Бои местного значения (СИ). Страница 23
— Откуда же я знаю? Сейчас спросим, он и расскажет. — Старик подошёл вплотную к Славке. — Ну-ка, мил человек, посмотри на меня… В глаза смотри!..
Стены кабинета на мгновенье качнулись, затем Славка обнаружил себя уже сидящим на табурете.
— Сейчас закрой глаза, а я положу руку тебе на голову. — Старик заметил почти незаметное вздрагивание и добавил. — Не бойся, бить никто не будет…
Славке было как-то не по себе сидеть с закрытыми глазами в присутствии незнакомых людей, но он держался. Может быть потому, что блеснула робкая надежда, что всё ещё может закончиться хорошо. Во всяком случае, на Ферзевых заказчиков, или их противников эти господа не были похожи. Не того полёта птицы…
— … Ну всё, открывай глаза-то. А то ещё заснёшь, да с табуретки свалишься. — Насмешливый голос старого доктора развеял незаметно подкравшуюся дрёму. Или он сам её наслал?.. — Сейчас расскажешь нам как ты до такой жизни-то дошёл. Только честно, одно лживое слово, отправишься обратно на нары. И сестре своей ничем помочь уже не сможешь.
Славка запоздало вскинулся, услышав последние слова. Он же никому ничего не говорил про Милку!..
— Да не дёргайся ты так! — В голосе добавилась добродушная интонация. — Ты сам о ней думал, а я услышал.
Как можно услышать мысли, Славка не понимал, но по какому-то наитию рассказал свою не очень длинную биографию. Когда он закончил, посерьёзневший доктор снова подошёл и велел:
— Ну-ка, закрой ещё раз глазки, да представь сестру свою и бабку…
Рука на этот раз надолго задержалась на темечке, а когда исчезла, Славка услышал совсем непонятное:
— Значит так, Воин! Твори что хочешь, как хочешь, хоть всю Хитровку под корень изведи, сожги и пепел по ветру развей, но найди мне сестрицу эту! Пётр Всеславович!.. А потом просите, что хотите! Должником вашим буду, коли всё правдой обернётся!..
— Мартьяныч, да мы и так её добудем. Не бросайся долгами, это ещё вопрос, кто кому что должен. — Тот, кого называли Денисом Анатольевичем, немного смутился, но тут же взял себя в руки. — А насчёт извести — это мы всегда пожалуйста!.. Пётр Всеславович, ничего не желаете добавить?
— Я хочу молодому человеку несколько слов сказать. — Молчавший доселе господин обернулся к Славке. — Вот что, любезный… На данный момент у тебя есть выбор. Ты можешь отказаться помогать нам. Тогда вернёшься в камеру. Ты можешь согласиться. И у тебя с сестрой начнётся совсем другая, новая жизнь. Лучше, чем сейчас, но иногда и гораздо опасней. Но тогда ты будешь наш и только наш, до самого последнего вздоха. Время на раздумье дать?
— Нет… Я согласный… — Славка будто бы с высокого обрыва в реку бросился, выдавливая из себя эти слова.
— Вот и ладушки. Пётр Всеславович, мне нужны данные по Ферзю и его банде. — Тот, кого называли Денисом Анатольевичем, обратился к своему собеседнику.
— Вся информация будет у меня часа через три… — Тот согласно кивнул головой, встал, и, бесшумно подойдя к двери, прислушался, затем резко распахнул её. Тут же послышался глухой удар и сдавленное оханье.
— Так, любезный, времени тебе две минуты, дабы привести сюда пристава. Время пошло! Бегом!
Участковое начальство появилось раньше указанного времени в сопровождении стражника, всё ещё потиравшего ушибленное ухо.
— Сергей Александрович, мы забираем арестованного. Все документы по его делу передаются в ведение ОКГБ…
Услышав эти слова, Славка превратился в немую статую. Старый мир рухнул в одночасье от четырёх произнесённых букв. Ещё больше его поразил ответ пристава:
— Хорошо, Пётр Всеславович… А… Если о нём спрашивать будут?
Куда же он вляпался, коль за ним в участок приехал столь высокий чин, да ещё из Корпуса⁈.. Может быть, лучше было бы оставить всё как есть, но что тогда будет с сестрёнкой?..
— … Если кто-нибудь будет задавать вопросы, немедленно свяжитесь со мной. Вот визитка, там указан номер телефона. Вам всё понятно? — Дождавшись утвердительного кивка, полковник продолжил. — И что же Вы, господин полковник, своих подчинённых так распустили? Сначала подслушивают, потом сплетничать побегут…
Участковый пристав, моментально став похожим на разъярённую кобру, обернулся к стражнику, а полковник тем временем продолжил:
— Я так полагаю, что за столь усердную службу его нужно перевести с повышением… Ну, например, в Верхнеудинскую тюрьму. Чтобы ничего разболтать не смог…
Славке казалось, что он спит наяву, или просто бредит. Прямо из кутузки его на автомобиле (он до сих пор видел их только издали на улицах!) привезли в какую-то воинскую часть, причём дежурный унтер-офицер на въезде не то, что не спросил документы, но и, вытянувшись во-фрунт, отрапортовал Денису Анатольевичу, несмотря на то, что тот был одет в цивильное. Впрочем, после мытья с помощью странного устройства под названием «душ», когда сверху на тебя льются горячие струйки воды, замены провонявшей одежды на более-менее подходящую свежую солдатскую форму, вместе с миской горячей каши с мясом и кружки с чаем, принесёнными одним из солдат в комнату, где его держали, он снова встретился с одним из своих освободителей.
Теперь на Денисе Анатольевиче был полковничий мундир с многочисленными орденскими колодками и блестевшим над ними Георгием. И сразу незамеченным каким-то орденом на шее. В кабинете был ещё штабс-капитан, выглядевший несколько старым для своего чина, и, может быть, поэтому разговаривавшим с полковником вполне спокойно, будто бы они были старыми друзьями.
Славка рассказал всё, что знал про Ферзя и его подручных, даже нарисовал, как мог планы двух притонов, где обычно тот мог находиться. И после этого превратился в одно большое ухо, думая, что о нём на время забыли…
— Ну и что думаешь, Иваныч?
— А тут особо и не надумаешь ничего. Всё понятно и привычно. На каждую хазу пятёрку в оцепление, пятёрку внутрь. Одну возьмём в резерв. — Штабс-капитан рассуждал так, как будто предстоял не арест опасной банды, а прогулка по парку с барышней.
— Две пятёрки в резерве, Батя. По одной на каждый адрес. — Полковник, судя по всему, тоже не особо волновался. — В «Лёньку» играть будем.
— Так Приходько же сейчас в Питере…
— Ага. А нас послал московским коллегам хвоста накрутить. — Денис Анатольевич улыбается. — Что мы и сделаем со всем нашим удовольствием. Кого брать будешь?
— Командир, мне молодёжь всю плешь проела — когда на боевые пускать будут? Надоело им, видите ли, что «условный противник условно уничтожен». В настоящем деле обкатать их надо.
— Мы не знаем что и как там будет, Иваныч.
— Да не сложней, чем пять лет назад. Да и равнять урок с гансами?..
— Так, Батя, не агитируй меня за пьянку с бабами! И на старуху бывает проруха! Сам знаешь, народ после войны уже не тот, подуспокоился малость.
— Денис Анатолич, да кто там что сможет после Максимкиных погремушек?..
— Скоро подъедет Воронцов с полным раскладом, тогда и решим окончательно… Понимаешь, его сестра… — Полковник кивает в Славкину сторону. — Очень нужна мне. Живой, здоровой, невредимой и даже ни капельки не испугавшейся…
Всё это происходило несколько часов назад, а теперь Славка шёл по ночной Хитровке в компании полковника и штабс-капитана, одетых на этот раз с дешёвым шиком деляг средней руки. Но он знал, что под пиджаками у каждого из них по пистолету. Чёрному, плоскому, с длинным и толстым стволом, похожим на кусок водопроводной трубы. И почему-то был уверен, что это не единственное их оружие…
На первой «малине» никого не оказалось, как доложилась вынырнувшая из темноты фигура в чёрном балахоне, непонятно как оказавшаяся здесь незамеченной многочисленными шестёрками, обязанными поднимать шухер при появлении незнакомцев. И Славка повёл маскарадников дальше, к трактиру «Хряк», где чаще всего и гулял Ферзь, предупредив, что обычно на стрёме стоит парочка дуболомов, отваживающих ненужных гостей.
Так оно и оказалось. Стоило подойти к крыльцу, тускло освещаемому керосиновой лампой, как навстречу из тени вылез один из них. Узнав Славку, он успокоено кивнул и поинтересовался, как тот сорвался с нар. Ответа услышать ему не довелось. Мелькнувшая из-за спины рука зажала рот, тело выгнулось дугой, затем, придерживаемое той же рукой, безжизненно опустилось на землю. Через секунду с другой стороны крыльца донёсся глухой звук удара, негромкий хруст, а немного погодя — цоканье, напомнившее Славке стрекотание белки. К двери бесшумно скользнул размытый силуэт, протянутая рука сначала задержалась возле петель, затем осторожно потянула за ручку. После чего человек повернулся к ним лицом и коротко кивнул. Славка в тот же момент оцепенел от испуга. На него из-под капюшона смотрел угрожающе скалящийся мертвяк! И только потом стало понятно, что это — надетый на голову чёрный мешок с прорезями для глаз и рта, на котором и был нарисован светящейся краской человеческий череп.