Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 9

Снаружи раздается раскат выстрелов, я подношу руку к бретелькам подвязки и хватаю пистолет.

Крики из студии стихают, и через стены проносится новая волна выстрелов.

—Между Соколами и группой наркоторговцев произошла перестрелка, — сообщает Паркер.

Выстрелы слышны все ближе и ближе, и...

— Леандро идет в кабинет! — сообщает Патрик.

— Сейф! — говорит мужской голос снаружи. — Достань оружие своего отца!

— Закройте входы! Никто не выходит, пока все не прояснится! — слышно через стены.

— Выходите оттуда! — волнуется Патрик. — Их десять человек.

— Черт возьми! — бормочет Кристофер, выбивая дверь ногой.

Девушка застыла с руками на обнаженной груди, а парень направил на нас оружие.

— Опусти это, мальчик, — прошу я.

Сейф открыт, и парень заглядывает в него, не переставая нацеливать на нас оружие.

— Флешку! — требует он. — Отдай ее мне!

— Папа! — кричит Ариана, и сразу же слышен шум бегущих по коридору мужчин.

Парень стреляет, Кристофер уклоняется, сбивая его с ног своим телом, и алжирец падает на пол без оружия.

Дверная ручка шевелится и...

— Ариана! — требуют они, сильно топая ногами.

Я готовлю оружие, чтобы встретить их.

— На это нет времени. — Кристофер берет меня за руку, когда дверь поддается ударам. — Их одиннадцать, нас двое.

Он целится в стеклянный окно и стреляет, разбивая стекло на осколки. Они выламывают дверь, и несколько стволов одновременно направлены на нас.

—Беги! —приказывает полковник.

Такой побег обычно кажется замедленным; можно сказать, что адреналин настолько силен, что слух становится более четким, а зрение — острее.

Это ты и твой инстинкт выживания. Мои ноги начинают бежать, а в нас летит пуля за пулей. Я не знаю, насколько я хороша в уклонении, просто закрываю глаза, когда прыгаю через раму окна, усыпанную осколками стекла. Ощущение пустоты в груди такое, как будто у тебя больше нет сердца, оно останавливается, пока я падаю с высоты четырех этажей.

Ребра скручивает от боли, когда мое тело ударяется о теплую воду бассейна — не уметь падать в воду может быть так же больно, как падать на асфальт. Я готовлюсь к этому, тону, глотая хлорную воду, и пытаюсь вынырнуть на поверхность, отчаянно гребя руками.

Выстрелы продолжают сыпаться сверху, и телохранители из сада бегут к нам.

—Выходи! — Кристофер вытаскивает меня.

Платье становится тяжелым от воды, я оставляю каблуки плавать и мы начинаем бежать, уклоняясь от столов и шезлонгов. Пули свистят у меня в ушах, и бегство привлекает внимание дежурных охранников, которые присоединяются к погоне.

—Господин хочет вас живыми! —слышу я вдали и бегу быстрее, углубляясь в лес.

Фраза «Господин хочет вас живыми» погружает меня в пучину глубокого отчаяния. Я не хочу даже представлять, что это значит. Я не оглядываюсь, просто бегу так быстро, как могу, хотя икры дрожат, а камни раздражают подошвы ног.

Мы теряем их из виду, и я прислоняюсь спиной к одному из деревьев. Сердце бьется как сумасшедшее, и я задыхаюсь своим собственным дыханием.

— Ты в порядке? — спрашивает Кристофер, беря меня за лицо.

— Да, было близко, — задыхаюсь я.

— Кристофер, Рэйчел... вы там? — спрашивает Патрик через наушник.

— Мы здесь, — отвечаю я, задыхаясь.

—Группа FEMF смогла выбраться невредимой, они идут сюда. Вы должны покинуть эту зону, пока Леандро не развернул более крупную поисковую группу.

—Как нам выбраться? —спрашиваю я.

—Идите прямо, дорога недалеко. Братт и Саймон идут туда.

—Хорошо.

Связь прервалась.

—Вперед, —приказывает мне полковник.

Местность ровная, было бы приятно идти, если бы тысячи веток и камней не кололи мне ноги.

—Спина. —Мне ласкают обнаженную кожу. Я, возможно, промокла до нитки, у меня мурашки по коже и холод после купания в бассейне, но его прикосновения всегда будут теплым объятием на моем теле. —У тебя царапина.

Я поворачиваю голову, ничего не чувствую, на самом деле кожа онемела от холода.

—Это, наверное, когда ты бежала, там были ветки.

Он становится передо мной, поднимая мой подбородок. В руке у него куртка, жилет расстегнут, галстук развязан, а влажные волосы прилипают ко лбу. Не знаю, вода это или пот, но он блестит в лунном свете.

— Я в порядке. — Я отворачиваю лицо.

Пытаюсь пройти, но он перегораживает мне путь.

— Я не шутил в шкафу, — поясняет он.

— Я тоже, мы оба не умеем рассказывать анекдоты.

—Не будь так уверена. Ты рассказала мне одну очень хорошую историю, когда мы были на взлетной полосе.

—Опять твое эго зашкаливает? —Я пробираюсь сбоку. — Она не была непревзойденной, полковник, это уже в прошлом, и лучше забыть об этом.

Он снова перекрывает мне путь, и на этот раз я ударяюсь о его мускулистый торс.

—Я не хочу так оставить, —раздраженно бросает он. — Я хочу больше, ты знаешь чего.

Он берет меня за плечи, и я вижу, как мои нейроны кружатся в голове. Мое самообладание начинает мучительный обратный отсчет, поскольку Кристофер в доминирующем режиме обычно вызывает бурю в моем либидо.

—Я выхожу замуж за твоего друга, — подчеркиваю последнее слово. — Я знаю, что ты привык быть капризным ребенком, который получает все, что хочет, но на этот раз я не буду участвовать в твоих глупостях, так что отвали.

—Я не прошу тебя бросить его и выйти за меня, — поясняет он.

—Но ты просишь меня снова предать его. Не будь циником и уважай его, хотя бы немного.

—Я не буду уважать никого, пока у меня будет это чертово желание трахнуть тебя.

Он приближается, начиная игру в волка и газель, поэтому, не глядя на него, я кладу руку ему на грудь, пытаясь создать дистанцию. Когда хочешь перестать любить, нужно снова и снова напоминать себе о причинах, которые привели тебя к такому решению.

• Он друг Братта.

• Он унижал и презирал меня, как ему заблагорассудится.

• Пока я пыталась пережить это, он уже трахал другую.

— Я не твоя личная шлюха, Кристофер. Возможно, ты имеешь на меня определенное влияние, как и на большинство женщин, но это что-то гормональное, так сказать. Кроме того, я не могу снова обмануть мужчину, которого люблю и который ждет меня, — говорю я ему. — Если тебе так хочется трахаться, иди и найди себе другую, ведь с тремя словами ты можешь трахнуть любую.

— Я не верю ни единому твоему слову. — Он приближается к моим губам. — Ты так говоришь, потому что не хочешь разрушить образ идеальной.

Он проводит языком по губам, кладет руку на одну из моих грудей, сжимает ее, я вздрогнула, а он наклоняет голову в поисках поцелуя, которого я ему не даю. Его губы касаются моей щеки, и я слышу его рычание, когда отталкиваю его.

—Нет, черт возьми, пойми! — сердито бросаю я.

Он выпрямляется в ярости, трогая себя между ног, что окончательно зажигает мои гормоны. Мой инстинкт предчувствует, что будет дальше, и я поворачиваюсь, пытаясь убежать, но делаю только четыре шага, потому что ноги застывают, когда мне светят в лицо фонариком.

—Там они! —Я узнаю голос Братта.

Я смотрю на Кристофера, который теряет свой вид преследующего волка и просто стоит за моей спиной, глубоко дыша, как будто ничего не произошло.

—Я не умею проигрывать. —Он понижает голос.

—Всегда есть первый раз, полковник, —шепчу я в ответ.

—Не для меня. Я знаю, что то, что я скажу, прозвучит некрасиво, но зачем приукрашивать вещи красивыми словами. В этом хорош Братт, а не я.

Ветки хрустят под бегом Саймона и Братта.

—Заткнись, нас услышат, —говорю я сквозь зубы, — и это будет нелегкий разговор.

—Я скажу коротко: либо ты даешь мне то, что я хочу, либо понесешь последствия, которые будут совсем не приятными.

Я не смотрю на него и не шевелюсь, мне действительно трудно принять наглость этого ублюдка.

—Я восприму это как шутку.

—Воспринимай как хочешь. На твоем месте я бы отнесся к этому серьезно... Ты же знаешь, что я не люблю играть в игры.