Бои местного значения (СИ). Страница 32

Оп-паньки! Красотища-то какая! «Кольт 1911 Говермент модел», да с удлиненным стволом, да с резьбой под… ага, «сайленсер» по-америкосовски!.. Так вы говорите, под Благовещенском целые залежи патронов.45 АСР валяются? Теперь я знаю, с чем на экскурсию поеду…

Третий и четвёртый ящики вызывают неубираемую с передней части головы идиотско-счастливую улыбку. В одном лежал уже ставший очень популярным за океаном «Томми-ган» с двумя дисковыми и десятью коробчатыми магазинами. И толстой трубой интегрированного глушителя на полствола! Дав Оладьину с Гордеем поиграться чемоданчик с этим разборным «конструктором», в некотором недоумении зависаю над последним ящиком… А это ещё что и откуда?.. Так, не будем морщить мозги, посмотрим пояснительную записочку… Ну, так я сразу и подумал! Германский конкурент нашему «стеньке». Бергман МП 18, только слегка переосмысленный. Герр Бергманн пару лет назад, дабы не попасть под Версальский договор, передал «Рудокопа» (Bergmann — шахтёр, рудокоп с немецкого) соседям из «Швейцарише Индустри Гезельшафт», которые слегка творчески и переосмыслили конструкцию. Горловину магазина присобачили под прямым углом, а не под сорок пять градусов, вместо люгеровского барабанного магазина сделали плоский «пенал» на двадцать и тридцать патронов… Стоп, стоп, стоп! А дальше уже пошла наша русская самодеятельность! Магазин теперь вставляется снизу вертикально, а не сбоку, как у просвещённых европейцев (типа, чтобы солдат во время стрельбы меньше из окопа высовывался) и… Что⁈.. Фёдоровские гении ещё и перестволили его под штатовский патрон! Который опять же.45АСР! Вместо кожуха опять-таки интегрированный бесшумник на ствол надели и новую возвратную пружину ко всему этому благолепию подобрали! Из бериллиевой бронзы, между прочим!..

— Ну, что я Вам хочу сказать, господа офицеры, а не послать ли нам гонца в ближайший оружейный магазин за патронами? — Отрываюсь от увлекательного чтива. — «Девять Пара» у нас в загашниках есть, нужен кольтовский сорок пятый. Причём — много!

Лезу в карман за портмоне, Гордей следует моему примеру.

— Денис Анатольевич, не надо так плохо думать о своих подчинённых. — Сергей Дмитрич, сверкая торжествующей улыбкой, распахивает дверцы шкафа, демонстрируя два спрятавшихся там деревянных ящика. — Получены на складах округа. Душу отвести хватит?

Нет, он точно знал! И мне ни словечка не замолвил, тихушник! Ладно, сочтёмся когда-нибудь… От мрачных мыслей отвлекает Гордей, изучающий на маузере переводчик огня.

— Это то, о чём ты как-то раз говорил, Командир? — Сибиряк несколько раз щёлкает флажком.

— Угу. Германцы скоро такие же сделают и обзовут «шнелльфоером».

— То есть Вы хотите сказать, что теперь этот пистолет может стрелять очередями? — Удивляется мой бывший зам.

— Вот это я и хочу предложить Вам проверить, господа офицеры. Прогуляемся до стрельбища?

— А патрон какой, Командир? — Снова подаёт голос Гордей, углядев красную девятку на рукояти. — «9 Пара»?

— Он самый. В будущем можно ещё будет пулю утяжелить и навеску пороха уменьшить для того, чтобы скорость сделать дозвуковой и глушить было легче.

— И, всё же, зачем он? Заменять наши «трещотки» им нет смысла.

— Наши «трещотки» хороши на дистанциях до семидесяти пяти — ста метров, а переделанные маузеры могут работать от ста до трёхсот метров. — Выдаю решающий на мой взгляд аргумент.

Ступкин понятливо кивает головой и внимательно продолжает рассматривать ствол.

— А вот если получится на базе этой конструкции сделать маленькую снайперку… Оптику, вроде, нашли, сейчас экспериментируют по полной.

— Ствол с оптикой на три ста метров… Вкусно! Можно клиенту на выбор любую часть тела отстрелить.

— И добавь ко всему пистолетную пулю. Где будут искать стрелка? В каком радиусе? — Добавляю вопросов сибиряку.

— Авто уже ждёт. — Притормаживает беседу двух маньяков Оладьин, положив трубку на телефон. — Денис Анатолич, там в шкафу два ящика по полторы тысячи патронов. Я надеюсь, мы с Гордеем Ивановичем можем рассчитывать на пару-тройку сотен каждому?..

Глава 17–19

Глава 17.

Спустя неделю началась предполагавшаяся «рыбалка». Та самая, в которой мне была уготована роль живца, а не удильщика. Но и «рыбка» клюнула знатная. Не какой-нибудь карась — щука, причём не самая маленькая. В бригаду приехал поручик аж лейб-гвардии Измайловского полка с конфиденциальным письмом генералу от кавалерии Келлеру от Великого князя Николая Николаевича — младшего. В котором оный князь настоятельно просил оного генерала буде возникнет возможность, передать некоему полковнику, очень недавно в отставку вышедшему, что хочет он с ним побеседовать. Типа, о природе, о погоде и о милых дамах. И для того назначает этому полковнику аудиенцию, которой, между прочим, не всякий верноподданный хомо сапиенс добиться может. А посему узнал об этом полковник, послушал советов правильных от друзей своих премудрых и почухал на рейсовом паровозике в стольный град Санкт-Питербурх, ныне немного по-другому называемый…

Опаздывать во все времена считалось моветоном. Особенно, если с вами горит желанием пообщаться не простой смертный, а персона, с полным основанием, как ей кажется, носящая титул «Его Императорского Высочества». Я уже не говорю о шитых зигзагом золотых погонах без всяких там звёзд на плечах и должности Главнокомандующего Гвардией и войсками Петроградского военного округа. Тем паче, что оная персона имеет повышенную самовлюблённость, местами переходящую в манию величия, которой отнюдь не страдает, а очень даже наслаждается.

Поэтому ровно в тринадцать тридцать, за полчаса до назначенного времени предъявляю письмо-вызов вкупе с удостоверением личности гвардии часовому на входе и жду, когда пожалует вызванный по телефону начкар. Последний, проведя меня внутрь, сдает с рук на руки не дежурному адъютанту, а есаулу Перекотию, сменившему службу в Конвое Наместника на Кавказе на должность офицера по особым поручениям Великого князя Николая Николаевича-младшего. После официального здоровкания он ведёт меня сквозь царство финского мрамора, карельской берёзы, лепнины и позолоченной бронзы на второй этаж в Кабинет. Есаул проскальзывает в дверь, а я меряюсь пристальными взглядами с двумя горцами, стоящими по обе стороны от двери. Эти, как я понимаю, уже не штатный гвардейский караул, а «личка», привезённая с того же Кавказа после наместничества. Одеты соответственно — черкески, папахи, надраенные до состояния зеркала ичиги. Оружие тоже стандартное. Шашки, кинжалы… А вот вместо традиционных наганов — какие-то пистолеты. Судя по форме кобуры — новомодные браунинги. Не удивлюсь, если близнецы моего…

— Прошу, господин полковник. — Перекотий прерывает нашу игру в гляделки.

Три шага вперёд, строевая стойка, доклад:

— Здравия желаю, Ваше Императорское Высочество! Полковник Гуров-Томский! Честь имею явиться по Вашему приказанию!

На самом деле вызов на аудиенцию — это ещё далеко не приказание, но пусть дяденьке будет приятно…

— Здравствуйте, полковник… — Ник Ник отрывается от созерцания тоненькой папочки, лежащей перед ним на столе. — Садитесь.

О как, в прошлую нашу встречу я его жо… спину рассматривал, пока он от книжек не оторвался, а теперь — сразу и вот так. Ну, Великий князь сродни прокурору, если говорит «садитесь», отказываться как-то неудобно. Приземляюсь на стул, принимаю стойку «Смирно» для положения «сидя», смотрю на Ник-Ника взглядом преданной дворняжки и жду, когда он мне великие откровения изречёт. Ну не для «водки же попить» позвал…

— Насколько я знаю, полковник, ваша неожиданная отставка является следствием случайно возникшего недопонимания между вами и Великим князем Михаилом Александровичем. — «Гениальный» полководец и директор лейб-гвардии перестаёт играть в гляделки и сразу откровенно берёт быка за рога.

— Так точно, Ваше императорское высочество. По службе ко мне нареканий не было, а тот свой поступок считаю оправданным.