружия.

Разумовский наклонил голову на бок в ожидании ответа. Тая заметила, как на въезде в поселок показалась, сияя фарами, «кавалерия» — Дашина машина. Надо все решать крайне быстро — Тая ответила парню:

— Спасибо, я справлюсь сама.

Разумовский с намеком сделал шаг в сторону, переступая иней, вырвавшихся уже на асфальтовую дорогу. Про отделение патологии магмодификаций он промолчал.

Парень понятливо склонил голову, вернулся к машине, но садиться в неё не стал — продолжил присматривать за Таей. Это точно не люди Зимовского. Это заклинило Кота — впервые, надо заметить. Гордей же предупреждал.

— Так мы пройдем в ваш… О, простите, не ваш дом? — напомнил о себе Разумовский.

Тая заставила себя успокоиться, хотя летящему с неба снегу было на это плевать — может, этот снег обещан синоптиками? Она бесцветно сказала:

— Первой, несмотря на грубость вашей дочери, неадекватно среагировала я. Передо мной извиняться не надо. Постарайтесь донести до своей дочери, что оскорблять персоны императорской крови и героев войны крайне нежелательно. Чек на оплату ремонта…

— Все уже оплачено, дважды. Я теперь гадаю, чьи же деньги стоит вернуть. Таисия Саввовна, я все же приношу свои искренние извинения за необдуманные слова моей дочери — меня об этом настоятельно просили. Катя поступила опрометчиво — слишком многие в городке знают, что ваш дед отдал вас Зимовским взамен на магтехград. Вас запереть в патологии магмодификаций не удастся… Стоит признать, вы до последнего времени поступали правильно, не приезжая сюда — не ожидал такого здравомыслия от вас. Уезжайте, позвольте всему вернуться в свое русло.

Даша лихо припарковалась в том же тупичке, где стоял неприметный парень со своей машиной, и спешно выскочила из автомобиля. Её каблуки дробно стучали по асфальту, словно забивая гвозди в гроб Разумовского — Тая видела, как кривилась Даша, глядя на него.