Сильверсмит (ЛП). Страница 43

— Прости! — сказала она так, чтобы слышала только я. — За то, что было в лавке. Не должна была называть тебя наивной, не должна была так резка… Просто ты мне дорога, Ари, — она сжала мои руки. — Как друг, не только как королева. Я забочусь о тебе.

Я широко и искренне улыбнулась.

— Тебе не нужно извиняться за то, что ты мой друг.

Джемма обвила меня руками в теплом объятии. Когда она отпустила, ее карамельные глаза сверкали на фоне красивой махагоновой кожи.

— Потанцуй со мной!

Я могла бы станцевать что-то медленное, несложное, но скрипки ускорялись, на каждой репризе ритм взлетал выше, будто по бесконечной лестнице радости.

— Я не умею танцевать под такую музыку.

— Ты уже двадцать минут танцуешь на стуле! — рассмеялась она, стягивая меня вниз. — Просто делай то же самое, только стоя!

Я оглянулась и увидела, как он едва заметно дернул рукой, будто хотел удержать меня, когда я ушла. Его затуманенные, пустые глаза уставились на стул, где я сидела.

Прыгающие ритмы и звенящие мелодии захватили меня. Джемма держала меня за руки, мы прыгали, кружились, смеялись. Это было нереально.

Всего неделю назад я пряталась под тяжелыми шалями, стыдилась своего слабого тела, зарывалась в одеяла на полу, слишком боялась встретить мир без маленькой души, которую успела полюбить.

Но что я навсегда запомню об Олли?

Он любил танцевать.

Если все тяготы этого мира могут привести к таким мгновениям, может быть, быть королевой — быть другом — не так уж плохо.

Глава 18

Ариэлла

Я выдохлась раньше остальных. Еще до полуночи начала пошатываться на месте, и этого оказалось достаточно, чтобы Гэвин сопроводил меня наверх. Он почти ничего не сказал, только буркнул:

— Спокойной ночи. И не выходи из комнаты.

Потом убедился, что я заперла за собой дверь.

Несмотря на усталость, заснуть я не смогла. Снизу доносился шум веселья — звон бокалов, гулкий смех — и осознание того, что я единственная из всех уже в постели, не давало покоя.

В углу стояла вешалка для одежды, и лунный свет отбрасывал на стену искаженную тень — чудовище с длинными, тонкими руками и перекошенным торсом. Я взглянула на нож на прикроватной тумбе и вообразила, как мгновенно подскакиваю, бесшумно нападаю, прежде чем тварь успеет ударить первой. Сдалась на милость тревоги. Неудивительно, что Гэвин, похоже, почти не спал — когда разум натренирован быть настороже, его трудно заставить замолкнуть.

Чем дольше я лежала без сна, тем острее ощущала собственное тело — сухость во рту, ломоту в спине, непослушные ноги, беспокойные мысли. Шум внизу постепенно стих, но Джемма так и не вернулась. Элоуэн всегда называла меня «неугомонной» в такие ночи: стоило мне пожаловаться на жажду, она тут же шла за водой.

Я встала, решив, что стакан свежей воды поможет.

Из северного окна тянуло сквозняком, и я заметила у изножья кровати пару шерстяных носков — кто-то оставил их для меня. Комната хоть и была чистой и уютной, здание само по себе старое, и Даймонд мог лишь частично уберечь его от холода. Я надела носки и опустила шторы, оставив лишь тонкую полоску света, — ее хватило, чтобы осветить путь к двери.

В конце коридора я услышала голоса, доносящиеся из соседней комнаты. Прислонилась ухом к двери и уловила конец фразы.

— …влип ты, кузен, по уши, — голос Даймонда. Из всех связей, какие только мог иметь Даймонд, слово «кузен» в отношении Гэвина стало неожиданностью. — Это она?

— Да, — отозвался Гэвин. — Да. Это она.

Я нахмурилась. Речь шла о пророчестве.

— Маленькая, боевитая королева, само очарование.

— Осторожнее! — рявкнул Гэвин, так, что я вздрогнула. — Мне плевать, что ты мне родня, Даймонд. Будешь шутить, я кишки тебе на веревки пущу.

Ничуть не смутившись, Даймонд рассмеялся.

— И что, ты с ней еще не спал?

У меня подкосились ноги, а щеки вспыхнули жаром.

Гэвин тяжело выдохнул, я почти видела, как он сжимает челюсть, будто вот-вот сломает зубы. Как обычно.

— Значит, хочешь, — Даймонд по-доброму рассмеялся. — Ты бы все равно не смог это скрыть, старик.

— Ей девятнадцать, Даймонд. Гребаные девятнадцать.

— Сам таким был.

Я нахмурилась. После этого воцарилась тишина, словно они оба задумались.

Наконец, Даймонд нарушил молчание:

— Что у тебя с плечом?

— А, — Гэвин хмыкнул, тон его стал мягче. — Это она.

— Так у тебя теперь такие прелюдии, да?

— Пошел ты.

Даймонд засвистел и снова рассмеялся.

— Нечеловеческое самообладание, дружище. Быть рядом с такой девчонкой, зная, кто она, и не сделать ни хрена… Ад, не иначе.

— Я стараюсь об этом не думать, — ответил Гэвин, и я услышала звон стекла, он, видимо, наливал себе еще.

— И как успехи?

Пауза. Потом глухо:

— Никак.

Даймонд опять расхохотался, а я чуть не умерла от стыда на месте.

— Симеон уверен, что у нее не будет армии без паренька Уинтерсонов, — продолжил Гэвин, голос его стал жестким. — И я… я не стану рисковать, если они могут ей помочь.

— С каких это пор тебе не насрать, что говорит этот старый ублюдок?

— Я ее знаю, — резко отрезал Гэвин. — И хотя мне бы хотелось, чтобы она могла закрыть глаза на это и послать все к черту, она не такая, как я. Она не найдет покоя, оставив тысячи невинных людей умирать.

Я услышала, как он с силой поставил стакан на стол и сделал несколько шагов.

— Если это и есть твой мир, Смит, то к черту такой мир, — Даймонд вздохнул после паузы. — Значит, ты собираешься отдать ее Элиасу Уинтерсону?

— Она не чертова пешка, чтобы ее отдавать.

— Смит, — выдохнул Даймонд. — Да ты хоть…

— Хватит! — рявкнул Гэвин, тихо, но с такой холодной яростью, что мороз прошел по коже. — Я уже ясно сказал: моя задача защищать ее и учить. Со мной она в безопасности, и она это знает. Пока что этого должно быть достаточно.

От его слов у меня скрутило живот. Достаточно — пока что. Значит, потом будет что-то еще?

— Смит, — голос Даймонда стал ровным, почти осторожным. — А как насчет… Как ты вообще уверен, что она в безопасности от Молохая?

— Он еще не знает о ее существовании.

— И откуда такая уверенность?

— Потому что если бы знал — уже бы пришел за ней.

— И что ты сделаешь, когда он все-таки придет? — мрачно спросил Даймонд. — Что будешь делать, если он попытается использовать…

— Только через мой труп, блядь.

Я отпрянула от двери. Хватит.

Секреты. Я не скрывала от него ничего, а он — слишком многое от меня. Или хотя бы половину правды, оставляя меня гадать, было ли его прикосновение, забота, защита сном, иллюзией или средством достижения цели.

Он, несомненно, что-то чувствовал. Хотел меня. Пусть даже просто физически.

И все же у него были причины бездействовать. Гэвин Смит никому не подчинялся — ни Уинтерсонам, ни Симеону. Он всегда брал то, что хотел, и сам говорил, что поступает именно так.

Я раздраженно вздохнула, спускаясь по лестнице. Внизу было темно, но я различила, что задняя комната пуста, дверь в кладовку закрыта. За водой нужно было идти через бар, и это меня бесило — я все еще была в ночной рубашке.

Когда я повернула к главному залу, позади раздался радостный визг:

— Ари! Что ты здесь делаешь?! — Джемма, шумная, полная жизни, обвила меня своими длинными руками и сжала так, что у меня хрустнули плечи. От нее пахло чем-то кисло-сладким — дыхание того, кто пил весь вечер.

Я поморщилась, но не вырвалась, даже засмеялась. По крайней мере, стояла она уверенно, и язык у нее еще не заплетался.

— Разве ты не должна быть в кровати?

— Всего лишь за водой вышла, — ответила я, отстранившись и взяв ее за локти, проверяя, насколько она трезва.

— Хм… Не иди через бар, он уже закрывается, — она ткнула пальцем в боковую дверь слева. — Вон туда иди. Утолишь жажду и бегом в кровать, пока тебя никто не увидел. Не хватало еще, чтобы ты разбила сердце какому-нибудь пьянице до того, как Элиас успеет подарить тебе кольцо.