Я – король Баварии – 2. ((Не самый бедный Людвиг)) (СИ). Страница 13

— Господа! Промедление может стоить нам империи! Поэтому приказываю: Двадцать второго июня, ровно в четыре часа по утру, начать выдвижение армий согласно нашему плану действия. Прошу всех генералов, офицеров и солдат моей армии действовать решительно и быстро! С нами Бог! И Виктория будет за нами!

(Так проходила Австро-Прусско-Итальяно-Немецкая война 1866 года в РИ)

[1] В РИ генерал Александр Николаевич фон Лидерс решительно пресекал поползновения восставших, на него было сделано покушение, был ранен в шею, но выжил. Вместо генерала Лидерса наместником в Польше стал великий князь Константин Николаевич, известный своими либеральными взглядами.

Глава сорок седьмая

Это война, мальчик! Это война…

Глава сорок седьмая

Это война, мальчик! Это война…

Район Торгау. Лагерь Эльбской армии

21–22 июня 1862 года

Его Величество король Пруссии Вильгельм прибыл в Торгау в пять часов пополудни 21 июня. Накануне, в Генштабе он произнес фразу, которая разнеслась по всей стране — и это было не просто оговорка — это было провозглашение программы действий. Не просто слова о том, что промедление может быть преступно, а о том. что цель этой войны — создание империи под его скипетром! Его сопровождали недавно назначенный премьер-министром королевства Отто фон Бисмарк, начальник Большого Генерального штаба Пруссии Хельмут фон Мольтке, многочисленные генералы свиты. Вильгельм мог признаться себе, что именно тут, на войне он на своем месте. Он был в первую очередь военным и только во вторую, если не третью — монархом. Вынужденный отдаваться государственным заботам, Вильгельм часто перекладывал решение гражданских проблем на помощников, которых весьма тщательно подбирал. Вот и к Бисмарку довольно внимательно присматривался, прежде чем передать ему часть властных полномочий. Но в военные дела он вникал лично и был весьма придирчив. Вот и сейчас он не мог удержаться и отбыл к своим войскам при первой же возможности.

Короля встречал командующий Эльбской армией, генерал-фельдмаршал Карл Эбергард Хервардт фон Биттенфельд. Его сложно было назвать выдающимся полководцем, но перед королем предстал настоящий профессиональный военный-пруссак, с отменной выправкой и богатым опытом военных действий. Как и его монарх, принимал участие в войнах против Наполеона, оба проявили себя храбрыми и умелыми офицерами, медленно и упорно поднимался по карьерной лестнице, достаточно удачно действовал против датчан, показал себя хорошим организатором. Приехав в военный лагерь под Торгау, Вильгельм не без удовольствия отметил, насколько правильно все здесь устроено. Аккуратные ряды палаток, образовывавших своеобразный городок со своими улицами и площадями, порядок, столь милый взгляду военного, вымуштрованные войска, выстроенные побатальонно и поэскадронно. Огороженный и правильно организованный артиллерийский парк — всё это радовало взгляд короля. Лучше организованы были разве что лагеря легионеров времен расцвета Римской империи, но они значительно уступали по количеству войск современному лагерю под Торгау.

Четкий рапорт командующего. Смотр войск прошел безупречно. По внешнему виду выстроенных перед ним частей Вильгельм уверился, что армию действительно смогли подготовить к боевым действиям: все солдаты были хорошо обмундированы, опрятны и прошли ровными рядами, показав еще и отменную выучку.

Вильгельм про себя отметил, что с назначением Биттенфельда он все-таки не ошибся. После объезда строя и торжественного марша пришло время для совещания, на котором присутствовали все командиры вплоть до полкового уровня, плюс отдельных частей и приданных отрядов. Его Величество выслушал соображения по поводу начала боевых действий, после чего состоялся непродолжительный и весьма простой ужин. И только почти под ночь к Вильгельму в палатку зашел Мольтке.

— Ваше Величество!

— Хельмут! Сколько раз я просил, а теперь мое терпение лопнуло — я вам приказываю: наедине называть меня по имени! — король пребывал в отличном расположении духа.

— Слушаюсь, государь.

— Ну хотя бы так… датский упрямец! Так что у нас нового?

— Подтвердились сведения о трагической гибели генерала фельдцехмейстера Лайоша фон Бенедека. Он с небольшой свитой верхом скакал в горах Богемии. Лошадь понесла и рухнула вместе с генералом с обрыва. Тело военачальника был недавно обнаружен, ищут труп коня, пока безуспешно.

— А что, есть такая вероятность, что кто-то из наших друзей помог избавиться от вражеского военачальника?

— Весьма маловероятно. Вообще-то фон Бенедек не слыл ярым сторонником войны с нами, считал, что мы должны договориться о разделе сфер влияния. Нет, у нас не было на него возможностей воздействовать, просто не думаю, что он слишком рвался бы в бой. Его назначение стало компромиссом между партиями придворных.

— И кто пришел на его место? — поинтересовался король.

— Худший из вариантов, Ваше… государь.

— Дайте угадаю… Эрцгерцог Альбрехт?

— Так точно, государь.

— Да, Хельмут, лучше бы этот принц оставался на юге. И кого выставили против итальянцев?

— Генерала от кавалерии Эдуарда Кламм-Галласа, государь.

— Впрочем, это не имеет никакого значения. Кто будет против него? Что там есть у Виктора Эммануила кроме Гарибальди?

— Генерал Ламармора.

— Это тот, кто командовал сардинцами в Крымскую войну?

— Именно он, государь.

— Ну да, надо же австрийцам кого-то бить! Будут итальяшек. Мы им не по зубам. Что у нас по поводу Саксонии?

— Саксонский корпус сейчас концентрируется у Дрездена. Они оттянули от Лейпцига свои пехотные части, оставив только кавалерийские заслоны. Кроме тридцатитысячного корпуса саксонцы призвали около двенадцати тысяч новобранцев. Впрочем, вооружены они устаревшим оружием, при этом хочу отметить, что командует армией вполне компетентный военачальник — кронпринц Альберт. Так что простым противником саксонцы не будут, но действовать они будут на подхвате у австрийцев, а это уже для нас большой плюс. Наиболее вероятно, что цесарцы в Саксонию не войдут, мы ожидаем отхода войск от Дрездена на соединение с армией имперцев в Богемии.

Как только Мольтке покинул палатку короля, Вильгельм достал сигару и закурил, ему захотелось получить удовольствие от этих последних часов мира. Сигаре в этом помог бокал мозельского. Спать главный из Гогенцоллернов лег в преотличнейшем настроении. Все предвещало славную викторию и ничего не пророчило какой-либо беды. Лагерь проснулся задолго до четырех утра, когда приказано было выдвигаться. Первыми встали повара из солдатских команд, которые приготовили легкий завтрак. Организовано поели, когда на небе еще висели россыпи звезд, с удивлением взиравших на хаос сборов в военном лагере. Но вскоре становилось ясно, что хаос сей управляемый. Потому как весьма организовано лагерь как-то сам по себе расползался, палатки и прочее необходимое оборудование стягивалось в обозы, каждая рота точно знала, где расположились именно их подводы с запасами. Государь утром ничего не ел, только выпил две чашки крепчайшего кофе и перекусил тремя сдобными булочками, с шоколадом и корицей. Без четверти четыре утра он находился уже на невысоком холме, с которого открывался прекрасный вид на расползающийся в разные стороны лагерь. Свита короля отчаянно зевала, но сгрудилась около монарха, им все равно ничего другого, как наблюдать за сборами, не оставалось. Пехота строилась в строгие колонны, кавалеристы сбивались в эскадронные отряды, предназначенные для разведки гусары не стали дожидаться четырех, они самыми первыми понеслись в разные стороны. Разведка — это наше всё. Король смотрел на выход гусар с явным одобрением. Больше всего его волновало, как двинутся в путь артиллерийские парки. Но как раз у артиллеристов все было в абсолютном порядке. Тягловых лошадей хватало. На каждую из армий приходилось по двести пятьдесят орудий — не мало, но хотелось бы больше. Вильгельм, начинавший свой военный путь еще в сражениях против Наполеона, верил в силу Бога войны и не собирался от этой силы отказываться.