Беременна от подонка. Страница 17

Боже, какие всё-таки красивые у него глаза. И губы. И скулы. И весь он. А волосы… Мне хочется запустить в них пальцы и понять, какие они наощупь.

Он мне так нравится, этот Тёмный… Очень нравится. Кажется, я уже без ума от него.

Покачиваемся на месте, вряд ли попадая в ритм музыки. Случайно наступаю ему на ногу и ойкаю.

– Не парься. Я научу тебя двигаться, Бантик, – склонившись к моему лицу, шепчет Ярослав.

Трусь об его нос своим. Мне хочется понежничать. Вздохнув, он притягивает меня ещё ближе. Одна рука Тёмного покоится на моей пояснице, вторая крепко держит за затылок. Его губы неумолимо приближаются к моим, и он целует меня при всех.

Нежно и сладко. Грубо и остро. Столько всего в одночасье я никогда не испытывала.

Наверное, именно в этот момент моё опьянение достигает пика. Я словно на мягком облачке качаюсь. Так хорошо, что не передать словами.

Тело кружится, раскачивается. Картинка перед глазами пляшет.

Горячие губы Ярослава, его сильные руки, объятья…

Потом меня куда-то перемещают. Вроде это групповое фото.

Да, точно, около меня полно людей. Я улыбаюсь, как и они…

Мы у бара. Новожилов толкает какой-то длинный тост, но я не могу вникнуть в суть его слов. Звонко чокаемся и пьём.

А что я пью? Что-то очень горькое и крепкое. Оно застревает в горле.

Вечеринка продолжается, музыка гремит пуще прежнего.

Оседаю на пол. Меня поднимают.

– Что она выпила? – это грозный голос Марго.

– Абсент. Да нормальное пойло. Пусть полежит, придёт в себя.

Не знаю, кто это говорит. Стыдно-то как, боже… Что они обо мне подумают?

От стыда меня быстро накрывает панической атакой. Лёгкие каменеют, в горле всё сжимается. Не получается сделать вдох…

– Задыхаюсь… Я задыхаюсь… – хриплю, цепляясь за кого-то.

Меня подхватывают на руки и куда-то несут.

Глава 16. Посвящение. Последний акт

Яр

Бесов подзывает меня. Лицо у него напряжённое.

Оставляю Миру у бара, напоследок вновь коснувшись её сладких губок своими. Она стонет что-то нечленораздельное, хватает меня за ворот футболки и вновь притягивает к себе.

Вот сейчас мы на верном пути, да. Хорошая девочка сбросила все маски и может побыть плохой.

– Я сейчас вернусь, – говорю ей в губы. – Будь осторожна тут без меня.

– Мм… – неоднозначно взмахивает рукой.

Рус начинает толкать тост. Он большой любитель этого пустословия.

Выходим с Яном в холл. Он без всяких предисловий демонстрирует мне переписку с Игнатом.

Игнат: Короче, пи*дец! Эти дебилы выбрались не в полном составе. Один, кажется, кони двинул.

Что?

Поднимаю глаза на Бесова. А он показывает взглядом на экран, мол, читай дальше.

Игнат: Нет, живой. Его приятель говорит, что у него аллергия. Походу, на сырость или плесень. У него всю шею раздуло, типа отёк. Скорая едет. Чё делать будем?

Мда…

– Русу сказал?

– Нет пока. Я его выдернуть не могу. Гриня увезёт всех в общагу, Игнат поедет на скорой с этим аллергиком. Будет договариваться с ним. Надеюсь, нас пронесёт, но я хочу сказать лично тебе, что в этот раз мы перегнули палку. Надо завязывать, Яр. Третий курс уже. Не сопляки ведь тупые.

– Да мы же просто развлекаемся, – морщусь я.

А внутри довольно паршиво оттого, что дичь в моём исполнении на сегодня ещё не закончена.

Перевожу взгляд на суету в гостиной. Рус закончил толкать речь, все бухают.

– Надо Руслану сказать. Игнат пусть бабки аллергику предложит за молчание. К тому же, они замуровались в подвале по собственному желанию.

Бесов качает головой, явно разочарованный моими словами.

А что он хочет услышать? Что мне жаль?

Но мне не жаль. Первакам предложили альтернативу, они могли не копать. Могли в кампус вернуться. Но им всралось попасть в круг Новожилова.

Интересно, кто этот аллергик вообще?

– Ладно, сам Русу скажи, – бросает Ян. – Я в больничку погнал.

И реально выходит за дверь.

Мля…

Возвращаюсь в гостиную. У бара непонятный движ. Все столпились над кем-то…

Ёбтвою… Мира!

Растолкав толпу, подхватываю девушку за плечи и приподнимаю с пола. Сначала Мира вся белеет, а потом покрывается красными пятнами.

– Задыхаюсь… Я задыхаюсь… – хрипит она.

В смысле задыхается?

Беру её на руки, выношу из гостиной. Нужно дать ей подышать.

– У неё астма, слышишь? Да куда ты её тащишь? – семенит за мной Марго.

– На воздух, бля! – рявкаю я.

Она пила абсент? Долбаный абсент! Кто ей его дал?

Отлучился-то всего на минуту, вашу мать!

– Иди, погуляй, – Рус жёстко отпихивает Марго и идёт за мной.

Мы выходим на улицу.

– Посади её, Яр. Сейчас Никитос принесёт ингалятор. Всё нормально будет.

Нормально?

Да это нихера не нормально!

Сажаю Миру в кресло-мешок, сам опускаюсь на корточки возле её ног. Сжимаю руками лицо. Она судорожно пытается вдохнуть. Царапает пальцами своё горло, отпихивает мои руки.

– Не так надо! – вклинивается между нами Рус. Сам берет её лицо в ладони и начинает нашёптывать: – Всё нормально. Дыши. Всё хорошо. Вот так. Давай, девочка, дыши…

Остолбенело смотрю на его руки на её лице. В её полные слёз глаза.

Никитос выбегает к нам с аптечкой, выворачивает всё содержимое на пол террасы.

– Я не знаю, как эта хрень выглядит! – психует он.

Рус не отвлекается от Миры, продолжая уговаривать успокоиться и дышать. Мы с Ником ищем ингалятор. Он новый, в упаковке. Разорвав коробку в клочья, бросаюсь к Мире, подношу трубку к губам.

– Дыши, – тихо говорю я.

Она цепляется за мою руку, обхватывает трубку губами и делает глубокий вдох. Её веки опускаются, из-под них выступают слезинки. Девушка обмякает.

– Отнеси её в комнату, пусть полежит, – говорит Руслан.

Беру Миру на руки, она вяло цепляется за мою шею и льнёт лицом к моей груди.

– Там проблемы с одним копателем, – говорю Руслану.

– Я уже в курсе. Сейчас решим.

Он бодро шагает обратно в дом. Ник тоже уходит. А я, чтобы не светиться среди остальных, иду к задней двери. Поднимаюсь на третий этаж, пинаю дверь в свою комнату коленом.

Да, у меня в этом доме есть «своя» комната. Она, конечно, лишь условно моя, но и за это я благодарен отцу Новожилова. Не вариант проводить летние каникулы в кампусе. А снимать жильё дорого. И летом я обитаю здесь.

По факту я бомж, хотя у меня и есть прописка на севере в квартире бабушки.

Осторожно положив Миру на кровать, сам сажусь на край. Мне кажется, девушка уснула. Хорошо, что она уснула. Сейчас, я вообще не знаю, что ей сказать.

Внезапно она распахивает свои глаза. Красные и заплаканные.

– Мне так стыдно… – шепчет Мира.

– Стыдно? Почему?

– Ну я же упала там при всех… Теперь люди будут считать меня ущербной.

Мне внезапно хочется сказать ей, что я этих людей лично линчую, если кто-то что-то вякнет. Но… нахера такое говорить?

– Все уже завтра забудут об этом, – выдавливаю в итоге.

– Думаешь?

– Уверен… Тебе лучше поспать немного, Бантик.

Она усмехается.

– Мне нравится прозвище, которое ты мне дал. Хочешь узнать своё прозвище?

Тоже усмехаюсь.

– Ты дала мне прозвище?

– Конечно.

– Да, хочу. Говори.

Она смещается немного в сторону. Её взгляд становится робким и умоляющим. Губы трогательно подрагивают.

– Такое чувство, что ты собираешься оставить меня здесь одну. Полежишь со мной?

Тяжело сглатываю. Чёрт…

– Да, полежу.

Ложусь рядом, и мы берёмся за руки. Переплетаем наши пальцы.

– Итак, прозвище! – напоминаю я.

– Тёмный, – шепчет Мира.

– Тёмный? Почему?

– У тебя смуглая кожа, тёмные волосы и глаза. Ты тёмный и иногда пугающий. Не нравится?

Задумчиво вглядываюсь в лицо девушки.

Тёмный… Такое чувство, что она заглянула ко мне в душу. Там действительно темно.