21 день. Страница 15

После визита полицейских в прошлое воскресенье я не могу допустить еще одного ложного вызова. За исключением инцидента в сауне, свидетелей которому нет, не произошло ничего, что могло бы оправдать поиски незнамо кого. Но все же я должна хотя бы показать полиции почту, а уж потом принять какие-либо меры защиты самостоятельно. Эта напасть, возможно, закончится, когда отправитель поймет, что я не отдаюсь покорно судьбе.

Воодушевившись, я захожу в аптеку, чтобы купить перцовый аэрозоль. Положив два баллончика в сумочку, я уже чувствую себя намного лучше. Подобная мера предосторожности не кажется такой странной, как ручная лопата, которую я снова с собой таскаю со вчерашнего дня.

Только когда я оказываюсь у себя в коридоре и тщательно запираю за собой входную дверь, позволяю себе выдохнуть с облегчением. Кладу ключи в вазочку на комоде и иду на кухню осматривать свои припасы. Тянет что-нибудь приготовить — может, хоть так я отделаюсь от скверных мыслей. В холодильнике явно не изобилие, и в итоге мой выбор останавливается на варке риса. Немного риса со специями под бокал любимого сухого вина — не так уж и скучно, как может показаться.

Подготовка ингредиентов на самом деле имеет успокаивающий эффект, и, когда вода наконец закипает, я чувствую приятное расслабление. Вскоре по кухне распространяется манящий запах, и я спонтанно тяну руку к мобильному телефону. Ни за что себе не прощу, если даже не попытаюсь.

— Слушаю? — звучит в ухе голос Карстена.

— Это я, — игриво сообщаю ему. — Сейчас хлопочу на кухне… и подумала тут, а ведь вдвоем есть куда веселее! Может, у тебя есть время… и желание…

Еще до того, как прозвучал ответ Карстена, я уже знаю, чем все обернется. Дерьмо. Давно уже пора смириться.

— У нас с Таней намечен ужин, — говорит он с оттенком сожаления.

— О, — отвечаю односложно.

Мое хорошее настроение испаряется. Я такая идиотка. Как я могла предположить хоть на мгновение, что он спонтанно навестит меня? И кормить его рисом… ну это просто смешно.

— Таня улетает навестить мать с завтрашнего дня до понедельника, — продолжает Карстен, и, хотя это жалко, я чувствую проблеск надежды.

Что ж, воспользуюсь ее отсутствием. Попробую убедить его, что со мной он будет счастливее, чем с ней, и он окончательно уйдет от нее. Если мой план не сработает в обозримом будущем, я брошу Карстена. Ну наконец-то какая-то ясность.

— Хочешь… — нерешительно начинаю я, но он не дает мне договорить.

— Мне пора, — торопливо говорит он. — И пожалуйста, не звони мне больше вот так вот, без предупреждения. Я свяжусь с тобой сам, если что.

Стою на кухне несколько секунд, сжимая пальцы на телефоне, запах переваренного риса забивает нос. Карстен снова заставил меня почувствовать себя неадекватной и тупой. Он делает это не специально, и это, наверное, самое худшее во всем этом. Карстен именно такой. Я не должна была звонить. Наш разговор каждый раз один и тот же, и на ошибках я ничуть не учусь. В моменты, когда мы вместе, он такой нежный, его взгляд — такой любящий. Что-то не так с его браком, если он регулярно изменяет своей жене, верно? Однако со мной тоже что-то не так, раз я позволяю ему так обращаться с собой.

Несу тарелку в гостиную и там зажигаю свечу, бросающую на стены мягковатый свет. Рис превратился в кашу. Ладно, есть можно. В любом случае вино все такое же крутое на вкус. Но получить хоть капельку удовольствия не выходит. Телефонный разговор с Карстеном испортил настроение. Он с женой сейчас в ресторане, Джози смотрит кино с мужем, Сандра два дня назад укатила со своим в спонтанно взятый отпуск, и даже Фиона сообщила мне, что сегодня она собирается встретиться с парнем из Интернета. Я, кажется, единственная женщина в этой стране, которая должна провести вечер в одиночестве. Чувство невероятной неприкаянности переполняет меня.

Чтобы убить время, решаю принять ванну и пораньше лечь спать. Уже вечер, и за окнами черной стеной сгущается тьма. Как это часто бывает в последние несколько недель, думаю о том, что хотела бы жить ближе к городу. Даже сосед в непосредственной близости успокоил бы меня, особенно теперь, когда ничего не остается, кроме как снова думать об электронных письмах.

Понимая, как мало в этом пользы, обхожу дом и зажигаю свет. Потом мне приходит в голову, что так тайный наблюдатель в саду обретет великолепную возможность отслеживать каждый мой шаг.

Большая часть ламп снова потушена. Дважды проверяю все двери и окна, заперты ли они, затем наливаю воду в ванну. Расположив лопату и перцовый баллончик в пределах досягаемости, чувствую себя в достаточной безопасности, чтобы поддаться теплу воды.

Спустя добрый час я лежу в постели в шортах и топе, изо всех сил пытаясь не думать о самоубийстве Ника и сегодняшнем электронном письме с новой историей. Напрасно. Трепет, ставший теперь таким привычным, овладевает мной с растущей силой. Момент, когда я выключаю прикроватную лампу, стал в последнее время настоящим испытанием для моих нервов. Закрываю глаза и концентрируюсь на спокойном и ровном дыхании. Солнце снова взойдет самое позднее через восемь часов. Жду не дождусь.

7

Я просыпаюсь посреди ночи. Нерешительно открываю глаза, но не вижу ничего, кроме непроглядной тьмы. Несколько секунд неподвижно лежу в постели, пытаясь понять, что могло меня разбудить.

Затем снова дает знать о себе шум. Какой-то стук.

Сажусь и одновременно нащупываю выключатель на прикроватной лампе. Кнопка щелкает, но пространство вокруг меня остается черным-черно. С еле сдерживаемым стоном выпрямляюсь. Не видать и красной подсветки на моих допотопных радиочасах. Явно перебои с электричеством. Когда стук перерастает в более громкий, волосы на затылке встают дыбом. Кто это пришел посреди ночи? Во время отключения электроэнергии? Действительно странное совпадение.

Медленно сползаю с матраса. Секунды до того, как мои ноги коснутся пола, ужасны. Жду, когда ледяная рука вытянется из-под кровати и схватит меня за лодыжки. Но ничего не происходит. Нащупываю свой мобильный телефон, засовываю его в карман шорт, затем тянусь за перцовым баллончиком и, немного подумав, за лопатой.

Это не первое отключение света, и не первый раз я бреду на ощупь к предохранителям на щитке в подвале через кромешный мрак, но уж точно впервые меня будит некий необычный шум.

Крепко сжимая ручку лопаты, проскальзываю по коридору, заполненному извивающимися тенями. Мой дом настолько изолирован, что кругом нет уличных фонарей, и конечно же ночное небо полно облаков.

Нет. Я не могу думать об этом сейчас. Это самое глупое, что я могу сделать.

Стук прекращается.

Внезапное прикосновение к моей лодыжке рождает с большим трудом сдержанный в легких вопль. Поворачиваюсь боком, смотрю в темноту, затаив дыхание… слышу негромкое мяуканье.

Моцарт. Вот я дура. Конечно, мое похмелье составляет мне компанию во время ночных вылазок, как всегда, когда мне нужно в туалет.

Двигайся дальше. Темнота — штука страшная. Вечно в ней мерещится всякое такое, чего и в помине нет. Всякие ужасные вещи.

Когда я ступаю на верхнюю ступеньку лестницы, снова раздается стук. Так громко, что я вздрагиваю и чуть не роняю лопату.

Я нерешительно спускаюсь по лестнице и подхожу к входной двери.

— Луиза Петерс? — Говорящий — явно мужчина. — Откройте. К вам полиция.

Меня сразу же наполняет облегчение в сочетании с беспокойством. Почему полиция перед моим домом? Посреди ночи? Что-то случилось? И точно ли это полиция?

Открываю дверь настолько широко, насколько позволяет защитная цепочка.

— Можно ваше удостоверение? — спрашиваю я, стараясь сохранять спокойствие.