Увидеть огромную кошку. Страница 73

Если бы Рамзес смотрел на Нефрет, то, возможно, заметил бы промелькнувшую на её лице гримасу, но он, почувствовав тяжесть на груди, пытался оторвать от себя Сехмет.

– Итак, – твёрдо заявила Нефрет, – скажи мне правду для разнообразия.

– Я не лгал тебе.

– Ну, возможно, не напрямую, но есть такая вещь, как ложь посредством умолчания. Вам с Давидом известно нечто, о чём вы мне не сказали. Так что же, по твоему мнению, произойдёт сегодня вечером?

Рамзес вздохнул и прекратил попытки избавиться от кошки. Все двадцать её когтей вцепились в его рубашку.

– Сегодня вечером, может и ничего. Однако существует высокая вероятность, что вскоре он снова попытается. Он вряд ли откажется от своей цели, и чем чаще ему мешают, тем более нетерпеливым он становится.

– Скаддер? – спросила Нефрет. Рамзес кивнул, и она сухо продолжила: – Ты немного помешал ему, не так ли? А не приходило ли тебе в голову, мой мальчик, что, возможно, он сейчас охотится за тобой? И считает, что с большей лёгкостью достиг бы цели, если бы ты ему не мешал?

– Это приходило мне в голову, да.

– Он знает, что ты был Сайидом?

– И вновь буду Сайидом, если потребуется. Сегодняшний вечер – как раз один из таких случаев. Я как раз собирался превращаться в него, и тут появилась ты. Не могла бы ты выйти, пока я гримируюсь?

– Нет, не могла бы. Я хочу посмотреть, как ты это делаешь.

– Я поражаюсь, как отцу удалось сохранять рассудок все эти годы, – пробормотал Рамзес. – Хорошо, девочка моя, не ругайся. Если хочешь, можешь посмотреть, а то и послушать, для разнообразия, пока я объясняю, что мы с Давидом собираемся делать, и если ты будешь очень-очень хорошей девочкой, я, так уж и быть, разрешу тебе помочь.

Он избавился от Сехмет, щекоча её живот, пока она не ослабила хватку и не перевернулась. Оставив возмущённую кошку в одиночестве на кровати, он подошёл к стулу и стал расстёгивать ботинки. Обхватив руками поднятые колени, Нефрет с интересом наблюдала, как он снимал рубашку, ботинки, чулки и закатывал штанины.

– Разве ты не будешь снимать брюки? – спросила она, когда он натянул поношенную галабею.

– Не при тебе. – Быстро и ловко он намотал на голову длинное полотно тюрбана и повернулся к зеркалу.

– На борту всего три человека, – объяснил он, не прекращая трудиться. – Остальные живут в Луксоре или на Западном берегу и ночью уходят домой. К полуночи все трое будут храпеть; до этого момента я не ожидаю каких-либо действий. Сайид ждёт меня на берегу, где его разместил Беллингем.

– Это не очень разумно! – воскликнула Нефрет. – Скаддер может увильнуть от Сайида простым способом – вплавь или на небольшой лодке. О чём думал полковник?

– Полковник очень хорошо знает, что делает, Нефрет.

Рамзес отвернулся от зеркала, и она ахнула.

– Господи! Что ты... Стой спокойно, я хочу взглянуть на тебя.

– Морщины нарисованы, – сказал Рамзес, когда Нефрет рассмотрела его лицо с неудобно близкого расстояния. – Сети, тот самый, о котором я тебе рассказывал, разработал несколько разновидностей жирной краски; я же применяю водорастворимый тип, иначе краску чертовски трудно удалить, а у матери глаза, как у сокола. Бородавки созданы из другого вещества, изобретённого Сети; оно держится, как клей, если не подвергается длительному погружению в воду.

– И что ты делаешь – суёшь голову в ведро? – поинтересовалась Нефрет, вопросительно проводя пальцем по брови.

– Или умывальник. И нет, ты не будешь смотреть, как я это делаю. Брови и усы я осветлил другой краской – Сайид начинает седеть, а более светлый цвет по краям бровей делает их менее тяжёлыми. Моё лицо длиннее и тоньше, чем у Сайида, поэтому я вставляю подушечки, чтобы округлить щёки. – Он послушно открыл рот в ответ на её исследующий палец. – Пятно на зубах удаляется спиртом. Видишь ли, в точном сходстве нет необходимости; Беллингем никогда не смотрит на лица слуг, и настоящая уловка состоит в том, чтобы имитировать осанку и манеры Сайида.

Он согнул локоть и почесал себе бок когтистыми пальцами.

– Точь-в-точь как он, – признала Нефрет. – А можешь показать мне, как...

– Если тебе так хочется, – кивнул Рамзес. И быстро отвернулся от милого нетерпеливого лица, смотревшего на него снизу вверх.

Однако, отойдя на безопасное расстояние, он вспомнил о шаркающей походке Сайида, и Нефрет благодарно рассмеялась:

– Отлично. Подожди немного; мне нужно кое-что достать из комнаты.

– Что?

– Другой мой нож. Я оставила его в шкафу.

– Он тебе нужен?

– Безусловно. Я присоединюсь к вам сию секунду.

– Не ко мне, я собираюсь встретиться с Сайидом. Иди к Давиду. Возможно, тебе удастся убедить его поспать несколько часов, хотя я в этом сомневаюсь.

– Спасибо, мой мальчик. – Она улыбнулась ему и направилась в свою комнату. Рамзес хлопнул дверью перед мордой Сехмет и вышел, сопровождаемый её печальными воплями.

Поднявшись на палубу, Нефрет увидела в лунном свете тёмный неподвижный силуэт Давида. Она тихо кашлянула, чтобы предупредить его о своём приближении, иначе тихую ночь сотряс бы испуганный крик.

– Рамзес сказал мне, что ты здесь, – не оборачиваясь, буркнул Давид.

– Ты меня тоже будешь ругать? – ответила она тем же полушёпотом и подошла к нему.

– Что толку? Но я не собираюсь ложиться спать и оставлять тебя здесь одну.

– Я не одна. Внизу находятся Хасан, Мустафа и ещё несколько человек. Мои глаза так же остры, как и твои.

– Луна светит ярко. – Давид по устоявшейся привычке избегал споров. – Отсюда можно увидеть даже голову пловца.

Нефрет кивнула.

– Когда-если ты его увидишь, что будешь делать? Звать на помощь?

Он повернул голову, чтобы посмотреть на неё, и она увидела сверкание белых зубов.

– Мяу, – ответил он.

– Что?

– Мяу. Или мья-ау? Все знают о кошках Луксора; мяуканье одной из них предупредит Рамзеса, не отпугнув нашего посетителя.

– О Боже, – охнула Нефрет.

– Что случилось?

– Вернусь через минуту.

Сехмет было отчётливо слышно даже через закрытую дверь. Она глупа, подумала Нефрет с печальным весельем – окно открыто настежь. Анубиса или Бастет давно бы и след простыл. Причём без единого звука.

Вой прекратился, как только Нефрет открыла дверь. Сехмет принялась ластиться к ногам вошедшей, и девушка наклонилась, чтобы поднять кошку.

– Что же мне с тобой делать? – задумалась она. – Если я закрою тебя в шкафу, ты развопишься так, что тебя услышат за милю вокруг.

С кошкой на руках она вернулась к Давиду, которому совсем не понравилось это зрелище.

– Тебе придётся избавиться от неё, – настаивал он. – Рамзес прикончит её, если она сорвёт его план.

– Он на такое не способен. Она будет молчать, пока кто-нибудь из нас держит её.

– Иншаллах [208] , – мрачно проронил Давид.

Ночь продолжалась. На палубе другой дахабии не было никаких признаков движения, и гладкая серебристая дорожка света через воду оставалась нетронутой. Тишину изредка нарушали лишь топот или фырканье Риши, ожидавшего на берегу без пут и привязи, а также далёкий вой шакалов и дворняжек. Хриплое мурлыканье Сехмет смолкло; она заснула на сгибе руки державшего её Давида. Нефрет подавила зевок. Давид обнял её свободной рукой, и девушка прислонилась к нему, благодарная за силу, тепло и нежную поддержку. Её веки тяжелели, а ночной воздух постепенно становился всё холоднее.