"Фантастика 2025-168". Компиляция. Книги 1-34 (СИ). Страница 87

— Отпустили, вашество? — уточнил парень, распахивая передо мной дверь.

— А ты сомневался? — усмехнулся я и сел на переднее сиденье «Империала».

— Ну, мало ли как оно могло пойти, — пожал плечами слуга. Закрыл дверь, обошел машину и сел за руль. — Слава Искупителю, все обошлось.

Он завел двигатель и покосился на меня:

— Куда едем, вашество?

— Домой, — скомандовал я.

Парень кивнул, и машина выехала с территории, разминувшись с черной «Волгой». И в боковое зеркало я заметил, как авто остановилось у крыльца, из него вышел высокий, худой человек в строгом черном костюме. Он поднялся по ступеням, потянул на себя ручку входной двери и вошел в отдел.

— Лютовал жандарм? — уточнил Фома, и я отвлекся от зеркала, потеряв интерес к черной машине и тощему типу. И ответил:

— Пытался. Жандарм хитёр, хоть и молод. И если бы не Любовь Федоровна и разбитый фонарь — я бы даже купился. Трюк с параллельным допросом — старый как мир. Но действенный.

— Параллельным? — не понял Фома.

— Того случайного прохожего, что мне помог, одновременно со мной допрашивали, — ответил я. — Его привезли вместе со мной.

— Вон оно чего, — протянул слуга. — Поймали его, значит, все-таки.

— Я не думаю, что Иванов сможет получить от него показания. Этот Зимин бывалый. И если бы он заговорил — мы бы оба могли попасть под подозрение. Но раз уж я вышел…

— Значит он молчит, — догадался слуга.

— Верно, — согласился я.

Фома усмехнулся и покачал головой. Я же откинулся на спинку сиденья, и задумался. Зимин. Где-то я уже слышал эту фамилию. Бывший жандарм, уволенный из отдела. Хотелось бы узнать побольше про человека, который мне помог. И эта помощь довела до сегодняшнего допроса. Откуда он вообще взялся во дворах? И как так нелепо попался жандармам?

Я задумчиво достал из кармана телефон, повертел его в руке. Жаль, что в сетях всегда подтирали информацию о сотрудниках служб. Дать подсказку мне могли только три человека. Отцу я звонить не хотел. Оставим этот вариант на крайний случай. Дражайшая бабушка… тоже нет. Под благовидным предлогом Софья Яковлевна заманит в гости на полдня. Оставался только один человек. Я открыл список контактов и нашел нужный номер. И услышав в динамике мужской голос, который произнес «привет коллегам», начал разговор:

— Добрый день, Михаил Александрович. Как ваши дела?

— Дела у сына в прокуратуре, а у нас так, — весело ответил старший Суворов. — А вот вас можно поздравить, Павел Филиппович. Так дерзко выбить у Свиридовой сделку с промышленником, и в тот же день притащить на допрос к Иванову безжизненного свидетеля… сильно, мастер Чехов. Я впечатлён.

— Вы уже знаете? — удивился я.

— Да все уже знают, — ответил мне Суворов. — Сплетни последних дней только про вас. А многие коллегии и бюро быстро поменяли мнение на ваш счёт.

— Значит, реальные события обрастают слухами? — уточнил я.

— Как водится, — ответил Михаил Александрович. — Но я очень надеюсь, что вы расскажете, как было на самом деле. При личном визите.

— С радостью, мастер Суворов, — быстро согласился я. — Может быть, мы сможем сегодня пересечься за чашечкой чая? Скажем, в «Старом городе».

— Отличное место! — тут же ответил собеседник. — Через час вас устроит?

— Конечно.

— Тогда до встречи, мастер Чехов, — произнес Суворов и сбросил звонок.

Я же убрал телефон в карман и обернулся к Фоме:

— Знаешь, где Васильевская башня?

— Конечно, вашество, — ответил слуга.

— Тогда поехали.

Фома кивнул, осторожно перестроился и свернул в сторону Гвардейского моста.

Васильевская башня находилась в центре одноименного острова, и считалась самым высоким зданием Петрограда. Это строение было новым веянием культуры, и в свое время многие были против постройки в исторической части города огромной безвкусной башни делового центра. Но нужные люди все же нашли аргументы, и башню возвели. Теперь она стояла на месте старых конюшен гусарского полка.

Фома заехал на подземную парковку, остановился у поста охраны.

— В выходные у нас бесплатный только первый час, — пояснил дружинник, поднимая шлагбаум. — Дальше двадцать копеек.

— Хорошо, — быстро ответил я, заметив, как побагровел Фома.

Кивнул слуге, и тот с явной неохотой въехал на парковку.

— Так и норовят с людей денег получить просто так, — буркнул слуга. — Вон мест свободных сколько. За что двадцать копеек?

— Это называется капитализм, — ответил я, выходя из машины.

— Не знаю, кто придумал это слово, но оно мне решительно не нравится, — произнес Фома. — На ругательство похоже.

— Везде есть свои плюсы и минусы, — философски ответил я. — Здесь машину не поцарапают и не ограбят. А если все-таки с «Империалом» что-то случится — мы подадим в суд на организацию и получим компенсацию.

Слуга зло покосился в сторону будки, но не ответил.

— Подожди меня здесь, — попросил я. — Ну или прогулялся по деловому центру. Тут есть едальни на любой вкус, комнаты развлечений и много всякого интересного. Все траты сегодня за счет конторы. Побалуй себя.

Фома нехотя кивнул и пнул носком ботинка несуществующий камешек. Я же направился ко входу в башню.

«Старый город» расположился на десятом этаже. Сам ресторан был разделен на две части: закрытое помещение и открытая терраса, с которой открывался вид почти на весь Петроград.

— Могу я вам помочь? — с улыбкой спросила девушка — администратор с бейджиком на груди.

Я прочитал имя и спросил:

— Катерина, Мастер Суворов уже прибыл?

Хоть я приехал и за двадцать минут до оговоренного срока, должен был уточнить, не прибыл ли мой знакомый, как того требовал этикет встреч.

Девушка взяла со стойки планшет, посмотрела на списки гостей и покачала головой:

— Нет, мастер…

— Чехов, — ответил я и осведомился:

— Есть свободные столики на террасе?

— Конечно, мастер Чехов, — ответила администратор. — Вас проводить?

— Я был бы очень признателен.

Катерина вписала мою фамилию в закреплённый на планшете лист, и направилась через зал на террасу, где почти не было народа. Наверное, по причине раннего времени. Девушка остановилась у одного из свободных столов, я одобрительно кивнул и сел в кресло:

— Благодарю. Передайте Михаилу Александровичу Суворову, что Чехов ждет его на террасе.

— Сделаю, мастер Чехов, — ответила девушка и удалилась. Я же взглянул на открывающийся пейзаж.

Отсюда был виден и купол собора Святого Луки на севере, и маленький памятник у реки. А с другой стороны, на юге вдалеке высились дымящие трубы Путиловского завода. И краны судоверфи.

Суворов прибыл через двадцать минут, когда на столе уже стоял принесённый официанткой чайник с темным настоем.

Михаил Александрович был подтянутым, крепким мужчиной сорока пяти лет. В его волосах виднелись редкие нити седины, которые, впрочем, не прибавляли ему возраста. Как и мелкие морщинки в уголках глаз. Они как раз были свидетельствами того, что мужчина часто улыбался. Глубоко посаженные глаза всегда смотрели цепко, и я не впервые заметил сходство Алексея с отцом, когда тот прищурился.

— Мое почтение, Павел Филиппович, — начал старший Суворов, занимая кресло напротив меня.

— Добрый день, Михаил Александрович, — ответил я.

— Признаться, я был очень удивлен вашему звонку, — начал Суворов. — Хотя сам хотел поговорить с Алексеем, чтобы он пригласил вас в гости.

Я с интересом взглянул на Суворова.

— Вы отлично проявили себя в нашей работе, — пояснил мужчина, наливая в чашку чай. — Столько выигрышных дел… при том что с Соболевым вы подписали договор за несколько часов до переговоров с Еленой Анатольевной. Признаться, даже я с двадцатилетним опытом работы был удивлен, как быстро вы сумели сориентироваться и вспомнить об исключении из правил дворянина.

Михаил Александрович покачал головой, и в глазах мужчины я заметил уважение: