Турист (СИ). Страница 32

— Славцевы — обыденность, — отозвался он, но тут же был перебит женой.

— Я не о них, а о пареньке со светобоязнью и его жене, — голос Лебедевой приобрёл командные нотки. Привычка со времён службы. Всё же десять лет командования Корпусом просто так со счетов не сбросить. А уж учитывая, какой там служит «контингент»… В общем, Иван Еремеевич всё понимал правильно и не обижался на требовательный тон супруги. Привык.

— Кирилл и Ольга, — невозмутимо кивнул он, расстёгивая серебряные запонки и тут же укладывая их в свободный кармашек жилета. — Интересные ребята. Наблюдательные и… я бы сказал, взрослые не по возрасту.

— Но не сломанные, — добавила Ирина Фёдоровна. — Скорее…

— Помнишь, как везли с Саланга пластунов на восстановление?

— А? Да, знаешь, действительно похоже. Воины на отдыхе. И оружие настолько привычно, что не замечается — в ту же копилку. Но… сколько им? Восемнадцать? Девочка чуть старше. Двадцать, — задумчиво проговорила женщина, машинально вынимая заколки из причёски. — Что-то не сходится, тебе не кажется?

— Сходится, милая, всё сходится, — неожиданно ухмыльнулся её муж и демонстративно щёлкнул пальцем по розетке орденского знака на лацкане своего пиджака. — У паренька такой же имеется. На сорочке. Под пиджаком. Заметил, когда он представление на кормовой площадке устроил. Аккуратничает молодой человек, но… тут, как с оружием. Расслабился, отвлёкся, забылся… вот и результат.

— Не заметила. Ты уверен? — недовольно поджав губы, качнула головой Ирина Фёдоровна и, увидев в отражении зеркала кивок мужа, вздохнула. — Бережётся, значит. Что ж, правильно делает. Такая награда в его возрасте… у кого-то и вопросы вызвать может, а то и агрессию… от скудоумия. Умный мальчик. Да, дорогой мой, ты же до сих пор в Капитуле числишься, если мне память не изменяет?

— Числюсь, — вздохнул вслед за супругой Иван Еремеевич, уже понимая, что последует за этим формальным вопросом. И не ошибся.

— Может быть, узнаешь подробности награждения столь юного кавалера? Интересно же, за какие подвиги нынче орденом Святого Ильи жалуют, а? — попросила мужа Ирина Фёдоровна, поднимаясь с мягкого пуфика перед трюмо.

— Попробую, почему нет? — отозвался тот. — Мне и самому интересно, что за птица этот наш новый знакомый. Но, дорогая… давай отложим этот вопрос до завтра. Тревожить секретаря в столь позднее время…

— Ну, разумеется, дорогой! — блеснула белоснежной улыбкой пожилая, но сохранившая следы былой красоты женщина. — Третий час ночи, в конце концов. Позволим любезному Николаю Ярославичу выспаться перед рабочим днём.

Глава 16

Болтовня болтовневая

Разумеется, избежать беседы с судовой охраной после такого фиаско нам с Олей не удалось. Да я, признаться, и не рассчитывал, что история с оружием пройдёт мимо внимания отдыхающих и персонала. Так что и удивлён не был, когда на полпути к каюте нас с Ольгой перехватил хмурый дядечка, чью плотную фигуру борца не мог скрыть даже свободный светлый костюм. Правда, беседа с главой охраны судна вышла довольно краткой, так что надолго он нас не задержал. Фактически ему хватило одного взгляда на расшифровку пересланных нами идентификаторов, чтобы, увидев отметки дипломов эфирников, облегчённо вздохнуть и, попросив не пугать более гостей оружием, свалить в темноту. Полагаю, на доклад к капитану.

— Если в документах ты значишься грандом, то наша маскировка только что полетела ко всем чертям, — индифферентно заметила Оля, выскальзывая из платья. Перешагнув через упавшую одежду, она тряхнула гривой светлых волос и, на ходу избавляясь от нижнего белья, скрылась за дверью ванной, напоследок соблазнительно вильнув обнажёнными бёдрами. Вот же ж…

— Мастер, — тряхнув головой, чтобы хоть на миг избавиться от не вовремя замаячившего перед внутренним взором притягательного морока, произнёс я вслед закрывающейся створки двери. — По нынешним документам, я уверенный мастер Эфира со специализацией в сенсорике и скрыте, и новик со слабой надеждой на выход в потолок в статусе младшего воя. Может быть, когда-нибудь… если повезёт.

— Мастер, значит. А не жирно для восемнадцати лет-то? — донёсся до меня сквозь шум включенного душа голос жены.

— В самый раз, — откликнулся я, с удовольствием стягивая с лица уже изрядно надоевшие очки. — Получил звание аккурат к выпуску из государевой эфирной школы, что в Трёхпрудном переулке. И, между прочим, все испытания сдал с отличием. Не то что некоторые!

— А? — дверь ванной приоткрылась и из-за неё, полускрытая клубами пара, выглянула Оля. — Это ты о чём?

— Ну так, тебе-то даже подмастерье зачли только из-за выхода в потолок, вой Обухова, — с ехидцей ответил я. Супруга нахмурилась и, приманив телекинезом свой «новый» браслет-коммуникатор, быстро пробежалась пальцами по развернувшемуся перед ней экрану. Миг, и светлые бровки Оли, не догадавшейся внимательно просмотреть данные своего идентификатора при его получении, поползли вверх.

— А ничего, что здесь моя награда отмечена? — протянула она, переводя взгляд на меня.

— Моя тоже, — пожал я в ответ плечами и ткнул пальцем в только что скинутую на нашу кровать рубаху, на светлой ткани которой тускло поблёскивала серебром скромная розетка орденского знака. — Анатолий Семёнович решил, что это может придать нам веса в глазах окружающих. А учитывая наш невысокий по легенде статус, это может оказаться нелишним в некоторых ситуациях, согласись?

— Во-от как… — протянула Оля. — И, полагаю, в регистре капитула ордена соответствующие записи тоже внесены? А то ведь спалимся.

— А вот это уже было бы натуральным подлогом, на который ни Вербицкий, ни государь пойти не могли. Орден-то де-юре не является государственной организацией и наделён весьма широкой автономией. В том числе капитул ордена обладает исключительным правом награждения своими знаками отличия и приёма воинов в свои ряды, тогда как государь волен лишь рекомендовать кандидатов на награждение или вступление в орден. Впрочем, у государя, как и у главы Преображенского приказа, есть ещё кое-какие права в ордене, но в основном они касаются вопросов государственной безопасности. Вот таким правом Анатолий Семёнович и воспользовался, — усмехнулся я. — Идентификаторы наград отсылают к нашим реальным данным. А те находятся в списке, закрытом государевой печатью. Так что, в случае любого запроса в регистр, подлинность наград будет подтверждена, а вот более подробные данные никакому любопытному прочесть не удастся. Без личного допуска от главы Преображенского приказа или государя.

— Гриф «Корона», значит, — пробормотала Ольга, и я кивнул в ответ. — И что, даже сами члены капитула не смогут ничего сделать?

— Без официального запроса главе Преображенского приказа или самому государю… дохлый номер, — развёл я руками. Теперь уже жена понимающе кивнула и, вздрогнув от скользнувшего по каюте сквозняка, молча скрылась в ванной, где тут же вновь зашумела вода.

Ну а пока она приводила себя в порядок, я отыскал в своём несессере копию той розетки, что красовалась на моей рубахе и, выложив её под зеркало на небольшом столике в углу каюты, принялся собирать раскиданные женой вещи… на ходу лениво прикидывая, не стоит ли мне присоединиться к Оле в её водных процедурах. Мне ведь тоже не мешало бы смыть пыль и пот этого долгого дня, верно?

— После меня! — раздавшийся из-за тонкой двери весёлый голос жены, явно почуявшей мои намерения, вызвал у меня почти неподдельно печальный вздох. — И не вздумай ломиться в ванную! Что я, не знаю, чем обычно заканчивается твоё «давай спинку потру»⁈

— Да понял я, понял, — пробурчал я в ответ, и тут же почувствовал будто меня тёплой ладошкой по голове гладят. Телекинез рулит, да.

— Ну, Кир, в самом деле, дай мне себя в порядок привести, — в тоне Ольги веселья чуть поубавилось. Можно подумать, я против?

Завтрак на круизном ретро-теплоходе оказался не хуже приветственного ужина. Правда, в отличие от него, на завтраке каждый мог заказать себе блюда по вкусу из весьма обширного меню. Я остановил свой выбор на кружевных блинчиках с набором из полудюжины начинок как сытных, так и сладких, омлете и чае с лимоном. А вот Оля, демонстрируя вполне понятный после прошедшей ночи аппетит, помимо всё того же омлета, заказала себе двойную порцию сырников с тремя видами варенья к ним, овощной салат и тосты с осетровым муссом, соблазнившие меня своим ароматом, так что пришлось выменивать у неё один из тостов на принесённые мне тарталетки с нежным утиным паштетом.