Сладкий уголок в другом мире (СИ). Страница 10

Алиса не могла сдержать слёз. Она обернулась к Эдриану и вдруг поняла, что он смотрит на неё так, словно она — самое драгоценное, что есть в его жизни.

Вечером, когда пироги были розданы, а дети накормлены, на площади заиграла музыка. Скрипачи выводили весёлую мелодию, и народ начал сходиться в хоровод.

Эдриан неожиданно появился перед Алисой:

— "Позвольте пригласить вас на танец, мадемуазель?" — он сделал преувеличенно галантный поклон, вызывая смех у окружающих.

Алиса покраснела:

— "Но тебя же все узнают..."

— "Пусть узнают," — он взял её за руку. — "Сегодня я хочу танцевать с самой прекрасной пекаршей города."

Их танец был далёк от придворных церемоний — простые шаги, смешные спотыкания, взрывы смеха, когда Алиса наступила ему на ногу. В какой-то момент он притянул её ближе, и она почувствовала, как его сердце бьётся в унисон с музыкой.

— "Я никогда не танцевал на площадях," — признался он, когда мелодия сменилась на более медленную. — "Считал это недостойным лорда."

Алиса улыбнулась:

— "А теперь?"

— "Теперь я понимаю, что настоящая жизнь — вот здесь. С тобой."

Когда праздник начал стихать, Эдриан увёл Алису в тихий уголок сада. Лунный свет падал на их лица, а вдали ещё слышались обрывки музыки.

— "Держи," — он протянул ей маленький деревянный свисток, вырезанный в форме вишни.

Алиса взяла его в руки — тёплый, гладкий, явно сделанный с любовью.

— "Если снова будешь перерабатывать — подуешь в него. Я приду."

Она рассмеялась:

— "Ты что, всерьёз будешь прибегать, как дворовый пёс?"

Эдриан внезапно стал серьёзным:

— "Для тебя — да. Всегда."

В этот момент где-то на площади раздались аплодисменты — кто-то поймал брошенный жонглёром факел. Но Алиса не видела ничего, кроме его глаз, отражавших лунный свет.

По дороге назад они несли пустой поднос, и Алиса вдруг осознала — сегодня, впервые за долгое время, она не думала ни о рецептах, ни о заказах. Только о музыке, о танце, о его руке на своей талии...

— "Смотри!" — Лора внезапно дернула её за рукав.

На пороге пекарни стоял Гаррет с тремя кружками дымящегося сидра.

— "Что, думала, только аристократы праздновать умеют?" — проворчал он, протягивая одну Алисе.

Когда они чокнулись кружками, Алиса поймала взгляд Эдриана. В его глазах читалось то же, что и у неё в сердце — благодарность за этот день, за этих людей, за эту простую, но такую важную радость.

А над ними, в ночном небе, рассыпались последние праздничные огни, как звёзды, случайно упавшие с небес. И где-то в саду приюта молодые вишни тихо шелестели листьями, обещая новую весну. Новую жизнь. Новую историю, которая только начиналась.

Глава 12. «Бал и первый танец»

Пергамент с королевской печатью дрожал в руках Алисы, словно лист на осеннем ветру. Золотые буквы, выведенные каллиграфическим почерком, плясали перед глазами:

"Её Величество Королева Алиана III приглашает мадемуазель Алису, королевскую кондитершу, на Осенний Бал в честь праздника урожая..."

— "Я не могу пойти!" — выдохнула она, бросая взгляд на свое единственное приличное платье, висевшее на двери. Ткань, некогда голубая, выцвела от многочисленных стирок, а кружева по краю напоминали паутину. — "Я же простолюдинка. Там будут герцоги, графини... весь цвет королевства. Они растопчут меня взглядами!"

Лора, сидевшая на бочке с мукой и облизывающая ложку с остатками медового крема, закатила глаза:

— "Ты — королевская кондитерша! Твой торт будет в центре зала, а ты переживаешь о платье?" — Она прыгнула вниз, оставив на бочке белый отпечаток ладони. — "Да ещё и..." — девочка многозначительно кивнула в сторону замка, — "кто-то очень ждёт тебя там."

В этот момент из подсобки вышел Гаррет, неся под мышкой небольшой свёрток. Он швырнул его на стол так, что из ткани выглянул уголок чего-то шелковистого.

— "Носи. Чтобы не позорила мою пекарню." — Его голос звучал грубовато, но в глазах читалось нечто похожее на гордость.

Алиса развернула свёрток и ахнула. Внутри лежал великолепный льняной фартук с вышитыми золотыми нитями вишнями — точь-в-точь как те, что росли в их саду. По краю шла тончайшая кайма из серебряных нитей, а завязки были украшены крошечными бусинами, напоминающими капли росы.

— "Это... я не могу принять..." — прошептала она.

Гаррет фыркнул:

— "Не принимай. Выбрось. Только знай — шила его сестра Марфа из Приюта. Всю ночь просидела."

Лора, уже засунувшая палец в банку с вишнёвым джемом, добавила:

— "А бусины — от меня. Это моё сокровище."

Алиса прижала фартук к груди. В горле встал ком.

***

Вечер. В крошечной каморке над пекарней Алиса стояла перед треснувшим зеркалом, безуспешно пытаясь уложить непослушные пряди волос. Голубое платье, которое ей прислал Эдриан, оказалось на удивление удобным — лёгкий шёлк обтекал фигуру, а кружевные рукава скрывали следы ожогов от печи. Но волосы... Они упрямо выбивались из заколок, словно живые.

— "Чёртовы дрожжи," — пробормотала она, в очередной раз пытаясь закрепить непослушную прядь. — "В прошлой жизни хоть утюжком можно было..."

Тихий стук в дверь прервал её ругань.

— "Можно?" — раздался голос Эдриана.

Сердце Алисы ёкнуло. Она бросила взгляд на своё отражение — щёки розовые, нос блестит от нервного пота, а волосы... Ну что ж, пусть будет так.

— "В-войдите."

Дверь скрипнула. Эдриан замер на пороге, в руках у него была небольшая шкатулка из тёмного дерева. Его глаза — обычно такие холодные — расширились, когда он увидел её.

— "Ты... ты прекрасна." — Он сделал шаг вперёд, затем остановился, словно боясь спугнуть.

Алиса покраснела ещё сильнее:

— "Я похожа на переодетую кухарку. Эти локоны никак не хотят..."

— "Ты похожа на ту, кто заставила полкоролевства полюбить твои десерты," — он осторожно подошёл ближе, открывая шкатулку. Внутри на бархатной подушке лежала серебряная заколка в виде веточки вишни с крошечными самоцветами вместо ягод. — "Это... это было матери. Носи... ради меня."

Его пальцы, обычно такие уверенные, дрожали, когда он взял заколку. Алиса повернулась к зеркалу, чувствуя, как его дыхание касается её шеи. В отражении она видела, как он медленно, почти благоговейно, собирает её непослушные пряди, закрепляя их серебряной вишней.

— "Вот и всё," — прошептал он. Их взгляды встретились в зеркале. — "Теперь ты идеальна."

Когда их пальцы случайно соприкоснулись у виска, Алиса почувствовала, как по её спине пробежали мурашки. В зеркале она увидела, как его рука дрогнула — сильные пальцы, привыкшие держать шпагу, вдруг стали неуклюжими, как у мальчишки.

***

Бальный зал ослеплял. Хрустальные люстры, подвешенные к потолку, отражались в полированном паркете, создавая иллюзию бесконечности. Сотни свечей заставляли золотые украшения гостей сверкать, как маленькие солнца. Алиса стояла у входа, сжимая в руках фартук Лоры и Гаррета, чувствуя себя мышью, случайно забредшей в логово львов.

Запах — вот что поразило её в первую очередь. Не привычные ароматы муки и корицы, а тяжёлый букет дорогих духов, воска и чего-то ещё... тревожного. В воздухе витал сладковатый запах интриг.

— "Ах, вот она, наша чудо-пекарша!" — раздался звонкий голос.