Барбинизатор (СИ). Страница 19

— Почему не знаешь? Знаешь! — улыбнулась Магдалена, — не уходи в защиту. Я не владею психическими техниками и не смогу тебя заставить делать что-то против твоей воли. Но твоё появление здесь не случайно. Да, ты немного заставил меня понервничать, особенно возле кристалла, но по здравому размышлению всё это только подтверждает мои мысли относительно тебя.

— И что же это за мысли? — заинтересовался я.

— Если ты один из тех, кто бросил вызов Пауку, и ты сейчас оказался здесь, это очень усиливает нашу позицию. К тому же тебя и уговаривать особо не нужно, ты сам хочешь нам помочь. А раз так, то ты должен знать, как здесь всё устроено, как функционирует, чтобы принимать верные решения. Я не знаю, как знание о производстве пищи поможет тебе в этой войне. Но я уверена, что чем лучше ты видишь картину, тем более верные решения будешь принимать. Привязывать и принуждать тебя здесь никто не будет. Всё добровольно. Но ведь наши интересы сейчас совпадают, верно? — сказала Магдалена.

— Верно, — сказал я, — в общем-то, ты действуешь логично. И это ничем не противоречит всему тому, что ты говорила до этого. Мне очень хочется вам помочь. Честно-честно! Я бы даже потом мог присылать вам новых рекрутов, кто был бы не против омолодиться и может оказаться полезен общине.

— Погоди, — вскинула руки Магдалена, — не забегай вперёд! Давай сначала выиграем эту войну, а потом уже будем строить планы!

— Я предпочитаю совмещать! — улыбнулся я, — но ладно, не будем больше об этом!

— Зайдём внутрь? — сказала Магдалена, и, не дожидаясь ответа, увлекла меня в пищевой комбинат.

— О! — остановил я её, — мне кажется, я придумал, как нужно теперь называть Барбинизатор!

— Да? — заинтересовалась она, — и как же?

— Молодильник! — торжественно сказал я.

— Молодильник? — недовольно скривилась Магдалена.

— Ну да, как холодильник, только молодильник… потому что здесь молодеют… — немного сник я, видя, что моя идея не находит поддержки.

— Подумай ещё! — сказала Магдалена, снова взяла меня за руку и повела дальше.

Внутри «пищевого комбината» был ряд прямоугольных ванн, над которыми были раструбы выходящих из стены здоровенных кранов. В самую крайнюю ванну слева сейчас из этого крана медленно стекало полупрозрачное слегка розоватое желе, которое здесь, видимо, служило строительным материалом для всего!

Остальные ванны были сейчас наполнены. Здесь было не пусто, несколько девочек, одетые в традиционные кукольные платья, перекладывали в ящики свежие розовые куски мяса, доставая их из одного такого резервуара. А одна из них выбирала оттуда же обломки затвердевшего «желе» и складывала в ведро. Когда оно наполнилось, она ушла с ним куда-то вверх по лестнице.

Заметив, что я наблюдаю за этим процессом, Магдалина мне пояснила:

— Безотходное производство. Наверху остатки загружаются в большую чашу и вновь по трубам передаются сюда, чтобы стать едой. Пойдём, я тебе покажу поближе!

Мы подошли к одной из ванн, и там, под слом желе, я увидел плотно лежащие ряды яиц.

— Удивительно! — покачал я головой.

— Да, удивительно! — сказала Магдалина, — весь наш мир состоит из атомов. Кристалл просто выстраивает те, что находятся в ненужном для нас порядке, так, чтобы они стали в нужном. Это своего рода философский камень, который должен был делать свинец золотом. Только в нашем случае мы получаем не бесполезное для нас золото, а нужные продукты.

— Вещи тоже он для вас делает? — задал я, наконец, вопрос, который меня давно волновал.

— С вещами всё проще, — невесело усмехнулась Магдалина, — это товарная упаковка. Здесь целый склад таких нарядов остался ещё с тех пор, когда это место было под Пауком. Девочек наряжали в них на продажу. А вот другой одежды катастрофически не хватает. Поэтому тем, кто ходит на вылазки, мы выделяем из запасов более подходящую форму. А самим нам здесь приходится носить то, что есть. Вариантов, надо сказать, не очень много. Хотя и есть. Кроме обычных платьев, имеются ещё медсестрички, полицейские, учительницы… ну ты понимаешь, в этом духе. Но многие из них слишком откровенные, их так не поносишь. Если их надеть, наша община будет выглядеть как определённое заведение, в котором мы как раз работать не хотели.

— Ну, в больнице девушка вроде бы нормально выглядела, — сказал я.

— Да, что-то можно использовать. Что-то можно переделать. В общем, был бы выбор, одевались бы по-другому! — развела руками Магдалина.

— Раз Барбинизатор делает еду, может, наверное, делать и одежду? — предположил я.

— Наверное, может, — сказала Магдалина, — но не делает. Как ты говоришь, наверное, его на это не запрограммировали.

— Это надо исправить, — покачал я головой.

— Мы вернёмся к этому вопросу позже! — вдруг оборвала меня Магдалина, видимо, решив не плодить преждевременно слухи среди своих девочек. А то они, не понимая толком контекста, могут нафантазировать лишнего.

— Раз здания растут, выходит, производство продуктов тоже увеличивается? — спросил я.

— Или планирует увеличиться, если заселятся не занятые комнаты, — сказала Магдалина, — они же есть, но пока пустуют. Кристалл создаёт возможность для проживания здесь большего количества людей. Кстати, с вашим появлением выход продуктов слегка подрос. Едва заметно, но стал больше. Кристалл понимает, сколько еды нам нужно и даёт необходимое количество.

— Лина! — обратилась вдруг к начальнице одна из девочек, — тут что-то странное происходит! — слегка смущённо, сказала она.

— Что случилось? — напряглась Магдалина.

— В крайней кастрюле, — оказалось, что они называют эти ванны кастрюлями, — зреет что-то необычное, чего быть не должно!

Я сразу понял, что там такое, хотя и был удивлён, что это произошло столь быстро.

Мы с Магдолиной подошли к крайней ванне и заглянули в неё. Все присутствующие здесь девочки собрались вокруг нас.

— Девочки, скажите, а вы любите клубнику? — широко улыбаясь, спросил я.

10. Началось!

Мы прошлись ещё немного по территории Барбинизатора, и вроде бы Магдалина показала мне всё, что заслуживало внимания… или можно было показать. Наверняка осталось кое-что, о чём она предпочла пока что умолчать. Например, арсенал и количество оружия в нём. Эта тема вообще во время нашего общения не всплывала.

А я и не настаивал, ведь должны же быть у них свои секреты. Я здесь всего только второй день, и то уже посвящён, можно сказать, в святая святых. Нужно оставить кое-что и про запас.

Но Магдалину всё же что-то тяготило. Как будто она хотела рассказать ещё что-то, но не решалась. Когда мы замешкались на перекрёстке, не решив, куда идти, я сказал:

— Ну ладно, выкладывай уже! Вижу, хочется что-то ещё сказать, но сомневаешься. Не расскажешь, так и будешь мучиться!

Магдалина задумчиво посмотрела на меня, видимо, в очередной раз взвешивая все за и против, и всё же решилась.

— Ладно, пойдём! — выдохнула она, — может быть, ты сможешь помочь понять… в общем, давай сначала посмотрим, а потом обсудим.

Постройка, к которой мы пришли, практически не отличалась от всех остальных. Белая, красивая, со своими «дизайнерскими» особенностями. Как и в большинстве случаев, по внешнему виду определить назначение не представлялось возможным.

— Я заинтригован! — перед тем как войти, шепнул я Магдалине.

Она в ответ только вздохнула.

Мы оказались на конюшне. Наверное, это самое подходящее название для этого помещения. Прямо перед нами был длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались двери высотой нам по грудь, примерно. И первое впечатление тут же подтвердилось громким ржанием, раздавшимся из ближайшего к нам стойла.

— Лошадки? — удивлённо приподнял я брови.

Магдалина ничего не ответила, а направилась к стойлам, откуда раздался звук.

Насчёт лошадок я почти угадал… но только почти!

Прямо перед нами стоял белый Единорог! Его рог длиной сантиметров в тридцать, отливал золотом с розовым оттенком. Длинная белая с розовым же оттенком грива свешивалась чуть ли не до земли. Он смотрел на нас пронзительными, небесно-голубыми глазами.