"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 (СИ). Страница 85

Шустрому же было интересно разоблачать их. Сам он не очень походил на участника боевых действий, поэтому многие начинали ему чесать, как штурмовали Грозный, но неизменно проваливались на мелочах, которые знать не могли.

И всё же, иногда среди них попадались и настоящие, и это было нам неприятно.

Заметив, как возле киоска с газетами стоял парень в грязном военном бушлате и медленно тянул слова, как контуженный, Шустрый пошёл его разоблачать.

Но в десяти метрах от него он остановился, как столб, потом медленно, с обескураженным видом, вернулся к нам.

— Смотрите, пацаны, не узнаёте? — Шопен снова показал на него. Голос дрогнул. — Лёша Коробочка это. Не помните его?

Я его узнал, хоть он и совсем не похож на того парня, которого мы видели. Сгоревшие брови так толком и не отросли, волосы тоже не восстановились, а на щеках остались шрамы от ожогов.

И всё же, мы его хорошо помнили, поэтому узнали.

— Нет, — танкист смотрел на нас сверху из своего люка, положив голову на руки. — Нельзя. Сожгут.

Говорил он мягко и тихо, совсем не по-командирски. Но это и не командир танка Т-80, молодой ещё слишком. Из-под шлемофона торчала отросшая светлая чёлка. Лицо грязное, перемазанное, и серые глаза из-за этого казались слишком яркими.

— Там наших прижало, — Маугли активно жестикулировал. — В засаду попали, трёхсотых много. Федин обещал, что поможет вытащить, что отправит машину. Прикрыть надо. Чё вы встали? Поехали!

— Федин из другой роты, нам не указ, — танкист пожал плечами. — А нашего командира убили, вон он лежит. Я вообще наводчик, вместо него сейчас. Чё сейчас делать — непонятно. Но точно не туда ехать. Сожгут. Видел, сколько их там? Нельзя.

— Не поедем, — из люка на корпусе высунулся грязный мехвод. — Не упрашивай. И уйди уже отсюда. А то чичи поймут, что здесь люди всё-то сидят, ещё раз пальнут.

— Да мы прикроем, — обещал Маугли. — Там есть место… ну вы чё? Поехали, блин! Это приказ!

Оба танкиста молча влезли внутрь и закрыли люки. Маугли сматерился и махнул рукой. Злится новый взводный, но он плохо умеет разговаривать с другими, сразу строит из себя командира.

Аверин живо бы договорился с танкистами, но его рядом не было. Придётся с ними говорить нам самим или каюк, потому что ждать, когда придут танки Федина, мы не могли — обложат там всех и перебьют.

А вот лицо у парня было мне знакомо. Видел я где-то этого длинного, худого и какого-то слишком домашнего пацана, излишне робкого что там, что здесь.

— Попробую с ним поговорить, это вроде земляк наш, — сказал я. — На бокс он ходил с нами, но недолго.

Маугли кивнул, а я полез на танк. Снизу подсадил Шопен и что-то сунул мне в руку.

— На всякий случай, — сказал он. — Мало ли, вд’уг сладкое любит.

Это была половина шоколадки в фольге, Толик выделил из своих запасов для переговоров. Он же общительный порой, и знает, кому шоколадку дать, а кому особую фляжку, которую всегда носил с собой. Никогда не ошибался.

Я помахал рукой перед грязным стеклом оптики танка, и люк снова открылся.

— А тебе чего? — спросил наводчик, высовываясь наружу.

— Андрюха, — я протянул руку.

— Лёша, — представился он, пожимая её.

— Матвей Сергеич, — донёсся голос мехвода из глубин танка.

— Держи, — я отломил одну дольку шоколадки и протянул большую часть наводчику, а сам съел свой кусочек. Горький, сладости очень мало. — Ты же из Тихоборска, земляк? К Степану Вадимычу ходил на бокс? Лицо знакомое, но мы как-то особо не разговаривали.

— Немного ходил, — наводчик откусил немного и протянул вниз. — Мне тогда нос разбили, мамка запереживала, больше не пускала. Запретила.

— Это чё? — спросил мехвод снизу. — Шоколадка? А водки нет?

— Спирт есть, но у нас в заначке, — сказал я. — Помогите, мужики. А то и сами поляжем, и пацаны там останутся раненые. Чё с ними сделают — вы сами знаете. А там место хорошее есть, — я показал, — тот магазинчик, глянь. Вам заехать за ту пристройку, они вас там не достанут. А кто попытается обойти сзади — прикроем.

— И напоите потом? — Лёша улыбнулся.

— Да сколько угодно. И напоим, и накормим, и на руках таскать будем. Должок не забудем.

— Доживи сначала до вечера, — отозвался мехвод снизу. — А то все обещают долги вернуть, да мрут, как мухи. Я против.

— Не выйдет, — Лёха пожал плечами и полез вниз.

Люк закрылся. Я спрыгнул на землю, разбрызгав во все стороны грязь.

— Никак? — спросил Шопен.

Я помотал головой и показал вперёд. Пора идти…

Помощи ждать не стали, пошли. Но там «духи» конкретно прижали нас огнём к земле.

Сухие трески автоматных очередей раздавались со всех сторон. В стену ударила пуля и со свистом отрикошетила, и я втянул голову, хотя помнил, как приговаривал Аверин: «Если слышишь пулю, то она не для тебя». Во рту чувствовался привкус кирпичной пыли, спина прижималась к ледяной стене, ноги скользили в мокрой грязи, пахло сгоревшим порохом и жжёной ватой.

Среди звуков боя раздавался злой грохот пулемёта ДШК, стоящего на третьем этаже, и резкие, как удар хлыста, выстрелы СВД. Снайпер тоже где-то там, но стреляет он так, что его не видно.

Но когда уже казалось, что всё, я услышал рёв двигателей позади нас.

Т-80 разнёс вдребезги кусок стены полуразрушенной трансформаторной будки, снёс покосившийся столб линии электропередач, раздавил давно сгоревший остов «жигулёнка» и встал за магазин, прикрываясь от гранатомётов.

— Ща хе’ачить будет! — восторженно закричал Шопен, закрывая уши.

Так и вышло.

Бах!

На третьем этаже, там, где из-за мешков с песком высовывался ствол ДШК, раздался взрыв. В нас полетели обломки кирпичей. А через несколько секунд на этаже раздался новый взрыв, затем ещё.

Наводчик оказался очень грамотным.

В тот вечер мы их напоили и накормили. И обещали прикрывать потом. Ну и порой пересекались вместе. Наводчика, который уговорил мехвода идти нам на помощь, мы прозвали Лёшей Коробочкой, он иногда играл с нами в карты. У меня даже расписка была в тетрадке с долгом.

Но под самый конец боёв в Грозном их танк сожгли, тогда погиб мехвод Матвей Сергеич и новый командир, а Лёша Коробочка, контуженный и раненый, пропал без вести.

Его бы не нашли, но случилась обычная история тех лет. Пропавших искали не особо тщательно, и тогда разыскивать их приезжали родители. Такое мы видели слишком часто, но, как правило особо помочь им не могли. Кому-то везло, но большинству нет.

Вот и мама Лёши Коробочки сама приехала в Чечню разыскивать сына. Кто-то рассказывал, что ей сильно повезло в отличие от многих, и она его нашла в одном из аулов, где он находился в сарае.

Повезло снова, когда его отпустили без выкупа, и что им встретились люди, которые бесплатно помогли добраться до Осетии, прикрывая от боевиков.

Им везло, но только до поры до времени. Потом перестало. Они встретили сочувствие среди противника, но, как я вижу, здешние местные бандиты решили использовать его для заработка.

Немало здесь было нищих, ведь бизнес это выгодный, но только для тех, кто его держит.

А чтобы разжалобить народ, набирали ветеранов горячих точек, в основном фальшивых. Но были и настоящие, которым больше не было куда идти, или их обманули.

Вот как чудом выжившего танкиста Лёшу Коробочку.

— Должок же, — напомнил я. — Они же тогда приехали нас выручать.

— Так мы и не спорим, — сказал Царевич. — Раз говоришь, что надо, мы и пойдём.

Глава 13

— Пить надо меньше, — заявила проходящая бабушка, глядя на парня в военной форме, стоящего у киоска. — Молодой, на тебе пахать можно! А ты на опохмел клянчишь. Тунеядец.

Говорил парень тяжело, неразборчиво и однотонно, глотая звуки, и было сложно понять, что именно, вот она и подумала — пьяный.

Это всё последствия тяжёлой контузии, которую можно было бы вылечить, была бы возможность лечиться. Да вот, видать, не было. Много у кого такой нет, вот и Царевич ходит с приступами внезапной головной боли, и наш старый знакомый Лёша Коробочка тоже не в лучшем состоянии.