Апостол Кармы (СИ). Страница 24

— Может хоть что-нибудь? Над чем он работал в последнее время? С кем работал? Где бывал?

— Ничего такого, Серёж. Извини.

— Понятно, — вздохнул я. — Тупик, значит.

Дальше дядька вдруг встрепенулся и понял, что до сих пор не задал мне ни одного вопроса. Пристыдил сам себя и как давай играть в участливого родственника. Как я вообще? Что делаю? Что собираюсь делать? Какой у меня любимый цвет, в конце-то концов, и кто я по характеру из героев «Май Литл Пони»?

Не знаю почему, но я решил не раскрывать ему все свои карты и про «контору» тактично умолчал. Хотя как сказать «почему-то»? Мне представилось, что едва прознав о назначении, он сразу же начнёт натравливать меня на гусар, которые мешают его стройке. А я не готов. Да и не хочу, если уж разобраться.

Несмотря на то, что лейб-гвардейцам и гусарам исторически принято друг друга ненавидеть, я труд охотников на монстров уважаю. Да и не поступил я в лейб-гвардию в конечном итоге, так что мне и сторону выбирать не надо.

Поэтому я сказал дядьке, что рассматриваю госслужбу и всё на этом.

— Ну правильно, — одобрил Артём Денисович. — С титулом оно для тебя несложно будет.

И вот так, в формате досужей беседы, прошёл почти час. Вика, — так, оказывается, звали дядькину жену, — была представлена мне заново. При этом человек преобразился до неузнаваемости — чай предложила, улыбалась и Сиятельством называла. Ну прямо чудеса.

Посидели, короче говоря, поделились новостями, повспоминали, поржали над всяким. Под конец я рекомендовал дядьке ставить в своём будущем коттеджном посёлке двери с латунными замками, и уже было собрался уходить, как вдруг всплыла одна важная деталь.

— Ты заходи, если что, — сказал Апрелев, рассматривая дыру на месте дверной ручки. — А про Ромку тебе бы лучше узнать у людей поближе.

— Куда уж ближе-то, дядь?

— Так ведь, — задумался он. — А хотя… Ладно…

— Нет, не ладно, — настоял я. — Объясни.

— Как бы тебе так сказать? — дядька почесал в затылке. — Женщина у твоего отца была.

— О…

— Да-а-а-а, — неловко протянул Апрелев. — Кто и откуда даже не спрашивай, я не знаю. Я-то думал, что он только от меня её скрывает. Специально. Потому что сестра моя… ну ты понимаешь. Так вот я думал, что ему передо мной стыдно. Но судя по твоей реакции, смею предположить, что он её и от тебя прятал.

— Первый раз слышу. Расскажи, пожалуйста.

— Да не о чем особо рассказывать, Серёж. Зашёл как-то раз по делам, увидел мельком, говорю: «здрасьте», а батя твой её увёл сразу же куда-то. Не представил. Ну, думаю… может специально-обученная? Для здоровьица, так сказать. А потом ещё пару раз её заставал у вас дома.

— И всё?

— И всё.

«Ищите женщину», значит. Всё по классике.

— А как выглядела?

— Хорошая, — со знанием дела ответил Апрелев. — На вид такая прям… роковуха. Кармен. Чёрные волосы, чёрные глаза.

— А кожа? — уточнил я. — Кожа, случайно, не чёрная?

— Нет.

— Жаль…

Искать в Переславле негритянку было бы значительно проще. А так я даже не представляю с чего начать. Поискать по дому волосы? На ДНК-тест послать? Нет, это бред.

Но есть в этом и позитивный момент. Раз Роман Сергеевич так тщательно скрывал свою новую пассию, значит вот она-то точно должна что-то знать. К тому же, кто сказал, что это именно пассия? Может быть, коллега-артефакторша?

Что ж…

— Спасибо, дядь, — сказал я и с перебором озадаченный покинул дом Апрелевых.

На автомате миновал половину города, — решил пешком прогуляться, — и пришёл в себя лишь в ремонтной мастерской, куда сдавал свои часы и Слезу Кармы.

— Спасибо, — я рассчитался с мастером и направился оттуда прямиком в офис.

С новостью нужно переспать, а пока что неплохо было бы разгрузить мозги текучкой.

Внезапно, работа в моё отсутствие была проделана колоссальная. Ксения Константиновна переколотила в цифру уже половину папки, — причём первую половину, старинную и самую сложную, — а Брюллов уже вернулся от собачьего психолога и теперь колдовал над доской. Нет, не так… над Доской. С большой буквы.

Андрей распечатал кучу фотографий, подписал кто есть кто и прямо сейчас лепил их на огромную пробковую доску. Где он её достал не имею ни малейшего понятия, но инициатива похвальная. А ещё теперь я знаю врага в лицо.

С доски на меня взирал мэр Терентьев, его помощница Крыскина, начальник полиции и ещё порядка двадцати человек, все сплошь руководители городских отделов и ведомств. Знакомиться мне ещё с ними и знакомиться, запоминать и запоминать. Но уже сейчас чешутся руки протянуть от кого-нибудь к кому-нибудь красную верёвочку и налепить дюжину стикеров с комментариями. А ещё прямо по центру прилепить серый силуэт со знаком вопроса вместо лица.

— Атмосферно, — улыбнулся я, разглядывая городских чиновников. — Как пёс?

— Прогресс есть, — серьёзно ответил Брюллов. — Думаю, за несколько сеансов проработаем проблему окончательно.

Стоит признать, что морда у француза и впрямь была проработанная. Осознанная такая.

Ну и напоследок о Панкратове. В отличии от остальных, Михаил Михайлович не работал. Вместо этого он сосредоточено кряхтел под гнётом Тка Кай Бок, пока та разминала ему плечи.

— Что нового? — спросил я у тайника.

— Да ничего, — ответил тот и уставился на гидромассажные ванны. — Я вот над чем думаю, Ваше Сиятельство, — и загадочно замолчал.

Пришлось спрашивать:

— И над чем же?

— Как долго мы будем стесняться залезать в джакузи во время рабочего дня?

— Неделю? — предположил я. — Две? Месяц? Мне кажется это тот вопрос, на который вы уже придумали свой собственный правильный ответ.

— На самом деле так и есть, Сергей Романович, придумал. Готов поспорить, что неловкость сохранится до первой корпоративной попойки. А вот когда случится первая корпоративная попойка… вот это мне неизвестно. Спасибо, Тха Кай Бок.

— Тха Кай Бок, — тайка поклонилась и ушла в свою комнату, а Панкратов поднялся с кресла и хлопнул в ладоши:

— Господа! Предлагаю отправиться на обед в кафе за углом…

Подводка к такому предложению настораживала, но само оно было весьма уместным. Как говорится: время есть, а мы не ели.

— Ой, пойдёмте, — оживилась Ксюша.

Неужто девчонка сидела голодная и стеснялась отпроситься? Или просто заработалась? Ладно, как бы там ни было, уже через десять минут мы сидели за столиком и ждали свой заказ.

Кафе показалось мне очень приличным: чистая открытая кухня, персонал в хипстерских шляпах и мясницких фартуках, вид на центральную улицу города из окна. Из интересного — кафе было туристическим. Отсюда здоровенный прилавок с магнитами, гербами, картами и прочими сувенирами. И отсюда же обилие ряпушки в меню.

Я польстился. Панкратов тоже. Мне после возвращения в Переславль хотелось снова отведать главное патриотическое блюдо города, а Панкратову попробовать его впервые. Ксюша наших восторгов не разделяла и потому заказала себе цезарь с борщом, а вот Брюллов…

Если я правильно понял, ему принесут кусок отварной говядины со свежим огурцом. На то у Андрея Юрьевича была аллергия, и на это тоже. Это он не ел, этим брезговал, а то ел совсем недавно и не хочет повторяться. А часть меню в его системе координат была сущим ядом, за счёт которого вообще существует профессия гастроэнтеролога.

Всё это было проговорено вслух, и как же устала от него официантка. Молодая симпотная деваха, изначально она подошла к нашему столику с улыбкой. Теперь же цедила сквозь зубы:

— Огурец надо будет порезать?

— Конечно, — кивнул Брюллов. — Вдоль. На восемь частей. Присаливать не нужно, я справлюсь сам. Соль есть на столе.

— Это всё?

— Да, благодарю.

Девчонка резко развернулась на сто восемьдесят и нарочито громко затопала к станции, чтобы пробить заказ. Панкратов же в кошачьем прыжке сорвался с места и увязался за ней.

— Прошу простить моего друга, — услышал я начало диалога, а дальше он потонул в гомоне других посетителей.