Побеждает первая ложь. Страница 3

Я придерживаю дверь, пока Пэт и его помощник пытаются протиснуться с тележкой через узкий дверной проем.

– Куда их поставить? – спрашивает он.

Обведя взглядом пустую квартиру, я говорю:

– Оставьте в центре комнаты.

Оглядываю первую партию коробок, наполненных вещами, которые я выбирала последние четыре дня. Эти вещи Пэт хранил в своем фургоне, пока я не дала ему отмашку везти их сюда. Эти вещи я перевезу в дом Райана в субботу. И скажу, что они были моими несколько лет, а не пару дней.

В два приема удается затащить наверх все коробки. Я достаю из заднего кармана пять двадцаток и вручаю их Пэту. Обычно магазин «Гудвил» не оказывает подобных услуг, но за небольшое вознаграждение наличными Пэт с радостью вызвался мне помочь.

Когда парни уже собираются уходить, я спрашиваю:

– Кстати, вы привезли дополнительные коробки?

Пэт пожимает плечами и, обернувшись, смотрит на своего помощника. Тот кивает:

– Ага, они в кузове. Их тоже сюда?

Если кому-то из них происходящее и кажется странным, они не подают виду.

– Нет. Можете оставить их на тротуаре перед моей машиной.

Иду на улицу вместе с грузчиками. Когда они выгружают стопку сложенных картонных коробок, мы прощаемся. Потом я достаю из багажника своей машины маленькую черную сумку. В моем списке осталось совсем немного дел.

Планировка квартиры очень простая. При входе сразу попадаешь в маленькую гостиную с кухонным уголком у дальней стены. Узкий коридор ведет в ванную и спальню. Бежевый ковер лежит на бежевом линолеуме среди бежевых стен. В кухонной зоне я расстегиваю молнию на черной сумке и достаю четыре рекламных меню из ближайших ресторанов, три наших с Райаном фотографии, распечатанных в автомате, и семь магнитиков, чтобы прилепить все семь бумажек на холодильник. Затем достаю несколько бутылочек с соусами и выливаю половину содержимого каждой из них в раковину, прежде чем поставить в ряд на дверце холодильника. Переместившись в ванную вместе с черной сумкой, вытаскиваю шампунь и кондиционер и поступаю с ними так же, как с соусами: выливаю половину того и другого, – а потом ставлю на край ванной. Распечатав мыло, кладу его в раковину и включаю воду. Я переворачиваю мыло каждые несколько минут, пока логотип не стирается и края не становятся округлыми, потом бросаю его на полочку в душевой кабине. Осталась зубная паста. Я выдавливаю из тюбика порцию пасты и оставляю пару капель на ободке раковины, как у Райана дома, хотя знаю, что он будет бухтеть. Не закрыв крышку, я бросаю тюбик на раковину рядом с краном.

Спальня – моя последняя остановка. Я достаю из сумки последнее, что там осталось: несколько проволочных и пластиковых вешалок, – и вешаю их в пустой шкаф. Вернувшись в гостиную, передвигаю коробки так, чтобы они стояли по всей комнате. Беру две коробки – одну с книгами, другую со старыми флаконами из-под духов – и открываю их. Книги распаковать легко, так что уже примерно через минуту на полу красуется несколько небольших стопок, будто я еще не успела их упаковать.

На духи уходит немного больше времени. Я водружаю коробку на маленькую барную стойку и расставляю четыре флакона так, чтобы свет из окна проходил через цветное стекло. И обшарпанное помещение преображается, подсвеченное пучками синих, фиолетовых, розовых и зеленых лучей.

Я много всего накупила на этой неделе, но флаконы из-под духов найти было труднее всего, хотя это было очень весело. На самом деле, я лишь по счастливой случайности узнала, что мне вообще нужно их искать: пробежав глазами пост, в котором отметили Райана, я поняла, что именно такие предметы я должна «коллекционировать». В прошлом году он подарил один флакон маме на день рождения. Это была вещица в стиле ар-деко: шар из матового стекла, покрытый серебром и украшенный маленькими зеркальными квадратиками. Нечто в таком духе Джей Гэтсби мог подарить своей Дейзи. Судя по улыбке, его мать была в восторге.

И если бы я была из тех девушек, которые что-то коллекционируют, это определенно были бы красивые флаконы.

Я в последний раз обвожу взглядом комнату. Все выглядит ровно так, как мне надо. Будто я все упаковала, за исключением нескольких вещей, до которых у меня просто не дошли руки.

– Тук-тук, – доносится голос от двери, и я поворачиваюсь на звук всем корпусом. Это сотрудница жилого комплекса. Именно она сдала мне эту квартиру в понедельник после обеда.

Она заходит в комнату и осматривает царящий в ней беспорядок.

– Я забеспокоилась, когда здесь никто не появился ни в понедельник, ни в последующие дни.

Я засовываю руки в передние карманы и прислоняюсь спиной к стене рядом с барной стойкой, скрестив лодыжки. Мои движения медленные, но четко выверенные. Меня беспокоит, что она заявилась меня проверить: вдруг ей приспичит зайти в субботу, когда мы с Райаном будем вывозить вещи? Я специально выбирала место, где никто не стремится познакомиться с соседями, а квартиры оборудованы бытовой техникой, ведь их можно снять даже на одну неделю. Одной недели мне было вполне достаточно.

Вероятно, ее интерес вызван тем, что я сняла одну из немногих квартир без мебели. Но мне не хотелось, чтобы Райан думал, что моя жизнь настолько нестабильна, что у меня нет даже собственного дивана, так что заранее меблированная квартира мне не подходила. И вот, на четвертый день, ничто не свидетельствует о моем пребывании здесь, кроме восьми коробок, в особом порядке расставленных по комнате.

Женщина проводит ладонью по ближайшей коробке и разглядывает флаконы на барной стойке. Я знаю этот типаж. Густо накрашенная, в обтягивающей одежде – когда-то, возможно, считалась красивой, но годы ее не пощадили. Ее взгляд цепляется за все, что попадает в поле зрения. Такие квартиры зачастую снимают для нелегальных делишек, и она пытается контролировать происходящее, вынюхивая и высматривая, кто чем занимается и нельзя ли извлечь из этого какую-то выгоду. И сейчас она прошла через парковку и вошла прямо в мою квартиру, подозревая меня, но не понимая, как это использовать в своих интересах.

– Просто хотела убедиться, что вы заселяетесь, – говорит она.

– Заселяюсь, – отвечаю я, затем бросаю взгляд на бейдж с именем, приколотый к блузке с глубоким вырезом. – Шона, ваше беспокойство излишне. И нежелательно.

Она напрягается. Мой резкий тон контрастирует с расслабленной позой. Она пришла сюда, считая себя хозяйкой положения, но я ее обломала.

– Могу ли я по-прежнему рассчитывать, что вы освободите квартиру и вернете ключ к пяти часам вечера в воскресенье? – спрашивает она.

– Как и я рассчитываю, что больше не будет неожиданных визитов, – говорю я с полуулыбкой, указывая головой на дверь.

Цокнув языком, Шона разворачивается и уходит. Я еле сдерживаюсь, чтобы демонстративно не закрыть дверь на задвижку. Я почти закончила, но есть еще дела, с которыми надо покончить до того, как Райан в семнадцать тридцать пересечет границу штата Луизиана.

Глава 3

Дед Райана скончался три года назад – всего лишь через год после своей жены – и оставил Райану дом со всей обстановкой: посудой в серванте, картинами на стенах… Ах да, и приличную сумму денег в придачу.

По словам Райана, однажды он зашел проведать деда и нашел его в постели – тот тихо умер во сне. Уже через неделю Райан въезжал в его дом. С собой он привез только одежду, туалетные принадлежности и новый матрас для спальни. Райан, наверное, нашел бы место для уродливого дивана из секонд-хенда… если бы он у меня был.

Вдоль улицы растут большие дубы, и тротуар на всем протяжении находится в тени их ветвей. Все соседи – солидные люди старшего поколения, которые любят вспоминать, как «этот милый мальчик» рос у них на глазах. Человек селится в таком доме, когда добивается определенных успехов в жизни. Когда у него уже несколько детей, а страх, что не сможешь заплатить по счетам, отступает и теряет свою удушающую силу.

Но для Райана этот дом – два этажа, просторная терраса, просторный задний двор, бело-зеленые ставни, идеально ухоженные клумбы и мощеная кирпичом дорожка к главному входу – слишком велик. Если пройти по дому, заглядывая в каждую комнату, уйдет несколько минут, а из хозяйской спальни не слышно, когда кто-то заходит в дом со стороны гаража.