Ночной гость. Страница 4

Интересно, что скажет ее бывший, узнав, что она приютила бездомного пса, сидевшего на пороге старого дома. Сколько Уайли ни прогоняла животное, оно все время возвращалось.

Уайли догадалась, что его бросили люди, снимавшие дом до ее приезда. Она дала псу кличку Тас, сокращенно от Итаска – так назывался парк, где обнаружили тела трех юных девушек. Об этом преступлении Уайли написала свою первую книгу.

Она не особенно любила Таса, и тот отвечал ей тем же. Они просто пришли к соглашению, что какое-то время будут сосуществовать.

Уайли отперла парадную дверь и приоткрыла совсем немного, чтобы выпустить Таса, и тут же захлопнула ее за ним. Но холодный воздух и ледяная крупа уже успели проникнуть внутрь, заставив ее поежиться.

Прошла минута, потом еще одна. Тас не любил холод и обычно делал свои дела быстро, после чего начинал скрестись в дверь, давая знать, что готов вернуться внутрь.

Уайли подошла к окну, но стекла покрылись ледяными узорами. Она потерла глаза, утомленные долгим разглядыванием старых снимков, и прислонилась спиной к двери в ожидании пса. Похоже, не удастся заснуть до рассвета.

Свет замигал, и сердце Уайли запрыгало в панике. Она уставилась на лампы, затаив дыхание, но теплое сияние опять стало спокойным и непрерывным. Она добавила дров в камин. Если электричество отключится, могут замерзнуть трубы, и тогда она попадет в настоящую переделку. Уайли отворила дверь и пристально вгляделась в белый океан снаружи, но пса не увидела.

– Тас! – позвала она в темноту. – Ко мне!

Ледяная крупа превратилась в твердые градины, которые стучали о дом с нескончаемым скрежетом, напоминающим визг грызунов. Уайли почти ничего не видела в тусклом свете, лившемся из дверного проема.

– Прекрасно, – пробормотала она и пошла в гардеробную за парой запасных сапог, старым пальто и одним из фонариков, целый запас которых хранился в доме.

Снарядившись, она шагнула за порог, стараясь не поскользнуться на ступеньках, ведущих от крыльца на передний двор.

– Тас! – снова раздраженно окликнула Уайли. Затем съежилась из-за кусачего ветра и втянула голову в плечи, пытаясь защититься от крошечных жалящих крупинок льда, хлещущих в лицо.

Выпало уже несколько дюймов снега, и теперь он обледенел, превратив двор в каток.

Еще одна вспышка беспокойства пронзила Вайолет. Тяжелые снежные и ледяные наносы на электрических проводах могут их порвать и погрузить дом в полную темноту. Хорошо бы побыстрее найти Таса и вернуться в тепло.

Придерживаясь для устойчивости за перила крыльца и освещая перед собой путь лучом фонарика, Уайли постаралась успокоиться и снова позвала пса. Щурясь в темноту, она направила свет фонарика на подъездную дорожку. В ответ сверкнули два зловещих красных глаза.

– Тас, ко мне, – приказала она. Но пес опустил голову, отказываясь слушаться.

В негодовании Уайли направилась к упрямцу. Слегка наклонившись вперед, она медленно двигалась, стараясь удерживать центр тяжести точно посередине. Но все равно поскользнулась и шлепнулась с гулким стуком прямо на копчик.

– Проклятье, – выругалась она, снова поднимаясь на ноги. Ледяная крупа забралась в щелку между пальто и шеей. Очень хотелось сунуть руки в карманы, но Уайли побоялась. Лучше держать их вытянутыми, наготове на тот случай, если она шлепнется снова.

Тас стоял на месте как вкопанный. Когда Уайли приблизилась, то заметила, что внимание его приковано к какому-то предмету на земле прямо перед ним. Уайли не могла разглядеть, что это. Тас стал кружить возле предмета, с любопытством обнюхивая его.

– Отойди оттуда, – скомандовала Уайли.

Подобравшись ближе, она поняла, что это не предмет, а живое существо – или то, что когда-то им было. Тельце свернулось в плотный клубок и покрылось слоем льда, блестевшим в свете фонарика.

– Тас, сидеть! – крикнула она. На этот раз пес поднял голову и взглянул на хозяйку, потом послушно опустил зад на землю. Уайли осторожно приблизилась, глаза ее пристально следили за изгибами маленького тела. Потертый кед, полинялые джинсы, серый свитер, коротко стриженные темные волосы, прижатый к бледным губам маленький кулачок. На голове виднелась тонкая замерзшая струйка крови.

Перед ней лежало не животное. Это был маленький мальчик, примерзший к земле.

Глава третья

– Может, сходим на улицу поиграть? – спросила девочка, выглядывая в окно из-под прикрывавшей его тяжелой шторы. Небо было хмурым, и по стеклу барабанили первые тихие капли дождя.

– Не сегодня, – отозвалась ее мать. – Идет дождь, и мы можем растаять.

Девчушка рассмеялась и спрыгнула со стула, который подтащила к окну. Она знала, что мама шутит. Они, конечно, не растают, выйдя под дождь. Но от самой мысли об этом ее охватывал трепет: выйти на улицу и почувствовать всплески капель на коже, наблюдать, как они тают на лице, словно ледяные кубики.

Вместо этого мама с дочкой провели утро за карточным столом, вырезая из картона розовые, фиолетовые и зеленые яйца и украшая их полосками и горошинами.

На одном из овалов мама нарисовала глаза и острый оранжевый клюв. Положив руки девочки на лист желтой бумаги, она обвела их карандашом.

– Смотри, – сказала она, вырезав силуэты ладоней и приклеив их к задней части овала.

– Это птичка! – с восторгом воскликнула девчушка.

– Пасхальный цыпленок, – с улыбкой ответила мама. – Я их делала в твоем возрасте.

Вместе они аккуратно наклеили смастеренные ими яйца, цыплят и кроликов на бетонные стены, придав тусклой комнате праздничный весенний вид.

– Ну вот, теперь мы готовы к приходу пасхального кролика, – торжественно заявила мама.

В ту ночь, когда девчушка забралась в постель, в животе у нее порхали бабочки, не дававшие заснуть.

– Не ворочайся, – посоветовала мама, – так ты заснешь быстрее.

Девчушка ей не поверила, но, когда открыла глаза, сквозь ставни проникал серебристый свет, и стало ясно, что уже наступило утро.

Она выпрыгнула из постели и увидела, что мама уже сидит за крошечным круглым столом, где они обычно завтракали.

– Он приходил? – выдохнула девочка, заправляя за уши длинные темные локоны.

– Конечно, – ответила мама, протягивая ей корзинку, сплетенную из полосок цветной бумаги. Корзинка была крошечная, умещалась на ладони девочки, но очень славная. Внутри были кусочки зеленой бумаги, нарезанные в виде травы. Поверх нее лежали пачка жевательной резинки с корицей и две упаковки арбузных леденцов «Джолли Ранчер».

Девчушка улыбнулась, хотя ее и кольнуло разочарование. Она надеялась получить шоколадного кролика или одно из сладких яиц, из которых, если их разломить, вытекает желтая кремовая начинка.

– Спасибо, – отозвалась она.

– Спасибо, пасхальный кролик, – подсказала мама.

– Спасибо, пасхальный кролик, – повторила девочка нараспев, как в рекламе конфет, которую видела по телевизору. Мама с дочкой рассмеялись.

Они развернули по жевательной резинке и провели утро, сочиняя истории о бумажных цыплятах и кроликах, которых смастерили.

Когда жевательная резинка потеряла вкус, девочка стала медленно лизать арбузную конфету, пока та не превратилась в плоский кружок, и в тот момент отворилась дверь наверху и вниз по ступенькам спустился отец. Он нес с собой полиэтиленовый пакет и упаковку пива. Мама посмотрела на девочку особым взглядом. Он означал, что ей надо отвернуться: мама с папой хотят побыть одни.

Девчушка послушно взяла пасхальную корзинку и пошла на свое любимое место возле окна, где уселась под узкой полоской теплого света, падавшей на пол. Отвернулась к стене, развернула еще одну жевательную резинку и сунула в рот, стараясь не обращать внимания на скрип кровати и вздохи и стоны отца.

– Можешь повернуться, – наконец позвала ее мама. Девчушка вскочила с пола.

Она услышала плеск воды в ванной, потом отец высунул голову из-за двери.

– Счастливой Пасхи, – сказал он с ухмылкой. – Пасхальный кролик просил меня кое-что тебе передать.