Династия Скоген. Страница 8

Больно, но мне придется это сделать.

Ради семьи. Ради репутации.

– До завтра, – я устало кивнул, взял рюкзак и поднялся наверх, проходя мимо картин из разных эпох, а непрямое верхнее освещение указывало мне путь в мою комнату. С некоторой досадой я бросил свои вещи на широкую кровать. Она приятно пахла свежестью и навевала воспоминания о детстве. Несмотря на ранний вечер, через узкое чердачное окно все еще проникали теплые лучи солнца. До Sankthans [8] , летнего солнцестояния, оставалось еще пару дней, поэтому ночи были очень короткими.

Переодевшись, я спустился по задней лестнице в подвал и включил подогрев бассейна, чтобы поплавать. Я плавал, пока легкие не начали гореть, руки не заболели, а все мысли не исчезли. Нет, не исчезли, но стали тише. И их стало легче выносить.

Наконец, помывшись под душем и сидя в темноте своей комнаты, я бросил взгляд на телефон и обнаружил два снэпа от моего друга Хеннинга: фотография его гейм-центра и LED-лампы с подписью.

Хеннинг: Ты приехал? Я сказал Карле все, что думаю об этом дерьме.

Я со вздохом закрыл глаза. Хотя он и сам уже достаточно часто оказывался разочарован, все равно не мог представить, что это его откровенная «ложная» подружка Карла рассказала обо всем прессе. Честно говоря, он не считал ее способной на такое. Хеннинг, который сейчас участвовал в Формуле-2 и был таким же сорвиголовой, как я, тоже засветился на видео, из-за чего медиаменеджер предложила придумать алиби-подружку. Выбор случайно пал на Карлу, что сначала показалось удачей, ведь ее отец тоже когда-то работал в Формуле-1. Прекрасная история любви, которая хорошо продается.

Мой первоначальный скептицизм, вызванный тем, что Хеннинг не рассказал мне о выдуманных отношениях, полностью рассеялся за последнюю неделю. Главным образом потому, что я видел их вместе. Когда парочка находилась в одной комнате, складывалось впечатление, что вокруг них никого нет. Такое интимное напряжение я уже вечность не видел и не чувствовал. Даже с моей бывшей Лекси.

Я отправил Хеннингу фотографию своего чердачного окна.

Александер: Думаю, ты ошибаешься. Это не она. Как у тебя дела?

Ответ Хеннинга не заставил себя ждать, и я увидел лишь потолок его комнаты.

Хеннинг: Ты спрашиваешь, как у меня дела, хотя это твое имя потрошат в прессе?

Александер: В моем случае на кону лишь репутация, а в твоем – сердце, Кифер.

Пауза.

Хеннинг: Черт, я влюбился в нее еще в первую секунду, но за последние месяцы ситуация только ухудшилась.

Александер: Подожди, все прояснится.

Хеннинг: Да… думаю, я слишком остро отреагировал.

Александер: Из-за страха?

Хеннинг: Понятия не имею. Возможно. Мне нужно как-то все уладить. Сообщишь мне, если Стелла позвонит и скажет что-то еще?

Александер: Конечно.

Я практически сразу открыл чат со Стеллой. Она была виновата в том, что наша жизнь превратилась в хаос. Она приняла необдуманное решение, но сделала это в состоянии аффекта. В новогоднюю ночь. Будучи пьяной.

«И?» – написал я и услышал стук в дверь.

– Привет, – внезапно раздался нежный голос Элли, и я обернулся. Моя сестричка неуверенно опиралась на дверной проем и настолько внимательно смотрела на меня, словно тут же хотела спуститься в подвал и нарисовать мой портрет. В ее серых глазах светилась обеспокоенность, и она поджимала верхнюю губу, как делала всегда, когда волновалась.

Из груди вырвался долгий вздох.

– Привет.

– Все прошло не так, как я думала, – тихо произнесла она и нервно потерла большим пальцем тыльную сторону ладони. Мое сердце наполнилось теплотой, потому что именно Элли, скорее всего, переживала больше всех. Она всегда была очень заботливой и беспокоилась о своей семье.

– Мне жаль, что я втянул тебя в это.

Она обеспокоенно нахмурилась.

– Это тебя все критикуют. Мне очень жаль, что они не хотят тебя выслушать, – с сожалением произнесла Элли, покачав головой. – Что на самом деле произошло? В ту новогоднюю ночь…

Я растянул губы в слабой улыбке.

– Ты что, не веришь в официальную версию?

– Ты бы не прикоснулся к девушке без ее согласия. Я тебя знаю, Сандер. Даже если ты делаешь вид, что тебе все равно и речь идет о развлечении. Ты можешь быть кем угодно, но точно не человеком, который обижает женщин. Или переходит допустимые границы.

Если бы сестра только знала, насколько точно она меня описала и как ее слова освободили меня изнутри. Словно камень в груди наконец-то сдвинулся с места, а сердце снова начало биться.

Элли смотрела на меня так, словно понимала. Хорошо, если хотя бы один человек в нашей семье не относится ко мне как к грязи. Предателю, на которого нельзя положиться, потому что его непредсказуемое поведение привело всех к краху.

– Спасибо, – это стоило тысячи слов. – Не могу поверить, что они хотят отправить меня прочь, как какого-то подростка, – пробормотал я, опусти взгляд.

– Это неплохая идея.

Я удивленно поднял голову, а Элли, словно не желая меня напугать, вскинула руки в защитном жесте. Затем зашла в комнату и села на заправленную постель.

– Ты можешь насладиться заслуженным отдыхом, очистить мысли и подождать, пока все забудется. Возможно, там ты поймешь, чего хочешь от жизни. На самом деле хочешь. Ты уже не бунтарь-подросток, но иногда ведешь себя именно так. Просто бунтуешь по-своему. В своем стиле. Но продолжаешь придерживаешься плана, который они тебе предложили. Вопрос лишь в том, этого ли ты на самом деле желаешь.

С моих губ сорвался тяжелый вздох, и все сказанное прочно запечатлелось в голове. В целом, то же самое мне предложил отец, но из уст Элли это звучало не как нападение, а как протянутая рука помощи. Я уже давно ходил кругами из-за своего поведения, не имея четкой цели перед глазами. Возможно, мой образ жизни также был обусловлен тем, что в основном я жил в соответствии с ожиданиями моих родителей. Даже выбирая предметы для изучения – бизнес и экономику, – я никогда не чувствовал себя по-настоящему счастливым.

Эти две недели могли бы стать спасательным канатом. Тросом для карусели, которая кружится все быстрее и быстрее.

Наконец я кивнул.

– Возможно, ты права.

– Конечно, права, – улыбнулась она. – Итак… Что произошло в тот вечер?

Я вздрогнул, но все же рассказал обо всем. Во всех подробностях.

4

Нора

– Это… это так волнующе.

Я непринужденно рассмеялась, когда Грегори открыл двери белого автобуса и оттуда вышли две пожилые дамы. Они закрывали глаза от солнца морщинистыми руками и осматривали маленькую площадку перед нашим пансионатом. Гладкий трехэтажный деревянный дом с крабово-красным фасадом выглядел приветливо и игриво благодаря множеству фронтонов и четырехугольных слуховых окон. С годами появилось еще два маленьких домика, в каждом из которых могла разместиться семья. То, что они видели, было счастьем всей жизни моих бабушки и дедушки. И с тех пор, как пять дней назад я увидела те цифры, мое сердце налилось свинцом. Жилье, которое родители дедушки возвели собственными руками, находилось на возвышенности с захватывающим дух видом на Хардангер-фьорд. Ближайшее жилое здание находилось в двух километрах от меня. Оно принадлежало семье Ады, с которой я едва перекинулась парой слов после своего безрассудного побега из JAJA. Если не считать ее робкое сообщение «Мне жаль, стоило рассказать тебе о переезде в Осло», новостей о сериале и присланной статьи со сплетнями о гонках – отчаянной попытки заключить мир, поскольку нам обеим нравится Формула-1. Сначала Ада волновалась, что, вопреки ожиданиям, трое ее любимых гонщиков Формулы-1 не лидируют в сезоне, а потом появился отчет о двух немецких молодых гонщиках, сражающихся за одно свободное место в следующем году, и, наконец, она рассказала о своем разочаровании из-за падения Пряничного принца.