Миллион поцелуев в твоей жизни. Страница 4

Я наблюдаю за ним, и волоски у меня на затылке встают дыбом, когда я перевожу взгляд с него на Мэгги. То, как он это сказал, как смотрит на нее, – все очень непринужденно.

Слишком непринужденно.

Другие ученики заходят в класс, громко, оживленно болтая. Я сажусь за парту, расстегиваю рюкзак и достаю тетрадь с карандашом, готовясь к началу урока. Мэгги делает то же самое, не сводя глаз с Фига, пока он обходит свой стол и устраивается в кресле. Несколько девушек подходят поговорить с ним, все неприятно хихикают в ответ на его слова.

Я замечаю, как Мэгги наблюдает за ним, и удивляюсь ревности, которую вижу в ее глазах. Хмм.

Это мне тоже не нравится.

По обыкновению, как только звенит звонок, в класс входят Малкольм и Крю. Иногда они даже опаздывают, хотя Фиг никогда им за это не выговаривает.

Я отворачиваюсь в последний момент, не желая смотреть в глаза Крю, но тщетно. Он успевает поймать мой взгляд, и появляется ощущение, словно его холодные голубые глаза пронзают мои. Засмотревшись на него лишнее мгновение, чувствую, как пересыхает во рту.

Такое впечатление, что, сосредоточившись на Крю, я попадаю в ловушку. Даже страшно, какую власть он, казалось бы, источает одним лишь взглядом.

Его фамилия красуется на здании школы. Его семья владеет частной школой «Ланкастер» уже сотни лет. Он самый привилегированный ученик. Получает все что пожелает. Девушки хотят его заполучить. Парни мечтают стать его друзьями, но он почти всех избегает. Даже многих девчонок.

Мне неприятно это признавать, но мы с Крю немного похожи. Просто по-разному проживаем свой день. Он жесток и непреклонен, а я чересчур добра. Всегда стараюсь быть любезной, и все хотят завладеть частичкой моего внимания. Он злой и ворчливый, но к нему вновь и вновь возвращаются за добавкой.

Странно.

Наконец мне удается оторвать взгляд от Крю, когда Фиг встает перед белой доской и привлекает мое внимание, раскатистым голосом начав лекцию о книге, которую нам предстоит прочесть, – «Великий Гэтсби». Я еще не читала Фицджеральда, и мне уже не терпится начать.

– Рен, ты не могла бы на минутку задержаться после урока? Я напишу тебе объяснительную записку, – обращается ко мне мистер Фигероа, протягивая мне потрепанный экземпляр книги, которую мы сейчас проходим.

– Конечно, – с улыбкой киваю я.

Он улыбается в ответ.

– Хорошо. Хочу с тобой кое-что обсудить.

Я с любопытством смотрю ему вслед. Что он собирается сказать мне? До зимних каникул еще три недели, а значит, до того, как мне предстоит стать его ассистенткой в весеннем семестре, осталось больше месяца.

Уж не знаю, о чем еще нам с ним говорить.

– Что он вообще хочет?

Я поглядываю на Мэгги, которая, прищурившись, наблюдает за мной.

– Ты про Фига?

– Да, про Фига. Про кого же еще? – Ее тон звучит неприятно, как будто она злится.

Я слегка откидываюсь на спинку стула, нуждаясь в личном пространстве.

– Он попросил меня задержаться после урока. Предупредил, что ему нужно кое-что обсудить со мной.

– Вероятно, это связано со мной и с тем, чему ты стала свидетельницей. – Лицо Мэгги приобретает понимающее выражение. – Наверное, попросит тебя помалкивать. Он не хочет, чтобы кто-то узнал.

– О чем? – То есть я вроде как догадываюсь, на что она намекает, но Мэгги ведь ни за что не вступила бы в связь с учителем, правда? Она уже больше года встречается с Франклином. У них вполне серьезные отношения, хотя в последнее время они часто ссорятся. Мэгги всегда повторяет, что их отношения во всех смыслах очень страстные, и делает вид, будто ей самой это нравится.

Но зачем встречаться с парнем, которого и любишь, и ненавидишь? Для меня это какая-то бессмыслица.

– О нашей дружбе, глупышка. – Мэгги следит за Фигом, который возвращается к своему столу. На ее лице появляется мечтательное выражение. Такое, которое она обычно приберегает только для своего парня, а не для нашего учителя. – Окружающие не поймут.

– Я уж точно не понимаю, – отвечаю я.

Мэгги откровенно смеется.

– Ясное дело. Знаешь, Рен, порой ты бываешь такой осуждалкой.

Я обижаюсь. И вообще, разве есть такое слово?

– Ты считаешь, что я предвзята?

– Иногда, – Мэгги пожимает плечами. – Ты жутко безупречна во всем, что делаешь, и меришь всех тем же мерилом, а это невозможно. Ты хорошо учишься и никогда не доставляешь проблем. Все учителя и сотрудники школы тебя обожают. Ты вызываешься добровольцем при любой возможности, и младшие девчонки считают, что ты безгрешный ангел.

Она перечисляет все качества так, будто это недостатки в противовес хорошим чертам.

– А что думаешь обо мне ты? – Я собираюсь с духом, чувствуя, что ответ мне не понравится.

У Мэгги вырывается вздох, пока она меня рассматривает.

– Я думаю, что ты наивная девчонка, которую всю жизнь оберегали. А когда ты наконец-то окунешься в реальный мир, тебя ждет большое потрясение.

Как раз в этот момент раздается звонок, и Мэгги не мешкая хватает рюкзак и, сунув в него книгу, уходит, не сказав больше ни слова. Даже не попрощавшись с Фигом.

Остальные ученики спешно покидают класс, даже Крю, который и не глядит в мою сторону. Слишком увлечен тем, что ухмыляется Малкольму по какому-то поводу.

О чем мне уж точно не хочется знать.

Я остаюсь на своем месте, внезапно занервничав перед предстоящим разговором с Фигероа. Кладу рюкзак на парту и убираю в передний карман старенький экземпляр «Великого Гэтсби». Быстро проверяю телефон и вижу сообщение от отца.

Перезвони мне, когда сможешь.

Живот сводит. Когда он шлет сообщение с такой просьбой, обычно это не предвещает ничего хорошего.

– Сейчас у меня окно. – Фиг подходит к открытой двери в класс и закрывает ее, заглушая шум в коридоре. Становится пугающе тихо. – Самое время нам поболтать.

Я кладу руки на свой рюкзак и слегка улыбаюсь учителю, борясь с волнением.

– Хорошо.

Он приближается к парте, за которой сидела Мэгги, и, устроившись за ней, встречается со мной теплым взглядом. Я делаю глубокий вдох, напоминая себе, что Фиг просто нуждается в моей помощи. Неважно, какие слухи о нем и других ученицах доходили до меня за минувшие годы, он никогда не пытался провернуть нечто подобное со мной.

Фиг все прекрасно понимает.

– О чем вы собирались поговорить? – спрашиваю я, когда он медлит, и мне претит, как сбивчиво звучит мой голос. Будто я пытаюсь с ним заигрывать, хотя этого мне хочется меньше всего.

Он рассматривает меня, склонив голову набок.

– В следующем месяце у тебя день рождения, да?

Я гляжу на него, удивившись, что ему вообще об этом известно. Не сомневаюсь, он мог узнать это в моем личном деле, но какая ему разница? У учителей вообще есть доступ к личным делам?

– Верно. Двадцать пятого декабря. – Слова неспешно срываются с языка, взгляд становится вопросительным.

К чему он ведет?

Его губы изгибаются в улыбке.

– Родилась в Рождество. Как мило.

– На самом деле хуже не придумаешь. Все дарят подарки в ярко-красной подарочной бумаге с Санта-Клаусами. – Боже, я кажусь неблагодарной, но такова правда.

– Это смертный грех? – Фиг приподнимает брови, его глаза блестят. Уверена, он дразнит меня, но на самом деле не понимает, каково это.

Никто не понимает, кроме тех, кто, как и я, родился в какой-то важный праздник.

– Не сказала бы, что это настолько ужасно. Просто совсем не весело отмечать свой день рождения одновременно с Рождеством. Твой праздник никогда не бывает таким же особенным, как у того, кто родился, например, в июне, – поясняю я.

– Не сомневаюсь. – Он кивает, его тон серьезен. – Что ж, Рен, я очень рад, что в следующем семестре ты станешь моей ассистенткой.

Облегченно вздыхаю от возможности сменить тему. Не хочу говорить о личном.

– Я тоже. – На самом деле меня просто радует, что в следующем семестре в моем расписании появится окно. Я слышала, что быть его ассистенткой совсем не сложно. Он не требует многого.