Беременна от подонка. Страница 2

– Новожилов! – рявкает вдруг Изольдина – завкафедрой, неожиданно появившаяся хрен знает откуда. – Хватит смолить на территории!

Плюнув себе на пальцы, Рус неторопливо тушит сигарету. Изольдина с красным лицом уходит прочь. Русик тут же прикуривает ещё одну.

Ему пофигу на всех. Его отец щедро платит за любые взбрыки сына.

За меня не платит никто!

– Короче… – Руслан резко садится. – План такой. Сначала клуб. Потом самые горячие едут ко мне. А самые негорячие получат хорошую такую пилюльку, чтобы жизнь малиной не казалась.

– Давай без этого, – протестует Ян.

– Почему? – вклиниваюсь я. – Посвящение без приколов… ну-у такое себе. Но предлагаю «пошутить» над самыми борзыми.

– Тоже верно, – соглашается Рус. – У меня, кстати, есть гениальная идея, – загорается в его глазах чистый ад.

– Какая? – безрадостно фыркает Ян.

– Потом…

Заметив вновь приближающуюся к нам Изольдину, Руслан выкидывает сигарету. Стягиваю футболку и повисаю на турнике.

Завкафедрой архитектурного нерешительно замирает в паре десятков метров. Откровенно краснея, смущённо пялится на мой торс. А я, задрав ноги и напрягая пресс, начинаю подтягиваться, не сводя с препода пошловатого взгляда.

Парни угорают над ней. Девчонки, пасущиеся поблизости, задорно считают мои подходы. Изольдина тяжело сглатывает и тут же уносится прочь. Возможно, побежала воплощать свои фантазии с физруком. Они мутят с того года.

– Сорок! – выкрикивают хором девочки, и я спрыгиваю на землю.

Парни похлопывают меня по плечам.

– Бедную Изольдину до инфаркта чуть не довёл! – хохочет Рус.

Эту сучку никто не любит. Она вечно суёт свой нос, куда не следует.

Лично для меня она вообще триггер, потому что её лицо очень похоже на лицо директрисы моей школы. Ту дрянь я по сей день ненавижу.

Внезапно мне на шею бросается Милана. Прижимается к губам, и я позволяю ей себя целовать.

– Видишь, я учла все твои пожелания и больше не пользуюсь помадой, – воркует она.

Да, вот только её губёшки, кажется, стали ещё больше.

– Угомонись с инъекциями, Мил.

– Ну тебе же нравятся чувственные губки. Скажи, что нравятся. Или ты не распробовал?

Вновь целует меня. Глубоко, с пылом. Старается…

Но это всё равно, что целоваться с пельменем.

Уворачиваюсь от её рта. Неожиданно меня накрывает ощущение чьего-то взгляда. Ищу его источник. На меня часто смотрят, но именно этот взгляд я почему-то почувствовал буквально физически.

В нескольких метрах о нас стоят три девчонки. Одна из студсовета и две новеньких. Наивненькие первокурсницы хлопают глазками, переминаясь с ноги на ногу. Одна тёмненькая, другая блонди. Блонди кажется доступнее своей подружки – брюнетки с тугим хвостом на макушке и нелепым бантиком. Глаза обладательницы этого бантика я и ощутил на себе.

Девчонки быстро ретируются, а Милана взирает на меня, набычившись.

– Тебе понравился кто-то, Ярослав? – упирает руки в бока.

– Ну кто там может понравиться? – лениво бросаю я.

Проходя мимо девушки, отвешиваю ей шлепок по заднице. Выставив вес на скамье для жима, ложусь на неё и начинаю тягать. А перед глазами стоит этот чёртов бантик… Въелся мне в мозги хрен знает почему.

– Милан, иди погуляй, а? – подходит к ней Рус. – Мы тут важные вопросы решаем.

– Ох, я вас умоляю! – закатывает глаза Милана. – Ярик, детка, – сюсюкает мне, – загляни потом ко мне, мы с тобой тоже важные дела порешаем.

Игриво помахав пальчиками, уходит к подружкам.

Ян уныло протягивает:

– Твою ж мать… Бортик идёт.

Перестаю тягать и резко сажусь. Рус сжимает переносицу и зажмуривается. Успевает процедить сквозь зубы:

– Социопат долбаный.

Тут же поворачивается к Бортику с лучезарной улыбкой и вещает:

– Ромчик! Бро! Какими судьбами?

– Я не к тебе, – отбривает он и подходит ко мне. – На пару слов, Яр.

– Говори при всех, – бросаю я.

– Уверен? Ну окей. Ты мне должен, помнишь? Бабки можешь оставить себе, от тебя – услуга. Хочу участвовать в посвящении.

– Какие бабки? – охреневает Рус.

Я погорячился, решив говорить с Бортиком при всех.

– Неважно, – отмахиваюсь от вопроса друга и подписываюсь непонятно, под чем: – Услуга так услуга.

Разрулю. Всегда разруливаю.

– Когда посвящение? – спрашивает этот тип.

– Завтра, – сухо роняет Рус. – Сегодня у меня не стоит. Други, – смотрит на меня и Яна, – поехали, прокатимся до центра.

Первое сентября выпало на пятницу, а значит, у нас ещё целых два дня, чтобы нихрена не делать.

Надеваю футболку.

– Да, погнали.

Глава 3. Приступы.

Мира

Шкаф у нас довольно большой. Даже на троих большой. Вторая соседка по комнате ещё не приехала и, скорее всего, не появится в кампусе до понедельника.

Раскладываю одежду по полочкам и пристраиваю свою косметику на тумбочку.

– Посвящение обычно проходит в каком-нибудь клубе, – вслух рассуждает Марго, расчёсывая свои светло-пепельные волосы перед зеркалом. – Громкая музыка, танцы до упаду, дурацкие конкурсы. Да это просто пьянка, Мир. Все нажрутся, обрыгаются, а наутро проснутся с квадратными головами и минимумом одежды. Главное – не пить из чужих бокалов, вот. Тогда можно будет сохранить свою честь нетронутой. Ахахаха!

Звучит всё это очень паршиво. И жутко раздражает такое наплевательское отношение соседки к предстоящей вакханалии.

– А может, просто не ходить?

– Ну давай не пойдём, – пожимает она плечами. – А потом весь первый курс будем изгоями. На нас навесят клеймо ботаничек и трусих, обвинят в ханжестве. И те элитные мальчики точно будут нас сторониться.

– Да и плевать на них.

– Нет уж. Я хочу ощутить весь кайф студенческой жизни, Мира. И тебе очень советую. Когда, если не сейчас?

Она права, конечно. Настало время взрослеть, находить новых друзей. Сидя в общаге, этого не сделаешь.

Марго раскладывает платье на кровати, включает утюг. Видимо, это платье она и наденет на посвящение. Оно… красивое, конечно. Но, кажется, не предполагает ношение лифчика.

Соседка бережно и аккуратно проглаживает платье и вешает на плечики.

– А ты в чём пойдёшь? – разворачивается ко мне.

А я даже не думала об этом. Ничего особо нарядного у меня нет. Если только чёрное платье с разрезом на бедре. Но оно довольно обычное. И ещё есть красивая блузка, её я ношу с чёрной плиссированной юбкой.

Достаю оба варианта из шкафа, показываю Марго.

– Нет и нет, – решительно отвергает их она. – И не говори, что напялишь этот бантик на свои волосы.

– А что плохого в бантике?

– Ничего. Если тебе пять.

Повернувшись к зеркалу, разглядываю своё отражение. Бантик делает меня милее. Просто я хочу выглядеть милой. Потому что медово-карие глаза и острые скулы делают моё лицо довольно строгим. И тёмные волосы тоже. Блондинкам в этом плане проще, они всегда выглядят мило на фоне таких, как я.

В школе меня называли мисс Строгость. Наверняка не просто так!

– Мир, распусти, пожалуйста, волосы, – просит Марго.

– Зачем?

– Я хочу посмотреть. Распусти.

Стягиваю бант, потом резинку. Мои тонкие, но густые волосы рассыпаются по плечам и спине. Они длинные, ниже поясницы.

Марго обходит меня по кругу с задумчивой миной. Потом встаёт передо мной и немного взъерошивает мои волосы на висках.

– Вот если губки розовым подкрасить, а глаза, наоборот, оставить без макияжа, ты будешь выглядеть иначе. Такой нежной конфеточкой.

– Почему ты так думаешь? – разглядываю в зеркале свои ярко накрашенные глаза со стрелками.

– Моя старшая сестра работает визажистом у всяких медийных личностей.

– Ого! У кого?

– Чаще всего «делает» красивые лица участникам разных шоу. Самый известный персонаж, с которым ей посчастливилось поработать, была какая-то певичка из девяностых. Королёва вроде.