"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 (СИ). Страница 45

Но это касалось не всего района. Тут такая система — чем ближе к комплексу, тем хуже становилась обстановка, то ли от воздуха это зависело, то ли от чего-то ещё. Чаще встречались одноэтажные и двухэтажные бараки, где все удобства были во дворе и не было водопровода, а между ними росли горы мусора. И магазинов было мало, да и народ встречался своеобразный.

Сразу на улицу Нагорную, куда сообщили Газону, мы не поехали, остановились чуть раньше и вышли на разведку. Надо убедиться, что знакомые Газона не обманули, и что за местом не следят.

Дом ничем не примечательный, со ставнями и завалинкой, разве что печная труба покосилась. Дым из неё не шёл. Заброшенный недавно, ещё не развалившийся. Может, Вадик занял дом знакомого или родственника, хотя второе вряд ли — милиция будет проверять такие места.

Я, радуясь, что снова молод, и колени не скрипят, медленно подобрался к окну, вспоминая старые навыки. Окно завешано изнутри, но неплотно, между занавесками была щель.

Он. Вадик Митяев. Тот самый, только толще стал. Сидит в дорогой кожанке и вязаной шапке, на пальце перстень.

Сидит себе, пьёт водку и смотрит ящик, «Тему» с Юлием Гусманом. Не боится, наверняка думает, что наниматель его отмажет, даже если возьмут, ведь не в курсе, что его приговорили.

На столе початый пузырь, половина буханки хлеба и открытая банка тушёнки, в которую был вставлен нож. Им он, видать, и ел. Рядом что-то накрыто полотенцем, там может быть ствол. Вокруг мусор и пыль, но его это не смущало.

Но долго смотреть я не стал. Он тоже воевал, и у него башка стала устроена так, что любое движение — опасность. Заметит даже пьяный.

Ну что же, Вадик, твоя жизнь в твоих руках. Но я-то иллюзий не строил, что он перевоспитался. Просто сделать нужно так, чтобы на нас не пала тень.

И план уже работал.

Заходить и говорить по душам не буду: тут или он меня стрельнёт, или я его, и всё насмарку. Ну, как насмарку, я попаду на срок, Газон — перед своим «начальником», и для наших ничего, в общем-то, и не изменится. Разве что Шустрый, быть может, в этот раз уже не попадёт на зону. Хоть что-то, но хотелось бы больше.

Так что я передал Ваське Моржову, что цель здесь, и он вызвал помощь.

Это в кино сразу приезжает группа захвата, но в жизни так не бывает. Да и командированных в город омоновцев наверняка бросили разгонять какую-нибудь дискотеку для вида, так что придётся без них. Но они бы мне помешали.

Поэтому приехали опера-тяжи, которые занимаются расследованием убийств, тяжких телесных повреждений и изнасилований. «Убойный» отдел, как его называют в сериалах.

Среди них Семёнов, который удивился, увидев меня. И ещё Пешкин, молодой и смешливый опер, которого назвал Газон.

Мы засели за забором у дома. Уже совсем темно, в окнах домов горел свет. Только Вадик сидел в темноте, но в окно видно, что телевизор работал.

— А ты здесь чё делаешь? — спросил Семёнов, увидев меня.

— Да я его с собой взял, — доверительно сказал Моржов. — Знает же Митяев. Да жалко пацанов, как Митяя возьмут, он же там начнёт всё подряд сочинять, чтобы заложить и шкуру спасти.

— Может, — сочувственно сказал Пешкин. — А следаку только это и надо.

— Ну и из одного батальона они, уболтает его может. А то начнёт палить. ОМОН пока дождёшься…

— Мысль у меня есть, — сказал я, начиная спектакль. — Давай Владимиру Палычу позвоним, может, он посодействует? Может, по телефону Вадика уговорит сдаться? У меня мобила при себе, у Халявы взял.

— Кому позвонить? — удивился Моржов, вернее — сделал вид, что удивился. Я ему объяснял, что замыслил.

— Ты не помнишь? Он лежал на третьем этаже с нами. Ранило его ещё осколком под Дуба-Юртом. Майор ФСБ, в командировку приезжал. Он ещё тогда сигаретами нас угощал, помнишь? Коричневые такие, с цветным фильтром. Визитку оставил, помочь обещал, если что. Вот я звонил ему сегодня по своему делу.

— А, вспомнил. Загорянский, да. Хороший мужик, кстати, — Моржов оглядел остальных и пояснил: — Мы же в госпитале одном лежали, а раненых чекистов тоже с нами клали. Там и познакомились с ним. Но я не врубаюсь — он-то при чём?

— Так я же говорю — звонил ему сегодня, — продолжал я. — Спрашивал про моё дело, и про этого Вадика речь зашла, раз придумывает против нас всякое. Вот майор и говорит — может посодействовать, чтобы тот отстал. Потому что про него знает.

Пешкин заметно напрягся. Ну, Загорянский — человек реально существующий, мужик он и правда нормальный, в госпитале с нами лежал в действительности. Может быть, даже бы и вспомнил нас, если бы я позвонил. Но я ему не звонил, и номер он свой мне не оставлял.

Но такие детали никто в городе проверить не сможет. А вот новости про это передадут братве сразу.

— И при чём здесь Митяев? — спросил Моржов, продолжая спектакль.

— Да как бы сказать… работали они с ним, — проговорил я, стараясь, чтобы это выглядело неуверенно. — Он конкретно не говорил, но вот намёки делал. Да и клички этих бандитов я не знаю, толком, не лезу же в эту тему. Фидель какой-то, что ли.

Пешкин аж вздрогнул.

— А откуда он его знает? — навострил ушки молодой опер. — Московский чекист того киллера?

Я посмотрел на Моржова, будто сомневаюсь.

— Да нормальный пацан, говорить можно при нём, — сказал тот и кивнул.

— Ну, я не знаю толком, не будет же он по телефону такое обсуждать, — сказал я. — Говорит, что знает этого человека по работе, но они его сейчас сами ищут. Типа, какой-то он косяк упорол серьёзный, влип конкретно. Как найдут, так и поговорят, насчёт меня тоже.

— Ты смотри-ка, — Моржов заулыбался. — Смежники завербовали стукача у «химкинских». Ещё и киллера. Ничего он там против них насобирал, наверное. Зря шифровался Фидель, чекисты везде пролезут. Наверное ищут, потому что Бычка завалил, он же тоже в ФСБ постукивал. Спастись хотел, значит, с себя подозрения снять, да не вышло, спалился. И тем, и другим насолил. Вот же гад.

Как естественно вышло, сразу самую суть пересказал. Да, этому десантнику голова нужна не только для того, чтобы об неё бутылки бить.

— Мне-то что? — я пожал плечами. — Лишь бы закончить уже с этим.

— Не отмазали бы они его потом, — недовольно проговорил Семёнов. — Хотя после Бычка вряд ли. Но всё равно, увезут в свой изолятор в область, и следователя-чекиста назначат, чтобы уж точно всё выведать, что он им ещё не рассказал. А если они с Бычком на пару работали, то знать может много. Больше, чем бы киллер разузнал.

— Да не должны, — сказал Моржов. — Хотя кто знает, может, и увезут. Здесь-то в СИЗО у блатных власть, а в изоляторе ФСБ их не жалуют.

Семёнову мы ничего не говорили заранее, и он не знал ничего из того, что мы задумали, но он отлично вписался в разговор.

— Зато тебе проще будет, — старый опер посмотрел на меня и усмехнулся. — Ерёмина к этому делу уже сто пудов не подпустят. Не его уровень уже, там своих поставят. Вот только крепить Митяева всё равно надо. Пока пьяный.

— А вы откуда звонили? — вдруг переполошился Пешкин. — В дежурку бы позвонить, может, ОМОН выдернуть получится. А то мало.

Что-то мне думается, что звонить он собрался не только в дежурку. Но среагировал он сразу, как кот, которому наступили на хвост. Увидел опасность для нанимателя со стороны аж ФСБ, ну и в первую очередь для себя. Вот и хочет предупредить, заодно узнать, что делать.

Это мне и надо. После таких новостей они уже не будут так уверенно говорить, что Вадик ничего не знает. Теперь они будут в панике трястись от мысли, что он мог о них рассказать за всё это время.

— Зачем ОМОН, вас-то для чего позвал? — удивился Моржов. — В четыре рыла не задержим одного пьяницу? Тем более, Андрюха помочь обещал с ним.

Он хоть и оживлённый, но вид у него стал печальным, ведь и сам понял, что его коллега продался, раз так заторопился. Но теперь Моржов мне точно верит.

Ладно, осталось продолжить план. Я раскидал ещё не все крючки, но некоторые уже начинали работать. Другие сработают скоро.