Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 51

Я отворачиваюсь от нее и сажусь на край кровати; если я буду игнорировать ее, ей не останется ничего другого, как сдаться.

—Братт, —она сглотнула, прежде чем начать, —мне очень жаль. То, что я сделала, непростительно, и не будет ни одного дня, когда я не буду сожалеть о том, что причинила тебе такую боль. Я была эгоистична, но...

—Если бы ты хотя бы попыталась не сдаваться так легко...

—Я хотела этого избежать, но не знаю, что со мной случилось. Я не узнала себя, когда все это произошло, я снова и снова упрекала себя за то, что позволила этому случиться, любя тебя так сильно.

—Никто не идеален, ты же знаешь? —Я сдерживаю слезы—. Но ты должна была подвести меня именно с ним? Я бы понял, если бы это был кто-то другой, но я никогда не смогу смириться с тем, что это был он, который называл себя моим лучшим другом.

—Для меня это было так невозможно... Это произошло внезапно, с одной минуты на другую он все больше и больше наполнял меня ложью. Я пыталась замаскировать одно другим...

—Невозможное становится возможным, когда речь идет о любви. Если бы ты любила меня так, как утверждаешь, ты бы никогда не легла с ним в постель. Наша проблема в том, что пока я хотел отдать все, ты только играла.

—Нет, я никогда не играла с тобой. Для меня ты всегда был и будешь тем особенным человеком, который смог полюбить меня больше, чем себя...

—Не ври мне.

—Я не вру.

Она обнимает меня, пытаясь заставить посмотреть ей в глаза.

—Прости меня. —Глубоко вздохни. —Ты разбит, я знаю, я тоже. Нелегко жить, зная, что ты причинил боль тем, кого любишь.

Слезы не дают мне говорить. Я хотел бы ненавидеть ее и иметь силу выгнать ее, но мое сердце по-прежнему любит ее и отказывается чувствовать гнев, когда я продолжаю любить ее, как будто ничего не произошло.

—Я не хотела тебя подвести, я не хочу, чтобы это продолжало причинять тебе боль, потому что ты не заслуживаешь этого.

Ты заслуживаешь всего лучшего в мире, потому что такая любовь, как твоя, уникальна, и я всегда буду благодарить Бога за то, что он позволил мне насладиться твоей любовью, ведь немногие имеют счастье быть любимыми так, как ты любишь меня.

Меня очень душит, что она говорит мне это, и что ей все равно.

—Как это произошло? —Вопросы, которые причиняют боль. —Почему с ним?

—Не задавай вопросов, которые только причинят тебе боль.

Мне нужно знать, потому что сомнения — это капли уксуса на мои раны.

—Что ты к нему чувствуешь? —я задаю вопрос с опаской. —И я не хочу, чтобы ты мне лгала.

Она не отвечает, предпочитая смотреть в другую сторону, как будто это тоже причиняет ей боль.

—Ты его любишь? —настаиваю я.

Она не отвечает. Ее молчание ничего не говорит, но говорит обо всем.

—Ответь мне, Рэйчел! Ты его любишь?

Она молчит несколько секунд, которые кажутся мне вечностью, и молчание тоже является ответом.

—Ты его любишь? —я снова спрашиваю.

—Да.

Ответ еще более болезнен, смертелен, как выстрел в грудь.

—Уходи... — это все, что я могу произнести.

—Я действительно сожалею.

—Уходи! — кричу я. Все это слишком.

Она уходит, погружая меня в бездну. Она отнял у меня тело, сердце и душу. Из-за него я потерял то, что больше всего люблю, в руки того, кто никогда не будет ценить и не даст ей всего, чего она заслуживает.

- Это конец борьбы? - Нет, скорее я умру, чем отдам ему то, что принадлежит мне. Рейчел уходит, и я сразу же встаю, чтобы найти ключи от машины.

- Что ты делаешь? — спрашивает Саймон у двери.

- Ключи от машины. — Гнев не дает мне ясно мыслить.

— Куда ты?

— Я должен поговорить с Кристофером... Я должен добить его!

— Добить его? Ты что, с ума сошел? Он чуть не убил тебя... Ты действительно думаешь, что сможешь его побить?

— Он не заслуживает жизни.

Он с отвращением качает головой.

—Отвези меня. —Я сжимаю кулаки на ткани его футболки. —Если я не поговорю с ним, я потеряю ее навсегда.

—Братт, есть вещи, которые просто невозможно вернуть.

—Она думает, что влюблена в него! —Мой голос дрожит. —И мы оба знаем, что он сделает ее дерьмом, как он сделал с Сабриной и Эмили Маскерано.

—Ты должен отпустить ее! —требует он.

—Как? Я не могу без нее жить, —упрекаю я. —Пожалуйста, не отворачивайся от меня тоже!

Он закрывает глаза.

—Мы друзья, Саймон.

—Я заведу машину.

Кристофер

Джек Дэниэлс обжигает мои голосовые связки, когда я выпиваю все содержимое стакана, позволяя горькому вкусу улечься, прежде чем наклониться за другим.

Это был долгий путь. Я снимаю повязку с руки, костяшки пальцев постепенно заживают после того, как они снова и снова ударялись о лицо Братта. - Это не тяжело, — говорю я себе.

Я принимаю душ, прежде чем надеть чистую одежду. Мне нужно вернуться к своей жизни, к своему распорядку, и для этого мне нужно увидеться с Рэйчел. У нее мои вещи, и я не могу ездить по миру без документов и избегать проблем, а она — это то, что...

Я глубоко вздыхаю, увидеть ее неизбежно, это все, что я могу сказать. Я спускаюсь по лестнице в поисках ключей от пикапа.

- Ты уходишь? — Мари выглядывает из прихожей.

- Да.

- Жаль, я приготовила тебе сюрприз.

Сара выходит из кухни с улыбкой.

- Твоя мама пришла к нам в гости.

- Когда говоришь «сюрпризы, — я прохожу мимо нее, не здороваясь, — уточняй, будут они приятными или нет.

- Береги себя от язвительных женщин» — бурчит Мари.

Сара игнорирует мой комментарий и следует за мной через прихожую, не понимая, что для меня она ничто.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — отвечаю я, не глядя на нее. — Мне не хочется, чтобы ты ехала, так что, Мари, вызови ей такси.

Звонок раздается четыре раза подряд.

—Еще гости? Не говорите мне, что министр хочет принять участие в неприятном сюрпризе.

Миранда бежит открывать дверь.

—Ты производишь впечатление, будто тебя воспитывали пещерные люди, — жалуется Мари.

—Ты снова участвовал в уличных драках? — Сара с беспокойством смотрит на мое лицо.

—Где он?! — кричат с порога.

Саймон, Братт и Мередит отталкивают мою горничную.

— Братт?! — Мари бежит к нему. — Боже мой, мальчик! Что с тобой?

Он смотрит на меня с ненавистью, все лицо в синяках, и ему приходится опираться на металлическую палку, чтобы ходить.

— Спроси у своего сына! — кричит он.

Мне плевать на него, все, что я вижу, когда он перед мной, — это идиот, который осмелился ударить лейтенанта.

— Объясни ей сам, у меня нет времени на глупости.

Я пытаюсь пробраться между ними.

— Нет! — он отталкивает меня одной рукой. — Нам нужно поговорить!

—Да что, черт возьми, между вами происходит? —спрашивает Мари. —Я не могу понять, почему вы дерётесь, вы же друзья.

—Он не мой друг, —прохрипит он.

—Убирайтесь отсюда! —кричу я.

—Хоть попробуйте поговорить как нормальные люди! —вмешивается Саймон.

— Мне не о чем говорить, так что...

— Нет, я не уйду! — Братт пытается приблизиться.

Я сжимаю кулаки, готов принять удар, но...

— Нет! — Симон толкает меня. — Выслушай его! Посмотри на него! Ты превратил его жизнь в кошмар. Твоим навыкам грубияна здесь не место.

—Если ты хочешь поговорить, — говорю я, — убирай свою назойливую подхалимку из моего дома.

—Она пришла со мной, — защищает он ее.

—Тогда убирайся вместе с ней.

—Мередит, пойдем со мной. —Саймон берет ее за руку. —Я уберу ее, если ты хочешь, но обещай, что не будешь вести себя как животное и выслушаешь его, хотя бы пару секунд.

Я направляюсь в свой кабинет и сажусь за стол. Дистанция — это для него спасательный круг, потому что, оказавшись лицом к лицу, я его убью. Он хлопает дверью. При свете в кабинете удары заметны еще больше, у него синяк под глазом, и он с трудом поворачивает шею.

— Мое терпение на исходе, так что говори быстро и убирайся.