Последний Герой. Том 8 (СИ). Страница 3

Коля задумался на секунду, а потом глаза у него загорелись.

— Мы сделаем это неофициально, — сказал он шёпотом, как будто проговаривал военную хитрость. — Проникнем в квартиру, быстро осмотрим и — вжух! — уедем. Без бумажек и местной полиции.

— Ну да, — сказал я. — Это я тебе и хотел предложить.

— О, класс, Макс, — протянул Коля, — мне это уже начинает нравиться. Будем прямо как эти….

— Поехали, — кивнул я.

Глава 2

Адрес проживания потерпевшего Барабаша у нас уже имелся. Оксана скинула всё, что было по нему в базе. Негусто, но ясно одно — не судим, не привлекался. Только проходил по какому-то мутному делу ещё в 90-х, связанному с организацией притонов с проститутками. Может, возил клиентов или самих ночных бабочек. Для таксиста тех лет такая подработка не была редкостью.

Мы подъехали к нужному дому. Тихий район, да, в принципе, весь город можно назвать тихим. Движуха только по центральным улицам, да и то днём. А здесь — дворик, старая кирпичная трёхэтажка с решётчатыми, не застеклёнными балконами. Остановились во дворе и заглушили мотор.

— Похоже, это его окна, — кивнул я на второй этаж, где были плотно задвинуты шторы.

— Если на площадке по три квартиры, то примерно да, — согласился Шульгин. — Ну что, как будем проникать?

— Можно подождать темноты, — предложил я. — Этаж второй, на балкон можно залезть через подъездный козырёк, дотянуться до карниза и аккуратно выдавить раму.

— Рискованно, — почесал затылок Коля. — Я не альпинист. Может, через дверь попробуем.

— Это один из вариантов, — ответил я. — Можно и через дверь.

Мы вошли в пустой подъезд. Домофоном здесь и не пахло, прошли свободно. Поднялись на нужный этаж. Нас встретила мощная железная дверь. Сталь «пятёрка», броня танка, серая и неприступная. Замок на такой не отжать и не вскрыть за минуту.

— У тебя, Макс, есть отмычки? — спросил Шульгин.

— А ты как думаешь? — усмехнулся я.

— Ну мало ли, — улыбнулся Коля. — Я уже перестал удивляться твоим навыкам. Вдруг ты ещё и замки умеешь вскрывать?

— Замки умеют вскрывать воры, — сказал я. — А мы с тобой менты.

В это время рядом распахнулась старая филёнчатая дверь, и из неё вывалилась опухшая, небритая рожа в сланцах и трениках с лампасами. На мужичонке болтался старый свитер, в последний раз такие были модными ещё в девяностых — турецкий, с вытянутыми рукавами и орнаментом.

— Мужики, — прохрипел алкашного вида субъект, — закурить не будет?

Как раз для таких случаев я всегда носил с собой пачку сигарет — мелкие презенты, чтобы разговорить соответствующий контингент. Контингент после таких подношений становился на порядок покладистее. Я вскрыл пачку и протянул ему.

— А можно две сиги? — оживился алкаш.

— Бери, — сказал я, наблюдая, как он лихорадочно вытаскивает сигареты и одновременно стараясь заглянуть ему через плечо в квартиру. Из комнаты просматривался балкон — тот самый, смежный с балконом нужной нам квартиры.

— Меня Гена зовут, если что, — представился он, закуривая прямо в подъезде. — А может, это… сообразим на троих?

Он щёлкнул пальцами по горлу. В этом незамысловатом жесте читалась надежда на халяву и не перегруженную умствованиями беседу.

— Слышь, дядя, — сказал Шульгин, — иди, куда шёл.

— Погоди, — отстранил я его локтем. — У нас же сегодня выходной, — громко сказал я. — Можно и сообразить.

Коля посмотрел на меня и вмиг понял, что я задумал. Гена сглотнул, жадно, с предвкушением халявы, и проговорил:

— Ну, только я пустой, — похлопал себя по карманам и по бёдрам, будто доказывая, что он вовсе не миллионер.

Как будто его внешнего вида не было достаточно, чтобы в этом убедиться.

— Да сейчас, Гена, разберёмся, — заверил я. — Где тут ближайший магазин?

— Дык, ёлыч-палыч, прямо в нашем доме, с обратной стороны, — проговорил он. — Возьми лучше два пузыря, а закуски не надо. Айда ко мне, у меня Клавка на работе пока, можно посидеть.

— Почему не надо закуски? — переспросил я.

— Ну чего, — пожал плечами Гена. — Деньги переводить не будем, лучше два пузыря взять. А если два пузыря и закуску… еще лучше будет, — пробормотал он. — Как вас кличут, кстати?

— Вася, — сказал я.

— А я Ваня, — фыркнул Шульгин.

— Ну что, Иван? — обратился я к Коле. — Сгоняй за снарядами, я тут с Геной посижу.

— Почему я? — возмутился Шульгин.

— Самый молодой, — заржал алкаш.

Коля смерил его уничтожающим взглядом, но тот на него не подействовал. Я шепнул Шульгину на ухо:

— Я тут пока разведку боем проведу. Нужно споить его и перелезть на балкон.

— Вариант неплохой, — согласился Шульгин.

Он нащупал в кармане телефон, которым любил расплачиваться, потом кошелёк на всякий случай. Сказал, что за продукты и за пузырь заплатит, и спустился вниз.

Я зашёл в квартиру. Хата оказалась совсем не бичевником, как стоило бы ожидать по виду его порванных сланцев и свитеру времён Кашпировского. В квартире чувствовалось присутствие женской руки — действительно не один тут жил маргинал. Обычное дело: жена, как пчёлка, а муж тихий алкоголик. Зачем такие кадры терпеть, мне разгадать было не дано. Да я здесь и не с этой миссией.

Расположились на кухне. Наш новый знакомый выставил на стол сковороду с жареной картошкой и пару банок с разносолами.

— Да я вообще-то с Серёгой Барабашем бухал, — начал Гена. — Часто тут сидели. А потом он что-то пропал, потерялся. А вы чего к нему пришли?

— Кореша, — сказал я. — Вместе работаем.

Гена кивнул, поверил. В этот момент подоспел Шульгин, поставил на стол две бутылки водки сомнительной марки.

— А чего, другого не было? — поморщился я, глядя на этикетку. — Хоть бы написано было «премиум» или что-то в этом духе.

— Ну, сам иди тогда покупай, — пожал плечами Коля. — Тут что было, то и взял.

— Да нормальная водяра, — уверенно сказал Генка, засучил рукав и принялся разливать по стопкам.

— Ну, Вася-Ваня, — сказал он, в глазах у него блеснул азарт. — За знакомство!

— Типа да, — кивнул я.

Мы чокнулись. Он опрокинул стопку одним глотком, а мы с Шульгиным лишь пригубили.

— Нет, так не пойдёт, друзья-товарищи, — сразу засуетился Гена, заметив нашу «халтуру». — До дна, и ставить нельзя после чока!

Пришлось выпить, чтобы не вызывать подозрений. В горле обожгло, водка была дешёвая, казалось, что даже с привкусом ацетона. Гена тут же разлил по второй.

— Между первой и второй промежуток небольшой, — весело проговорил он.

Шульгину удалось незаметно слить свою порцию под стол. Жидкость тихо зашуршала по линолеуму.

— Ну… за здоровье — чтоб не лечить, а запивать! — крикнул Гена.

Я изобразил улыбку и героически опрокинул стопку, но аж закашлялся от жёсткого вкуса. Шульгин сделал вид, что запивает яблочным соком из коробки, который он заодно прикупил.

Гена хлопал нас по плечам, расплывался в довольной улыбке — не заметил ничего. Разговор снова свернул к Барабашу. Мы слушали, поддакивали, держались естественно, будто просто два приятеля, заглянувших на рюмку-другую.

И периодически плескали водяру под стол. Запах пошёл едкий, спиртовый, как от голимой бодяги. Но нос Гены, закалённый парами спирта за годы возлияний, почти не реагировал, не заметил подвоха.

К солёному огурцу и жареной картошке мы с Колей как-то не притрагивались, брезговали — всё же не в ресторане сидим.

— Вот вы, мужики, — начал Геннадий учить нас жизни, язык у него уже заплетался, — вы людей возите, таксисты, да? А жизнь-то коротка… ну зачем её прожигать зря? Вот я вам скажу… Жизнь, она, блин, как поезд — едет и едет, а ты там на платформе стоишь, куришь, и всё время думаешь, что ещё успеешь… а не успеваешь. Я вот давно понял — брать надо то, что дают, а не ждать.

Он то всё что-то лопотал, перескакивал с темы на тему, то внезапно становился душевным, то начинал бубнить. В его словах была и жалость к себе, и обида на весь мир. И жалкая попытка найти оправдание — всё то, что и водится в монологах простого алкаша.