Бездарь и домовой (СИ). Страница 8

Передохнув немного, достал из рюкзака планшет, включил, принялся разбираться. Всё, конечно, совершенно незнакомое, но интерфейс, как водится, «интуитивно понятный», пиктограммы, по большей части, доходчивые. Вот это, например, скорее всего, мессенджер. Ага, он. Контактов и личных переписок, правда, не вижу, зато спама — завались. В основном, трех видов: одни предлагают кибернетическое усовершенствование организма, другие, в пику первым, утверждают, что, раз Господь создал животных, а отнюдь не киборгов, превратиться в могучего медведя или сексапильную лисичку — куда более богоугодное дело. Третьи без затей предлагали снадобья, «сообщающие организму пользительные свойства и расширяющие горизонты сознания». Ага, ага, как же, знакомая песня. Еще втюхивали магические накопители, какие-то негаторы и прочую неведомую хрень. Скучно.

Идем дальше. Вот под этой иконкой, подозреваю, видеохостинг. Точно. И на третьем месте в рекомендациях — опа! Сюрприз: видео «Staryi aristokrat vygonyaet iz doma ochen tolstogo gologo syna» — и вся утренняя церемония без купюр. Однако! Никакого мне инкогнито, получается? Надо учесть. Неприятно.

Первые два места занимало урук-хайское рубилово с какими-то чудищами в исполнении некоего пана-атамана Бабая Хтонического. Морда его показалась мне знакомой. Посмотрел на подаренную Шаптрахором майку: точно, он и есть. Первое видео закончилось рекламой ЧВК «Орда», второе в конце прославляло сеть ресторанов фаст-фуда под тем же брендом. Интересно, на моей майке тоже упоминается некая «Орда» и чистые занавески. Похоже, это многопрофильный холдинг, включающий еще и сеть прачечных. Но это всё хорошо, а вот где бы мне новости почитать?

Разобрался и с новостями. Читать не стал, отложил на вечер, но с гаджетом худо-бедно освоился. Привал окончен, пора на вёсла.

К вечеру мы отгребли от имения Ромодановских километров тридцать. Под занавес дня посетила несложная, в сущности, мысль: так как мы никуда пока особо не торопимся, можно не убиваться, а тихонько дрейфовать по течению, вёслами лишь регулируя направление носа лодки. Тут дело совсем заладилось, но вовсю темнело, и мы принялись искать местечко побезлюднее для ночевки.

На месте стоянки нашли чьи-то удочки. С утра порыбачили в охотку, запасли десяток окуней на ужин. Снасти вернули на место и поплыли дальше. День прошел более-менее спокойно. Два раза приставали к берегам на отдых: один раз к левому, другой — к правому. И вот что интересно: на правом берегу, где до уреза воды нередко тянулись дворянские владения, планшет работал отлично. На левом, где преобладала земщина — еле-еле душа в теле, помрешь, пока страница загрузится. Надо будет иметь в виду эту дифференциацию.

В начинающихся сумерках впереди показался город — довольно крупный, с мостом через реку. Сверился с картой в планшете. Оказалось — Алексин. На всякий случай решил, во избежание лишних приключений, не останавливаться, а заночевать опять на воле, ниже по течению — погода нам благоволила, небо лунявилось и звездило. Тем не менее, приключение само нашло нас, едва мы миновали мост над Окой.

Воспользовавшись тем, что грузовые баржи давно не показывались на фарватере, мы нагло дрейфовали по самой середине реки, когда впереди послышался какой-то заполошный плеск, перемежаемый слабыми невнятными стонами. С меня в секунду слетела благостная одурь, и, крикнув «Нафаня, фонарь!», налёг на вёсла. Нафаня у меня домовитый малый, позаимствованный у папенькиного сторожа светодиодный фонарь сыскался в нашем рюкзаке еще вчера. Там, блин, много чего сыскалось, но об этом позже. Тем не менее, когда мы достигли места происшествия, некто уже скрылся под водой.

Нафаня старательно светил, я же свесился за борт, вглядываясь в толщу воды — и увидел. Это оказалась девушка, совсем юная, невозможно прекрасная, одетая в один лишь красный купальник-бикини. С широко раскрытыми глазами, протягивая ко мне руки, она медленно опускалась на дно. Любоваться и раздумывать было некогда, и я потянулся за ней. В какой-то момент померещилось, что руки удлиняются, и я вот-вот схвачу ее, не покидая лодки, но где там. Плюх — и одним бегемотом в Оке стало больше. Хорошо, лодку не перевернул.

«Только не смей умирать! Ну-ка, живи давай! А если уже умерла — так восстань из мёртвых!» — истерично думал я, таща девушку к поверхности. Воздуха категорически не хватало, в глазах плясали жутковатые мультики с черепами, костями, мрачными жнецами и прочей кладбищенской пошлятиной. Вынырнул! Как же прекрасен этот воздух…

Пока нырял, лодку снесло, пришлось ее догонять. Не знаю, умел ли прежде плавать княжич Ромодановский, но я — так очень даже неплохо, поэтому даже с «прицепом» догнал родную лодчонку быстро. Сперва положил туда спасенную, потом влез сам — лодка едва бортами не черпала, но мне было не до того, нужно было срочно откачивать незадачливую купальщицу. Хвала советской школе — там учили и этому, и учили на совесть. Я реанимировал барышню, бесполезный в этом ремесле Нафаня старательно вычерпывал воду из лодки — словом, все при деле.

Когда убедился, что мои старания увенчались успехом, я завернул девушку в своё полотенце и погрёб к берегу — правому. Кажется, она приплыла с той стороны.

Перегруженная лодка шла едва-едва, так что я успел неплохо рассмотреть, кого спас. И с каждой секундой понимал, что сниться она мне теперь будет долго…

— Кто вы? — спросила она, наконец прокашлявшись.

— Фёдор. Фёдор Нетин, к вашим услугам.

— Нетин?..

— Увы. А вас как величать?

— Дура я. Отметила восемнадцатилетие, соплюшка несчастная. Оку переплыть собралась, дурища. Едва до середины силёнок хватило…

— Ну, согласитесь, не могу же я к вам этаким словом обращаться?

— Ой, простите… Наташа я. Наталья Константиновна Кудашева.

— Очень приятно. С днём рождения, Наталья Константиновна!

Причалили к берегу, там уже в состоянии повышенного возбуждения нас поджидало несколько человек. Передав им Наташу и отмазавшись от кучи благодарностей, поплыли дальше.

— Хозяин, — совершенно серьезным голосом позвал Нафаня. — Посмотри, кто за нами плывёт? — то, что домовой обратился ко мне на «ты», яснее ясного указывало, что дело пахнет известным нефтепродуктом.

Оглянувшись, едва в обморок не рухнул: нас уверенными гребками настигали вплавь два явных утопленника — давнишних, судя по виду, но подозрительно шустрых. А у нас не то, что оружия — банального топора нет, даже багра. И лодочка — одно название. Вот что делать?

— И давно они за нами? — севшим голосом спросил я домового.

— С той минуты, как вы за барышней нырнули.

— Вам что тут, мёдом намазано? — в отчаянии крикнул я. И, вытянув руку в сторону Алексина, добавил: — Вам туда, уроды! Туда плывите!

К моему несказанному удивлению, утопленники послушно развернулись и поплыли в Алексин.

— Ходу, мой добрый сеньор! Нам бы убраться подальше отсюда!

— Согласен! — и налёг на вёсла, что сил оставалось.

Уже далеко за полночь нашли укромный уголок на берегу, где и вырубились, забыв про утренних окушков. Отдых, правда, получился не очень: мне почти сразу начали почему-то сниться кладбища — с рядами надгробий и крестов, склепами и памятниками. Сами покойники, впрочем, в сновидениях не фигурировали, и на том спасибо. А я-то, дуралей, рассчитывал Наташу увидеть — как в купальнике, так и без оного… Впрочем, под утро она мне всё-таки приснилась, пусть и в целомудренном платьице до щиколоток и почти без выреза на груди. Но благодаря ей проснулся я с дурацкой улыбкой.

А в середине дня доплыли до города Тарусы, где решили на время остановиться. Мы устали — и, я считаю, честно заслужили передышку. Да и напрочь захолустная Таруса с её гусями и курами на всех улицах показалась подходящим местечком, чтобы начать растворение в бескрайних просторах земщины, подальше от царя, опричнины, магии и сбрендивших аристократов.

До вечера я бродил по городу, потом за пятьсот денег в месяц снял комнату в неказистом домишке. Как по мне, та ещё халабуда, особенно, за такие деньги, но мой домовой уверил, что место хорошее, и я позволил себя уговорить. А на другой день, узнав, что в городе есть своя газета, я решил попробовать найти там работу. Ну, и нашёл…