Его истинная любовь. Страница 5
Надо вскочить. Встать и бежать через окно… Нет… Ни руки, ни ноги меня не удержат. Они так и дрожат, обессиленные невероятным пламенем. Кошмарный колдун показал мне свою власть. Разделался со мной и без печи… Но раз я все еще жива, я не сдамся. Отомщу ему.
Опять хлопает дверь.
Это Альрик. Его невыносимо обольстительный голос:
– Вообще-то я спрашивал твое, а не свое имя, девка. Не скажешь его, да?
Силы говорить громко у меня совсем не осталось:
– Не скажу, проклятый колдун… Ты сжег меня, а потом взорвал… Загубил мою душу, так зачем тебе еще мое имя?! Какое еще мерзкое колдовство ты хочешь со мной сотворить?!
Внезапно Альрик громко и как-то очень обидно смеется:
– Скажешь имя завтра. Надеюсь, ты стала поумнее и сможешь усну…
Я не слышу больше ничего и не понимаю, над чем он смеялся, погружаясь в бархатное марево тихой пустоты.
Выспаться мне удается редко. Работа все-таки сама не переделается, а хочешь кушать – работай. Временами я чувствую щекой что-то теплое. Даже горячее. И оно смешно бьет мне в ухо: тук, тук, тук. Под мерный стук я вновь и вновь проваливаюсь в пушистое облако, где ничего нет. Только радость и покой.
А потом просыпаюсь потому, что стало как-то пусто и холодно. Словно кто-то большой и важный ушел, и я грущу от непривычного одиночества. Ох, что за морок! Я уже давно сплю сама по себе. Брат следит, чтобы меня не обижали и не лезли ко мне.
Сон окончательно сходит, уступая место страшному осознанию: я влипла. Очень влипла. Моя былая жизнь кончилась, а после вчерашнего горения заживо я даже не уверена, принадлежит ли мне моя душа или уже нет. Спрашивать Альрика Аррингтона об этом я точно не буду.
Где он вообще?
* * *
АЛЬРИК
Для решения хозяйственных вопросов мне, к счастью, задумываться не нужно: не настолько безнадежен. Что же такое Истинность, которая на меня свалилась?
Идеальность. Тончайшее совпадение потребностей и вкусов.
Бывают какие-то надуманные соревнования. Как вот спор, какая из знатных девиц красивее и шикарнее. «Ценителям» и ревнителям «красот» не жаль продумать какие-то мельчайшие нюансы, которым девица якобы обязана соответствовать, чтобы прослыть стоящей. Но это все вздор.
Люди рады обманываться, а оборотень на такую глупость не ведется. Душой чует, что предназначено для него. Кто ему подойдет идеально. Самая настоящая, подлинная женственность, когда каждый крохотный кусочек тела, завиток, черточка, каждая нотка характера отзываются именно тебе.
Людям, к сожалению, эту сладость не уловить. Они чувствуют грубее. Они сомневаются. Они тратят время на бесполезные выборы и разочаровываются. Решают умом. Не нюхом. Не сердцем.
Оборотень не человек и не зверь. Сплав лучших качеств того и другого. Наша другая форма – это не какая-то конкретная живность, хотя она очень на нее похожа. «Меня» не найти ни в одном справочнике, хотя на беглый взгляд похожий вид там есть, и это позволяет оборотням скрываться. На нас не объявляют усиленную охоту. Не ставят капканы, не преследуют, если только кто-то не потеряет осторожность и не начнет вести себя странно. Не как «справочный» зверь.
К слову о грустном: если оборотня в другой форме убить, он так в ней и останется. Другая форма – такая же наша родная, то же отражение душевных качеств в зримом теле.
Уж не знаю, какая магия это определяет, но материя перестраивается полностью по воле оборотня. Никаких специальных условий не надо: просто захотеть. Но и контролировать себя нужно жестко, а то внезапно вылезут клыки, когти или еще что-то такое, что позволит людям считать тебя опаснейшим колдуном.
С Истинной я не прокололся. Намеренно ей глаза и зубы показал. Ничто больше в голову и не приходит, как открываться ей постепенно, шаг за шагом, чтобы она каждую мою черту приняла. Чтобы полюбила, как я полюбил ее. Только я ее всю и сразу.
Хотя о чем это я? Времени у меня нет. Женитьба на заранее постылой девке на носу. Разрыв с Истинной. Хватит.
Шокировать Истинную, разом показав ей, кто я – нет. Вообще не соблазнительно. Как только она скажет кому, что страшного зверя видела, в зверя такого не поверит никто. А в то, что она ведьма и привечает «всякое» – запросто.
Наступает время приема посетителей. Отвлекусь хоть.
* * *
Что-то в посетительнице меня настораживает.
Ее запах. Она выглядит точно, как человек, но человеком не пахнет. Пахнет… женщиной похожего на мой вида. Оборотница, значит.
Формальная причина ее визита незначительна, а реальную я смогу выяснить только с глазу на глаз. Где-то, где нас не подслушают. Ведь большинство жителей этого замка свято уверены, что я человек.
Я смотрю в зеленоватые глаза оборотницы. Ее зовут Юлиана. Вижу едва заметный кивок в ответ. Значит, в ее роду как минимум есть и девочки. Или те и те. Что они могут хотеть от меня? Боюсь, ответ мне не сильно понравится.
Так или иначе, оборотни, встретившие Истинную, не начинают пахнуть как-то иначе. Да и по человеческой женщине не определить, что она чья-то Истинная. Моей строптивой милой, которая сейчас занята с Хильдой, пока особо ничего не грозит.
– Встретимся в лесу за замком, – я назначаю место и время, говоря на грани слышимости, со стороны только губы шевелятся.
Так оно для людей. Юлиана слышит. Кивает.
Никаких особых навыков общения в другой форме у оборотней нет. Она не для светских разговоров. Обмен информацией простейший.
Я покину замок как обычный человек, обращусь и по лесу доберусь до места встречи. Оно в чаще. Надеюсь, Юлиана никого туда не позовет? Проследить нет формальной возможности: на каком основании я приставляю к девушке, которая покидает замок, своих слуг?
* * *
Остальные посещения проходят без сюрпризов. Приключений и так на сегодня слишком много. Я с наслаждением вдыхаю ароматы леса – в другой ипостаси их ощущается намного больше и сами они, разумеется, острее. Неприятные, впрочем, прямо по носу бьют.
Знать, что в других родах оборотней не все однозначно с полом, я всегда знал. Но таких женщин видел мало. Так-то мы не стремимся кучковаться, это нецелесообразно. Мы же скрываем свою суть от людей. Если один мужчина зачем-то отправился в лес, а потом там «растворился», это не сильно подозрительно. Ну, мало ли он заядлый грибник и грибов решил насобирать. Или просто хочет погулять голышом – одежда при обороте на нас не сохраняется, рвется. Так что если не хочется где-то появиться без одежды, ее нужно с собой нести. Лучше в пасти, но можно и в особой сумке, когда не страшно раскрыться. А то животное, которое с деловым видом тащит сумку – явно монстр.
В любом случае, если ты голый ходишь по лесу, это ладно. А если в лес отправляется целая смешанная мужская и женская компания, да еще на лошадях, и тут все куда-то пропадают – это же самые ужасы только предполагать. Особенно, если окажется, что вся эта компания без одежки ходит. Жуть! Разврат! В общем, наши совместные потенциальные выходы людям сложно понять и объяснить, вот мы их и не практикуем.
У Аррингтонов заведено, что какие-то родственники-мужчины временно живут в замке, когда мальчик рождается и растет. А потом они отправляются восвояси, как только ребенок освоит оборот и прочие нюансы нашей оборотницкой жизни. Так Аррингтоны помогают друг другу и остаются в курсе важных новостей рода. В письмах-то все не опишешь.
К слову, некая магия защищает нас и от страха обычных животных: лошади, собаки и прочая живность, может, слегка побольше насторожены с нами, но и только. Никто никуда не шарахается, и этим нас не выдает.
Я передвигаюсь большими прыжками, достигаю места встречи с Юлианой и вижу любопытную картину.
Замираю и наблюдаю, как оборотница медленно надевает длинную белую рубаху, которую носят под платьем. Ткань мягко соскальзывает с красивой спины на округлые гладкие ягодицы.
Она не успела одеться до того, как я приду? Дудки. Это специально для меня представление. Приглашение. Намек, который очень некстати. Ведь уважительных причин для отказа у меня просто нет. Показать женщине, что не хочешь ее – оскорбление.