Воронцов. Перезагрузка. Книга 8 (СИ). Страница 3

Когда обжиг закончился и печь начала остывать, я собрал всех:

— Ну что, мужики, кажется, я показал вам всё основное. Теперь дело за вами. Работайте, экспериментируйте, учитесь. Я буду периодически приезжать, проверять прогресс.

Петька решительно кивнул:

— Не подведём, Егор Андреевич. Всё сделаем как надо.

— Верю, — улыбнулся я.

Вечером следующего дня приехал запыхавшийся гонец от Фомы. Передал короткую записку: «Дом нашёл. Хороший, на Посольской улице. Четыре комнаты, и две для прислуги. Тёплый, с печью большой. Прислугу нанял — кухарку Матрёну да горничную Дуньку. Обе опытные. Жду вас».

Я облегчённо выдохнул. Фома справился быстро и, судя по всему, толково.

— Машунь, — позвал я жену, — дом готов. Можем ехать.

Она вышла из комнаты:

— Когда?

— Завтра с утра, — ответил я. — Всё готово?

Она кивнула:

— Вещи собраны. Анфиса помогла.

— Отлично, — я обнял её. — Значит, завтра начинаем новый этап.

На следующее утро деревня поднялась рано. Все знали, что сегодня мы уезжаем, и пришли проводить.

Двое саней стояли у дома, гружёные вещами. Захар с Никифором проверяли упряжь. Тульские мастера тоже были готовы к отъезду — их сани стояли рядом.

Я вышел на крыльцо. Перед домом собралась почти вся деревня.

— Спасибо всем, что пришли проводить — обратился я к собравшимся. — Я уезжаю ненадолго. Но это не прощание. Я буду регулярно наведываться, помогать, консультировать. Уваровка — моё детище, я её не брошу.

Степан вышел вперёд:

— Егор Андреевич, мы всё понимаем. Семья — это главное. А мы тут справимся, не переживайте.

— Знаю, что справитесь, — улыбнулся я. — Вы все молодцы, умные, работящие. Верю в вас.

Илья кашлянул:

— Мы постараемся вас не подвести. Будем работать как вы учили.

— И это главное, — кивнул я. — Работайте честно, помогайте друг другу, развивайте деревню.

Петька спросил:

— Егор Андреевич, так, а все-таки, вы надолго?

— Не знаю точно, Петька, — честно ответил я. — Но думаю, к лету вернемся. Ну а я сам буду часто приезжать.

Семён поклонился:

— Счастливого пути, Егор Андреевич. И чтоб всё хорошо было с Марией Фоминичной.

Я кивнул в ответ:

— Спасибо, Семён.

Один за другим подходили люди — кланялись, желали добра, обещали беречь деревню. Это было трогательно.

Наконец Машенька вышла из дома, закутанная в тёплую шубу. Анфиса помогла ей сесть в сани, укутала одеялами.

— Ну, в путь, — скомандовал я.

Захар тронул вожжи. Наши сани двинулись. Следом — сани с тульскими мастерами, потом — с вещами.

Деревня провожала нас долго. Люди махали руками, кричали пожелания. Я оглянулся — Уваровка выглядела такой уютной, покрытой снегом, с дымком из труб.

«До встречи», — мысленно сказал я деревне.

Машенька прижалась ко мне:

— Грустно уезжать.

— Но нужно, — мягко ответил я. — Ради нашего ребёнка.

Она кивнула, положив руки на живот.

Глава 2

Снег скрипел под полозьями саней особенно звонко в утренней тишине. Машенька, укутанная в меха и тёплые одеяла, сидела рядом со мной, прижавшись к боку. Лицо у неё было бледное, но спокойное — она доверяла мне и верила, что всё будет хорошо.

— А далеко ещё? — тихо спросила она, когда мы уже отъехали от Уваровки на несколько вёрст.

— До первого привала ещё несколько часов, — ответил я, поправляя одеяло, которое сползло с её ног. — Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — она слабо улыбнулась. — Не тряси только сильно, Захар.

Захар, державший вожжи, обернулся:

— Стараюсь, Мария Фоминична. Дорога хорошая, укатанная. Но всё равно будем часто останавливаться, чтобы вы отдыхали.

Позади нас ехали сани с тульскими мастерами. Григорий сидел впереди, рядом с возницей, остальные четверо расположились сзади. Даже издалека было слышно, как они оживлённо что-то обсуждают.

— Послушай, Антон, — доносился голос Семёна, — а как думаешь, на заводе нас примут? Или будут коситься, мол, понаехали тут умники?

— Да какая разница, как примут, — отвечал Антон. — Главное — дело делать. Результаты покажем — уважать будут. Да и Егор Андреевич там будет и генерал, он говорил, что поддержит нас.

— Правильно говоришь, — подал голос Григорий, не оборачиваясь. — Мы не болтать едем, а работать. Вот и покажем, на что способны.

Фёдор что-то буркнул себе под нос. Иван Волков рассмеялся:

— Фёдор говорит, что главное — Егора Андреевича не подвести. Он в нас поверил, мы и должны оправдать доверие.

Я улыбнулся, слыша их разговор. Хорошие ребята подобрались. Серьёзные, ответственные.

Третьими ехали сани с вещами, а за ними Ричард с Никифором. Ричард время от времени поглядывал на наши сани, проверяя и переспрашивая всё ли в порядке с Машей.

Через час мы остановились у небольшой рощицы. Захар помог Машеньке спуститься с саней, я подхватил её под руку.

— Осторожно, тут скользко, — предупредил я, поддерживая её.

Пока мужики разводили костер да занимались организацией перекуса, мы с Машкой немного прогулялись. Когда возвращались, к этому времени уже и еда была готова и чай вскипятили.

— Как Мария Фоминична? — тихо спросил Ричард, когда мы подошли обратно. — Дорога не сильно утомила?

— Пока терпимо, — ответил я. — Но ехать будем медленно, с частыми остановками.

— Правильно, — одобрил он. — Здоровье главное.

Машенька попила горячего чаю, немного поела. Цвет лица у неё стал лучше.

— Как ты? — спросил я.

— Лучше, — кивнула она. — Отдохнула немного. Поехали дальше.

Мы собрались и выехали снова. День был морозный, но ясный. Солнце слепило глаза, отражаясь от снега. Дорога шла через заснеженные поля и перелески.

— Красиво как, — тихо сказала Машенька, глядя на зимний пейзаж. — Как в сказке.

— Да, красиво, — согласился я, обнимая её.

К вечеру мы доехали до той самой поляны, где обычно останавливались на ночь. Мужики первым делом быстро поставили шатер, постелили поверх веток шкуры, одеяла. Потом разожгли четыре костра вокруг, рядом поставили еще один шатёр — побольше.

— Ляг, отдохни, — сказал я Машеньке, помогая ей, — чуть позже поужинаем.

Она легла, закрыла глаза:

— Устала я, чего-то Егорушка. Вроде ж и ничего не делала — сидела себе да ехала, а как-то все равно тяжело…

— Поспи, солнышко, — я укрыл её одеялом, погладил по волосам. — Завтра ещё день пути, нужно набраться сил.

Машенька быстро заснула. Я тихонько вышел на улицу, прикрыв полог.

Мужики сидели у костра, пили чай и разговаривали. Ричард проверял свою медицинскую сумку, перебирая какие-то склянки с лекарствами.

— Как Мария Фоминична? — спросил он, поднимая на меня взгляд.

— Устала, но вроде нормально, — ответил я, садясь рядом. — Спит сейчас.

— Это хорошо, — кивнул Ричард. — Сон — лучшее лекарство. Завтра доедем до Тулы?

— Да, к вечеру должны быть, — подтвердил я. — Если всё пойдёт хорошо.

Григорий подсел к нам:

— Егор Андреевич, а можно вопрос? Когда мы на завод вернёмся, с чего начинать будем?

Я задумался:

— Для начала вам нужно обустроиться, хорошо, что вливаться в коллектив не надо, так как все вас там и так знают. Это очень хорошо. Но всё-равно, не спешите сразу всё переворачивать. Присмотритесь, как там дела идут, новым взглядом оцените где основные проблемы. А потом уже начинайте предлагать улучшения.

— А если нас не будут слушать? — спросил Антон Волков.

— Покажите на деле, — ответил я. — Сделайте одну деталь по новому методу — качественнее, быстрее. Когда люди увидят результат, сами захотят научиться. Да и руководство вас поддержит. Не захотят смотреть — их заставят увидеть.

Фёдор кивнул:

— Дело говорите. Лучше один раз показать, чем сто раз рассказать.

— Именно, — согласился я. — И помните — вы команда. Поддерживайте друг друга, работайте сообща. Вместе вы сильнее. Да и повторюсь — поддержка руководства завода у вас будет.