Предзимье. Осень+зима (СИ). Страница 49

— Прошу!

От Таи потек ледяной холод. Что там с хладноломкостью металлов? Главное, живых не задеть. Ни с какими Разумовскими она разговаривать не будет. Она устала, она еле стоит на ногах, она хочет есть и побыть в одиночестве — она сегодня с дедом попрощалась навсегда. Имеет право побыть одной без Разумовских.

Первой настроения Таи не вынесла дверца автомобиля, точнее его ручка — она, затянувшись сизым инеем, сломалась, разлетелась вдребезги, когда Тая щелчком отправила в неё ледяную градину. Точно, не лгала паутинка: при -60° железо разлетается, как простая керамика.

— Еще вопросы и предложения, господа?

Из машины вышла, осторожно переступая лед, недовольная Разумовская — Тая видела её фотографии на приемах. Лощеная, красивая, высокая и столь же высокомерная, одетая стильно — и что Зимовский не клюнул на такую красоту? Он не клюнул, а отдуваться Тае.

Екатерина Сергеевна, лет двадцати трех или пять, Тая точно не помнила, строго, как классная дама на уроке, распорядилась, уверенная в своем праве:

— Ты оставишь князя Зимовского в покое! Иначе все узнают о твоей беременности и ваших оргиях втроем с императорским ублюдком и выродком-штафиркой из сыска…

Тая заставила себя заледенеть — ей нельзя злиться. Иначе лед выйдет из-под контроля. Но! Но! Но будет еще какая-то сидевшая в тылу барышня обзывать Гордея штафиркой! Она даже права такого не имеет — ни дня военную форму не носила, а туда же — использует военные оскорбления, и против кого?! Против Гордея.

В голове Таи помутилось.

— Поняла? — почему-то Таину попытку удержать себя в руках Разумовская поняла иначе. — Зимовский — мой!

— Да забирайте с моим превеликим удовольствием!

Первое переднее колесо взорвалось за штафирку. Второе за ублюдка. Обижать Павла Тая тоже никому не позволяла. Задние колеса Тая разрушать не хотела, но вмешался лес — машина грузно покачнулась и просела и на задние колеса. Асфальт покрылся мелкой резиновой крошкой.

Глава седьмая, в которой Тая осознает свою ошибку

В воздухе кружились, сверкая на солнце, снежинки. Завораживающее зрелище, только Тае сейчас нельзя отвлекаться и забывать, что она человек. Она заставила себя унять обиду. Надо перестать леденеть.

Разумовская, надо отдать должное её выдержке, напуганной не выглядела: она лишь картинно ладонью закрыла рот, когда «шкафчик» прикрывал её собой от разлетающейся во все стороны ледяной резиновой крошки, а потом, когда все стихло, запретив рукой телохранителю вмешиваться, шагнула из-за его спины к Тае и улыбнулась:

— Не беспокойся, заберу Зимовского. И про приворот твой расскажу. Или что это с ним было за помешательство, от которого лечат в патологии модификаций? И спасибо за то, что ты прелесть какая дурочка. Правду говорят, что на детях гениальных родителей природа отдыхает.

Тая заставила себя игнорировать её слова. Её это все не касается. Касается её лишь то, что Павел и Гордей не должны услышать ту грязь, которую придумала Разумовская. Тая старательно спокойной сказала, стараясь удержать рвущиеся к живым ледяные языки смерти:

— В ваших интересах, госпожа Разумовская, чтобы через полчаса запись о случившемся тут была «утеряна». Иначе придется извиняться и за штафирку, и за ублюдка, причем не передо мной. Вряд ли императору понравится то, как оскорбляют его единокровного брата.

Екатерина Сергеевна апломба не потеряла, лишь переступила через растущий ледяной ручеек:

— Мне? Может, это в твоих интересах, чтобы запись исчезла? Так вот, я этого не допущу. У меня два свидетеля, которые под присягой подтвердят, что я подошла к тебе мирно поговорить, а ты, полукровка нечисти, беспричинно напала на меня. Камера стоит сбоку — записи звуков на ней нет. Прочитать по губам, что говорили мои люди и я, никто не сможет. Зато, что сделала ты, увидят все. Шах и мат?

Тая чуть наклонила голову на бок, понимая какой глубины яму сама себе вырыла. Вот же чума! С Таи, как перхоть, во все стороны посыпался иней. Действительно, прелесть какая дурочка! Её разыграли, как по нотам. Сумароков поди рыдает в сторонке или в припадке рвет и мечет — он разрабатывал хитроумные планы, а Тая из тех, кто сам себя подставляет. Говорил же Кот: молчим и улыбаемся, а мстим тихо и без свидетелей. И Гордей напоминал о том же — и получаса не прошло.

Разумовская недовольно оглядела Таю, словно ища, что же в ней такого, что привлекает мужчин, и не находя ответа:

— Ты хоть знаешь, кто отец твоего будущего ребенка?

Тая заставила себя лучезарно улыбнуться и сказала чистую правду:

— Не имею ни малейшего понятия!

— И на ЭТО клюнул Зимовский… Надо же… — Разумовская невоспитанно ткнула пальцем в шофера: — вызови полицию и составь акт о нападении, а я домой — устала. Пусть полиция приедет к нам — я дам показания о необъяснимой агрессии госпожи Подосиновой.

Она снова снизошла до Таи:

— Попытаешься замять ситуацию, попытаешься попросить помощи Кошкина — пожалеешь. Вечером же кинусь в ноги императрице с просьбой о защите: императорский ублюдок прикрывает преступления своей ночной игрушки. Посмотрим, кто кого. Ты или смирно извинишься передо мной, выплатишь штраф и окажешься в патологии магмодификаций, или вместе с Кошкиным пойдешь на дно.

Чума… Ревнуют Зимовского, а расплачивается… Ладно, можно было пройти мимо и проглотить слова Разумовской. Не вина Зимовского в том, что Тая встает на дыбы стоит только кому-то задеть её друзей. Сама виновата, нечего Зимовского крайним делать.

Разумовская в сопровождении телохранителя, вызванивающего новый автомобиль, направилась в сторону дороги.

Шофер уже звонил в полицию, по кругу обходя автомобиль и оценивая ущерб.

Ошеломленная Тая осталась одна возле калитки. Вокруг все выбелил иней.

Вот умеешь ты, Тая, разговаривать с людьми! Выть хотелось — она не себя подставила. Она Кота подвела. Она бы и раньше не стала просить о помощи Кота или Гордея — теперь надо думать, как это подать им, чтобы они не влезли. А они же влезут! И Гордей, и хуже того, Кот. Надо убедить их не вмешиваться. Отмолчаться не удастся — предупредить их о подставе она обязана.

Надо упокоиться и включить мозги. Все не так страшно, наверное. Разберется сама. В свете нескольких погибших на поле полицейских, возможно, от рук Таи, Разумовская всего лишь мелкая неприятность. Парней от вмешательства Тая постарается удержать, люди не пострадали — можно отделаться штрафом, а не отделением патологии. Штраф, как и ремонт, Тая оплатит сама — деньги в могилу не унесешь. Главное, чтобы хватило её накоплений на эту пафосную гадость… Не хватит — лес ждет её. Все равно от него не отделаться. Но чума, как же было приятно дать отпор! Не проглотить оскорбления, смиряясь, а заставить себя ува… Бояться. Понять бы еще, правильно это или нет. Она нечисть, дед всегда напоминал, что она не способна адекватно оценивать свои поступки и чувства. Она искорежена тьмой и обязана смиряться, чтобы держать себя в узде. И Шилов не раз ей говорил, что она неправильно реагирует. Прав оказался. Тая оглянулась на покрытый толстой коркой льда автомобиль с разломанной задней дверцей. Шилов был прав.

Тая на автомате прошла в дом, стащила кроссовки и скинула пальто, оставаясь только в черных джинсах и черном, безразмерном свитере, усыпанном снежной перхотью. В голове было пусто, только метелью летали обрывки мыслей. Расслабилась. Вернулась домой, где всё знакомо, и забыла, что про магию нужно не только молчать, но и скрывать её.

Тая помыла на кухне руки и умылась. Вода в холодном кране почему-то была обжигающе горячей. Наверное, коммунальные службы ошиблись. Тая долго вытирала полотенцем руки, потом включила чайник, достала походник и заставила себя думать. Сперва надо позвонить Гордею и признаться, что и четверти часа не прошло, а она уже влипла в неприятности. Или лучше сразу связаться с Павлом? Он же сейчас отвечает за безопасность, ему могут доложить о том, что натворила Тая, и он влезет не разбираясь, как говорил Гордей. Чума, что делать? Кот или Гордей? Кому признаться первой? Гордей не погладит по головке, когда узнает, что она не сообщила ему о случившемся. Он предупреждал, что Кот вспыльчив, когда дело касается Таи. Она вздохнула, призналась самой себе, что сглупила, и набрала номер Гордея. А потом номер Кошкина. Оба не отвечали. Что ж, она позвонит им позже. Сколько, интересно, стоят шины и задняя дверца автомобиля Разумовских?