Серебряный шквал (СИ). Страница 45

Его тело вспыхнуло зеленоватым светом. Скверна, которая текла в его жилах, начала вырываться наружу, пульсируя ядовитым сиянием. Я видел, как его кожа трескается, как из трещин сочится тёмная жирная жидкость. Он жертвовал частью своей сущности. Сжигал собственную энергию ради последней атаки.

— Нет! — выкрикнул я, пытаясь встать.

Но было уже поздно.

Земля под ногами детей взорвалась. Из трещин с оглушительным треском вырвались стебли бамбука. Но не обычные — гигантские, толщиной с дерево, растущие с немыслимой скоростью. Они росли не вверх, а в стороны, под углом, как копья, выстреливающие из катапульты.

Дети закричали. Стебли ударили им под ноги, подбросили в воздух, разметали в разные стороны. Старший мальчик полетел влево, ударившись о ствол бамбука. Одна из девочек отлетела вправо, упала на камни с болезненным вскриком. Самая маленькая крутанулась в воздухе, как тряпичная кукла, и упала в кусты.

А четвёртый ребёнок, Эргэ, худенький мальчик лет десяти, всё это время молчавший и смотревший невидящим взглядом, упал прямо перед яо-гуем.

Время замедлилось…

Я видел, как мои металлические тонкие нити рвутся одна за другой. Яо-гуй яростно сжигал свою энергию, словно взрывом, и этот взрыв разорвал мою ловушку!!! Серебряные струны лопались, как перетянутые струны музыкального инструмента, со звоном разлетаясь искрами.

Я видел, как яо-гуй вырывается из клетки, но… Он не бежал ко мне. Он не пытался убить меня…

Он бросился к Эргэ!

Мальчик лежал на земле, оглушённый падением, его глаза были широко распахнуты, но пусты. Он был в ступоре. Не двигался. Не пытался убежать. Просто лежал, глядя в пустоту.

А яо-гуй летел к нему, протягивая когтистые лапы. Схватить. Утащить. Скрыться в глубине ущелья. Получить заложника. Время для восстановления. Новый козырь.

Что-то внутри меня оборвалось…

Не металлическое ядро. Не даньтянь. Не мои звёзды культивации.

Сломался последний барьер между человеком и зверем.

Ярость вспыхнула во мне белым пламенем. Не просто гнев. Не просто злость. Это была древняя ярость. Негодование хищника, на чью территорию посягнули.

Ярость белого тигра.

Я забыл обо всём. О сохранении энергии. О контроле. О маскировке. О том, что дети могут увидеть. Забыл о боли, об истощении, о ранах. Осталась только одна мысль, выжженная огнём в сознании.

Не позволю.

Рык вырвался из моей груди. Настоящий, звериный, полный ярости. Рык белого тигра, которого не слышали в этих горах уже много лет. Звук был таким мощным, что воздух дрогнул, листья на деревьях затрепетали, а камни под ногами начали подпрыгивать.

Моё тело начало меняться.

Волосы, которые я окрасил в чёрный цвет, вспыхнули серебристым светом. Пигментация выгорела за мгновение, возвращая им изначальный белый оттенок. Пряди развевались вокруг головы, светясь в сумраке ущелья, как расплавленное серебро.

Я перестал поддерживать барьер. Я перестал поддерживать клетку, возвращая себе энергию. Но этого было мало. Недостаточно. Нужно больше силы. Больше!

Я схватился за грудь, где под одеждой висел амулет. Подарок старейшины, защитный талисман. Плевать, мне нужны любые крохи ци, которые я могу получить!!!

Я рванул амулет с шеи, разрывая шнурок. Деревянная пластинка вспыхнула золотистым светом в моей ладони. Я сжал её, направляя волю вглубь, к запечатанной внутри энергии.

— Дай мне силу! — прорычал я.

Амулет треснул. Я впитал каждую каплю ци, которую смог вытащить из него.

Даньтянь вспыхнул. Все четыре звезды загорелись. Металлическое ядро в груди забилось, как второе сердце, выбрасывая волны серебристой энергии.

Я использовал Шаг Ветра.

Но не обычный. Не такой, каким пользовался раньше. Это был Шаг Ветра на абсолютном пределе возможностей. Я вложил в него всё. Всю ярость и всю отчаянную волю к спасению.

Мир размылся…

Я не бежал. Я не прыгал. Я просто телепортировался, стирая расстояние между собой и целью. Ветер взревел вокруг меня, образуя вихрь, который разметал камни и листву. Земля под моими ногами треснула от силы моего шага.

Один шаг — и я материализовался прямо между мальчиком и яо-гуем.

За моей спиной летела тень. Не обычная, не человеческая. Призрачный силуэт огромного белого тигра, сотканный из серебристого света и звёздной энергии. Он не был полностью реален, но любой, кто видел его, мог различить горящие глаза, клыки длиной с кинжал, когти, которые могли разорвать сталь.

Мои следы остывали медленно. Там, где я ступал, на земле проступали узоры инея. Кристаллы льда росли из моих отпечатков, покрывая камни серебристым налётом. Металл и холод, звёздная сталь и ветер, моя истинная сущность, которую я больше не скрывал.

Яо-гуй врезался в меня на полной скорости.

Его когти были нацелены в горло Эргэ. Но я встал на пути. Принял удар на себя.

Искривлённые серпы вонзились мне в левое плечо, пробив кожу, мышцы, царапнув кость. Я почувствовал, как яд впрыскивается в рану — горячий, жгучий и отвратительный. Скверна разливалась по венам, пытаясь добраться до сердца, отравить меня изнутри.

Боль была чудовищной. Но я даже не вскрикнул.

Я просто посмотрел яо-гую в глаза. И он увидел там смерть.

Моя правая рука превратилась смертоносное в оружие.

Металлическая ци хлынула в неё потоком, сгущаясь, кристаллизуясь и принимая форму. Кожа затвердела, став похожей на сталь. Кости уплотнились до прочности звёздного металла. Когти выросли: длинные, изогнутые, острее любого меча. Вся рука от плеча до кончиков пальцев стала единым клинком. Идеальным оружием. Воплощением элемента металла.

Серебристый свет струился по моей руке, как ртуть. Каждый коготь светился холодным огнём.

Я видел, как расширились глаза яо-гуя. Видел, как он попытался отпрыгнуть, но его когти застряли в моём плече. Слишком поздно. Слишком близко.

Я вложил в удар всю ярость тигра. Всю силу звездного металла. Всю энергию, что дал мне тигр, сотканный из инея и вихря.

Моя рука пронзила грудь яо-гуя.

Я не просто ударил. Я пробил сквозь. Когти разорвали его грудную клетку, как бумагу. Металл разрезал плоть без сопротивления. Моя рука вошла в его тело, раздробив самое сердце — тёмное, пульсирующее ядро скверны.

И в тот момент я сконцентрировал всю металлическую ци в одной точке.

Моя энергия хлынула в тело яо-гуя. Металлическая ци, чистая и разрушительная, вступила в контакт с его сущностью, силой земли и дерева, скверны и тьмы. Элементы вошли в конфликт.

Металл подавляет дерево. Это был фундаментальный закон мироздания. И когда чистый, не замутнённый металл встретился с оскверненной сущностью яо-гуя, исход был предрешён.

Сначала через трещины в израненной коже показались серебристые искры. Потом из ран начали прорастать металлические шипы — тонкие, острые, растущие с ужасающей скоростью. Они пронзали плоть, пробивали кости, выходили наружу сотнями игловидных отростков.

Яо-гуй даже не успел закричать.

Его тело выгнулось дугой, распятое на тысячах металлических шипов, растущих из его же плоти. Рот открылся беззвучно, глаза расширились до предела. Из них ушла вся злоба, вся ярость, вся ненависть…

И осталось только…

…

…Облегчение…

Я видел, как в последний миг перед смертью жёлтые глаза яо-гуя изменились. Ненависть угасла. Безумие отступило. На мгновение — всего на краткий миг перед тем, как жизнь покинула его, я увидел в этих глазах не чудовище.

Я увидел живое существо.

Измученное. Заблудшее. Поглощённое скверной и ненавистью. Но в глубине — всё ещё живого. Того, кем он был когда-то давно, десятилетия назад. Кем-то, кто не хотел стать монстром.

Скверна была уничтожена. Остался только он сам, каким он был…

И теперь, в момент смерти, он наконец-то стал свободен…

Тело яо-гуя обмякло. Металлические шипы растворились, превращаясь в серебристую пыль. Он рухнул на землю к моим ногам, мёртвый.

Я стоял над ним, тяжело дыша, моя рука всё ещё была пропитана его чёрной кровью. Вокруг нас начали происходить изменения.