Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 114

Я сильно потею, как и при приступах, которые ускоряют мое сердцебиение, заставляя меня задаваться вопросом, выберусь ли я когда-нибудь из этого.

Я лгу о решении FEMF. Я пишу, что меня признали виновной в сокрытии информации, что меня посадят в тюрьму и что я не могу там быть без HACOC. Я объясняю, что мне удалось сбежать, но мне некуда идти, что я пыталась контролировать свои желания с помощью героина и кокаина, но этого недостаточно, потому что страдания слишком сильны.

Заканчиваю письмо. Абстиненция убивает меня изнутри, чертовски хочется сбежать, порезаться или повеситься, чтобы покончить с этой психологической раковой опухолью.

—Начнем операцию. Скорее всего, он ответит еще одним письмом, так как знает, что мы можем прослушивать электронные устройства, — объясняет министр. — Я сообщу вам о любых новостях.

Он держит меня в изоляции почти шесть часов. Шесть часов, которые оставляют меня в полной растерянности, пока слабость сражает меня с ног и я чувствую головокружение. Панические атаки охватывают меня и заставляют видеть галлюцинации, погружая в депрессию, которая заключает меня в себе.

Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу, как он преследует меня и вводит мне то, чего так жаждет мое тело.

—Он клюнул на крючок. —Человек из ППТ идет за мной. Он приказал забрать тебя из пригорода.

Меня ведут в видеозал, Патрик и министр стоят с камерами, нацеленными на одну цель.

—Слушай внимательно, — просят они.

Камера показывает кого-то внутри автомобиля, возможно, грузовика. Такая картина, какую видишь, когда просишь подвезти бесплатно.

Человек с устройством выходит посреди нигде. По фокусу можно сказать, что он держит его на какой-то кнопке или застежке пальто. Другая камера показывает женщину более подробно: она одета в джинсы, очки и свитер, который покрывает ее голову.

Тот, кто выдает себя за меня, идет по пустой дороге, оглядываясь по сторонам. Грузовик продолжает свой путь, а она идет пару километров с руками в карманах свитера. Ночь мешает видеть. Видно, что в нескольких метрах впереди появляется подозрительный автомобиль.

Водитель выходит, чтобы открыть ей дверь, когда она подходит.

- Беги, — приказывает ей министр, и она подчиняется.

Она начинает бежать к автомобилю, но раздается выстрел, и она падает на землю. Агенты появляются из ниоткуда, как будто они были в засаде, а водитель, который ждал ее, не колеблясь, разворачивается и уезжает со скоростью света, пока они продолжают стрелять.

- Миссия выполнена, министр, — сообщают по радио.

—Ты только что умерла, Рэйчел Джеймс, — говорит мне министр. — Не только для мафии, но и для FEMF.

Я чувствую пустоту в груди и думаю, что уже давно мертва.

—Вы знаете, что делать, — приказывает Алекс, прежде чем уйти.

Я позволяю себе перевезти в офис Моники, она уже ждет меня. Она похлопывает стул, чтобы я села перед зеркалом.

- Как я ненавижу эту бесцветную Рэйчел с изможденным лицом и разбитыми губами....

Моника распускает мои волосы и укладывает их за плечи. Она измеряет длину моего подбородка, и я начинаю плакать, когда она делает первый срез. Ножницы заканчивают с моей черной шевелюрой.

Она делает свое дело, снимая краску и окрашивая волосы в соответствии с протоколом, и на этот раз это не временно, теперь это навсегда.

- Да ладно, не расстраивайся, — стилист пытается меня утешить. — Блондинки никогда не выходят из моды.

- Ты должна всегда оставаться незаметной, — указывает Джоана, агент по внутренним делам.

Теперь я — черноглазая блондинка, скрывающая свою фигуру под широкой одеждой.

— Теперь ты должна так одеваться, — объясняет Моника, — и каждые шесть месяцев менять стиль.

— Ты должна сложить с себя полномочия и уйти в изгнание в форме, — добавляет Джоана. — У тебя есть час, чтобы переодеться и попрощаться. Твои близкие будут ждать тебя на взлетной полосе.

Я сажусь, обнимая рюкзак, в котором находится моя новая жизнь.

Лично я всегда ненавидела прощания, особенно с людьми, которых люблю. Моя комната выглядит красиво, как бы глупо это ни казалось.

Я выписываю чек для Лулу, убедившись, что он поможет ей начать воплощать свои мечты, занимаясь тем, что она умеет. Она заслуживает того, чтобы украшать женщин своими сумасшедшими советами.

Я ищу цепочку Гарри. Правильно было бы оставить ее для ребенка, но это единственное, что осталось от моего друга, и я хочу чувствовать, что он все еще со мной. Я вдеваю кольцо Братта в цепочку. - Так я буду помнить его, — говорю я себе. Это единственное, что мне осталось, так как FEMF позаботится обо всем остальном.

Надеваю официальную форму, поправляю медали, кладу в чехол значок и специальное оружие. Обычно оно используется реже всего, но для нас оно имеет сентиментальную ценность.

Я вставляю его в ремень на бедре, так как в официальной форме женщины носят его именно там.

Я ищу документы, беру рюкзак и в последний раз оглядываю свою комнату перед выходом. - Как бы я хотела, чтобы это было «до скорого, - а не навсегда, — думаю я.

Два агента PPT ждут меня у выхода, оба отдают мне честь, прежде чем сопроводить меня к трапу.

Я глубоко вздыхаю. Моя семья, Луиза, Саймон, Александра, Ирина, Бренда, Скотт, Анджела, Лайла, Паркер, Патрик и Братт ждут меня. Я хотела бы пропустить эту ситуацию, потому что это как наступать на то немногое, что от меня осталось.

—Рэйчел, —плачет моя мама, — если бы ты только передумала...

—Оставь это. —Я обнимаю ее. —У нас мало времени, так что не тратим его на мои мольбы.

Она цепляется за форму, как будто это может меня остановить.

—Я люблю тебя, — шепчу я. Я знаю, как это тяжело для нее, она годами мечтала о полной семье, а теперь никогда меня не увидит. —Обещай, что ты справишься.

Она качает головой.

—Обещай. —Я заставляю ее посмотреть на меня. —Я не успокоюсь, пока ты не пообещаешь.

—Я обещаю.

Я снова обнимаю ее и делаю то же самое с сестрами. Сэм умоляет меня не делать этого, а Эмма не может говорить от плача. Я перехожу в объятия отца, который крепко держит меня.

—Ты крепкая и смелая, — говорит он сквозь рыдания. — И я очень горжусь тобой, лейтенант.

Я делаю шаг назад, твердо стоя перед ним.

—Да, генерал. —Я отдаю ему военный салют. —Я тоже горжусь тем, что ношу вашу фамилию.

Он снова обнимает меня и с трудом отпускает, чтобы я могла попрощаться с остальными. Луиза не смотрит на меня, когда я пытаюсь подойти к ней.

—Я никогда тебе этого не прощу, —вырывается у нее сквозь слезы.

Твое упрямость лишила меня лучшей подруги!

Я силой беру ее, прежде чем передать чек для Лулу.

—Я люблю тебя. —Я целую ее в макушку.

—И я тебя. —Она дрожит в моих объятиях. —Никто никогда не займет твое место, помни об этом.

—А перед кем я теперь буду ходить голым? —спрашивает меня Саймон.

Я закатываю глаза и слегка ударяю его по руке.

—Если ты будешь так делать перед своими сотрудниками, они подадут на тебя в суд за эксгибиционизм, —шучу я, позволяя ему обнять меня. —Береги Лу.

Он кивает сквозь слезы. Я иду к Лайле.

—Прости за отпуск, —извиняюсь я. —Надеюсь, ты простишь меня за то, что я так молчала, думаю, с твоими советами все было бы легче.

—Дорогая, —она обнимает меня, —мне не в чем тебя прощать, и тебе не за что чувствовать себя виноватой. Единственное, о чем ты должна помнить, — это то, как сильно мы тебя любим и будем скучать.

Я вытираю ей лицо, и мы обнимаемся.

Думаю, Бренда — один из тех людей, с которыми мне тяжелее всего расставаться.

—Не плачь, — прижимаю ее к себе, — это вредно для беременности.

—Ты обещала, что будешь здесь... а теперь ты нас бросаешь...

—Береги моего племянника, — перебиваю ее, — и никогда, никогда не забывай, что Гарри любит тебя так же, как в первый раз.

Я целую ее в лоб, прежде чем продолжить.

—Обещай, что будешь хорошим отцом, — прошу я Скотта.

Я позволяю ему поцеловать меня в щеку, так же как Луиза, я знаю его с детства. Я подхожу к Доминику, который стоит подальше от всех.