Класс: Боевой Целитель (СИ). Страница 24

В тот момент мне показалось, что рука просто горит из-за наличия самих полос. Из-за патологический пигментации кожи. Поэтому я пошёл на риск. Большой риск, который чуть не стоил мне жизни.

В дальнейшем стоит внимательнее прислушиваться к своим чувствам. Этот урок я усвоил. Жжение было едва заметным, потому что атаковавшие меня кусачи сами по себе очень слабы. Но! Их, чёрт подери, было очень много! И это чуть не положило конец моему пути. Шаг влево, шаг вправо — смерть.

Повезло, что я смог поступить правильно.

С этими мыслями я и заснул. Если в предыдущие дни сны мне не снились, на этот раз всё изменилось. Видимо, тело успело отдохнуть, и кроме глубокого сна меня стали посещать фазы быстрого — небольшие промежутки, когда мозг порождает сновидения.

Правда, лучше бы обошлось без них. Кто меня в них только не атаковал. Упыри и кусачи — сущие мелочи. Как и Харитон со своим телохранителем. Во сне меня атаковали особенно опасные и уродливые твари. А когда одна из них вцепилась своими когтями в моё плечо…

— Лад! Ты меня слышишь? — над моим лицом навис силуэт отца. Добромир тряс меня за плечо, пытался привести в чувство. Видимо, опасался, что я могу впасть в кому от голода.

Уверен, он не помнит, что происходило последние несколько дней. Не помнит, как мы выживали за счёт моих вылазок. Вряд ли он даже понимает, сколько времени прошло с тех пор, как он свалился с тяжёлой пневмонией.

— Проснулся наконец? — слабо улыбнулся он, затем сделал несколько шагов назад и присел на свою лежанку. — Прости, сын, что-то я совсем уж прихворал после того, что с нами случилось. Но вроде очухался. Пару деньков отлежался — и стало лучше. Пора возвращаться за работу. Может, даже смогу кого-то из больных сегодня принять.

Так я и думал. Он вообще ничего не помнит. Пару деньков? На деле всё было совсем не так.

— Отец, ты правда не помнишь, сколько дней тебя на самом деле лихорадило? — поднявшись с лежанки, спросил я.

— Сказал же, день или два, — нахмурился он. — А ты чего такой серьёзный? Живой я, Лад! Живой!

— И я этому рад. Очень рад, — кивнул я. — Вот только ты не вставал с постели больше двух недель. Посмотри на свои руки, на своё тело. Ты сильно исхудал за это время. Не спеши быстро возвращаться к работе. Лёгкие ещё не привыкли…

— Скверна меня подери! — заглянув под рубашку, прокричал он. — Как… Лад, что со мной случилось? От меня же почти ничего не осталось… Боги! Кто за нами ухаживал? Кто кормил? Ты уверен, что прошло целых две недели?

— Уверен. Поначалу нам помогал Бажен, — ответил я. — Посчитал, что должен отплатить тебе за помощь. А затем уже над тобой трудился я. Сходил на болота, к ученице ведьмака… В общем, пришлось постараться, чтобы мы с тобой остались живы. Харитон пытался нас выселить, но…

— Стой-стой-стой, — несколько раз повторил Добромир. Он до сих пор никак не мог сообразить, правду ли я говорю ему или нет. — Ты всерьёз хочешь сказать, что ходил на болота? Сам? И выхаживал меня… Нет, Лад, погоди. Что-то здесь не так!

— Всё так, — настоял я. — Ты не дал мне договорить. Харитон пришёл требовать долг. Десять серебряников. Я смог выиграть нам ещё одну неделю. И уже накопил почти три серебряные монеты. Скоро сможем вернуть ему долг.

— Лад… — отец выпучил глаза, потерял дар речи. У него и так глаза вылезли наружу из-за того, что жировая клетчатка сильно уменьшилась за время лихорадки. А теперь и вовсе казалось, будто они вот-вот выпадут из орбит. — Я что-то не уверен… А я точно проснулся? Ты вообще настоящий Лад?

Этого я и опасался. Подозревал, что он будет испытывать сомнения. Но притворяться дурачком и дальше? Нет. Достаточно. Это — проблемы прошлого Лада. У меня таких не будет. Буду переучивать всех, с кем имею дело.

Скитальцы, вроде как, уже начали чуть серьёзнее ко мне относиться. Видана и вовсе не знала, что Лад был слабоумным. Даже с Харитоном удалось договориться. И жителей деревни я начал обрабатывать. Постепенно, шаг за шагом.

Остался только отец. И чувствую, с ним будет куда тяжелее, чем с остальными. Ведь он видел моего предшественника с младенчества. Знал, каким он рос. Знал, в чём его проблемы. И привык к ним. Судя по рассказам жителей деревни, Добромир смирился с состоянием своего сына. Он даже работать его не заставлял. Обеспечивал всем необходимым. Очень странная черта для жителя средневековой деревни.

Может, конечно, сработал отцовский инстинкт. Но я уверен, что любой другой на его месте уже отправил бы сына трудиться куда-нибудь, где не нужен интеллект. Например, рубить лес или помогать таскать камни рудокопам.

Хотя даже там нужен ум. Прежний Лад, думаю, мог и дерево на другого дровосека уронить.

Но суть не в этом. Отец берёг его. Знал сына. И теперь, очевидно, его удивляет, что Лад изменился.

— Это я, отец. Твой сын. Лад, — ответил я. — Знаю, что тебе трудно это понять. Ты долго был без сознания. И долго видел, как я… существую в том виде, к которому ты привык. Но мне пришлось действовать иначе. Пока тебя не было, я изменился. И тебе придётся с этим смириться.

— Нет-нет, — замотал головой он. — Я в это не поверю. Хочешь сказать, что это ты выходил меня? По-твоему, я должен счесть правдой, что… что ты ходил за Черту? И вернулся живым? Нет, ты… Ты — не мой сын. Тело его, да. Но то, что с тобой стало…

Он замялся. Боялся говорить на эту тему.

Я же, наоборот, считал, что это лучшая ситуация, чтобы переговорить с Добромиром о том, о чём перешёптываются жители Погранки.

— О чём ты беспокоишься, отец? Думаешь, что я изменился после «того случая»? — поинтересовался я.

— Да. После того, как ты столкнулся с тем монстром, — Добромир едва сдерживал слёзы.

— Стой. Успокойся. Расскажи мне, что тогда случилось? Что произошло? О каком монстре ты говоришь? — спросил я.

— Нет… Если в тебе осталась хоть крупица того Лада, которого я знал… — напрягся отец, — тогда я точно тебе ничего не расскажу. Тебе не стоит об этом знать. Не стоит!

— Последние недели я работал за нас двоих. Искренне пытался вытащить тебя из этого состояния, отец, — произнёс я. — И у меня получилось. Я тебе не враг. Просто мне пришлось измениться. Поверь мне, если сможешь.

Поверь… Да уж. А отец всё-таки чувствует перемены. Если другие жители воспринимают мои действия как очередную странность или, наоборот, как развитие старого Лада, то с отцом ситуация обстоит совсем иначе. Он чувствует — что-то изменилось. И сильно. Очень-очень сильно.

Но я не могу сказать ему правду. Какие у меня есть варианты? Ляпнуть ему о том, что я врач из другого мира? Его ровесник! Ага, ну-ну. Конечно.

Я — человек, который ценит отношения с родителями. Так меня воспитывали в прошлой жизни.

Я склонен говорить правду и не обманывать своих родственников. Но сейчас, к сожалению, совершенно другая ситуация. Исключение из правил.

Скажу Добромиру правду — и он откажется от меня. Перестанет мне доверять. Решит, что моё сознание изменил какой-то монстр. Я лишусь единственного близкого человека в этом мире, чего бы мне очень не хотелось.

Кстати, какой ещё монстр на меня тогда напал? О ком вообще речь? Эту тайну он мне так до сих пор и не раскрыл.

В любом случае, правда разобьёт ему сердце. Рассказывать о том, кто я на самом деле, ни в коем случае нельзя. Ни ему, ни другим людям. В лучшем случае они решат, что я всё тот же сумасшедший Лад. В худшем — окрестят меня проклятым. Каким-нибудь монстром, которого должна изгнать инквизиция. И почему-то я уверен, что в этом мире такая служба имеется. Хотя мне бы хотелось ошибаться.

Стоп, я знаю, куда нужно надавить… Пока что я не понимаю, есть ли в этом мире хоть какие-то боги. На окраине деревни я видел церковь. Вернее, здание, которое смутно напоминает какой-то старый храм. Но совсем не такой, как в моем прошлом мире. Возможно, мне стоит туда заглянуть. Узнать больше о местной религии, а затем…

Описать отцу, что я прозрел благодаря милости местного бога? Как вариант.