Новогодний гад (СИ). Страница 20

— Допустим, — со скрипом признала, еле разжимая губы. Как тяжело, однако, себя переломить.

— Тогда снова спрошу. Тебя научить? Я буду рядом.

Я отрицательно покачала головой. Не то чтобы я не верила в него, я, скорее, совсем не верила в себя…

— Так мы каши не сварим. Пошли, — он решительно встал и взял свою доску.

— Куда? — хмуро. Если он собирается поставить меня на сноуборд и столкнуть, то я его ни за что не прощу за дикарские методы.

— На кудыкину гору, — он поднял и мой сноуборд, когда я нерешительно встала. Вот так, с двумя доскам под мышкой он уводил меня со склона, от друзей. Я задавалась вопросами, но, видимо, я вошла в безумные ряды Олеси и теперь доверчиво иду за парнем хрен знает куда.

Мы прошли по снежной дороге в сторону зеленой зоны, и я уж думала, что он решил оставить меня среди малышни, потому что я ему такая неинтересна, но мы свернули раньше, куда-то среди деревьев. Здесь не было основной дороги. Она была словно для любителей, небольшая, протоптанная вручную, проезженная полосками от лыж. Мы зашли немного дальше и остановились у небольшого склона.

От основной дороги он отделялся деревьями, но здесь и на самом спуске их не было, что вполне может назвать его безопасным, ведь съезжающий никуда не втемяшится.

Сам склон был золотой серединой между детскими горками и той, что была в синей зоне. Вроде… вроде не так уж и страшно. Хотя все равно немного боязно.

Ух.

— Здесь безопасно падать, и никто не увидит твой позор, — прокомментировал парень, уперев руки в бока.

— Ты думаешь, именно это меня волнует? — возмутилась.

Он лишь пожал плечами и взял мою доску, явно не собираясь разводить дискуссию по этому поводу. Присел на корточки и положил передо мной.

— Садись. Да, прямо на снег, ты вряд ли стоя умеешь цеплять крепления. Так, теперь ставь ногу.

Я молча наблюдала, как он закрепляет мне ноги, и ощущала появившуюся там тяжесть. Это как большой самокат, который прикручен к ногам. И как с таким передвигаться?

— Смотри, основное — ноги согнуты, спина прямая. Вес у тебя должен быть посередине, чтобы равномерно на две ноги распределить. И даже не вздумай наклоняться вперед или назад — ты стопроцентно грохнешься.

Я кое-как поднялась, держась за его руки. Точнее, почти повиснув на них, потому что доска под ногами то и дело пыталась уехать и лишить меня опоры. Дима стойко держал меня, продолжая комментировать мои действия.

— Я буду рядом все время. Как подстраховка, — он наклонился прикрепить свою доску, когда убедился, что я более менее стою на месте. А я боялась даже дышать, когда лишилась опоры. Не дай бог она поедет и потянет меня за собой.

— Ну что, готова? — улыбнулся и бережно закрыл забрало моего шлема, отчего мир немного потемнел, как от солнечных очков. Через секунду и его лицо пропало в отражающей поверхности.

— Я передумала! Давай я тут тебя подожду⁈ — завопила, когда он крепко взял меня за руки.

Он хохотнул.

— Ну уж нет! Если бы я не рисковал, мы бы не были вместе.

— Что? А-А-А-А… — он толкнул нас, и я почувствовала, как тело неумолимо наклоняется вперед, по направлению движения. Но крепкие руки удержали меня от падения, синхронизировав с собой.

Я открыла глаза через секунду, когда поняла, что не кувыркаюсь в снегу. Дима уверенно держал равновесие за нас двоих, мне лишь приходилось повторять за ним, так что этот полет вниз даже увлек меня.

На лыжах на простеньких горках это было не то. Скажем, они очень даже попроще в использовании, хотя ноги то и дело разъезжались.

Мимо проносились деревья, а конец склона быстро приближался.

— Теперь тормозим, — крикнул, и перенес вес на переднюю ногу. А я не успела этого сделать, и меня завалило на него.

— Ой!

— Черт, малая!

Я со всей дури грохнулась на него, ощущая под собой мягкие ткани толстой одежды. А вот судя по его кряхтению, падение для Димы на спину вышло не таким приятным.

— Бля… — выдохнул и дотянулся до шлема, приподняв забрало. Я повторила за ним, и мы встретились взглядами.

— Прости, — мое лицо выглядело виноватым. — Сильно больно?

— Да все в порядке. Это я виноват, забыл объяснить про торможение.

— Дурак, а если бы сломал что-нибудь? — ударила ладошкой по его плечу.

Он улыбнулся. Приподнял голову и быстро чмокнул меня в губы.

— А ты так волнуешься за меня?

Глаза забегали, и я придумала первую попавшуюся, и довольно тупую отмазку:

— Нет, конечно. Просто… кто бы потом был моим парнем?

— Действительно, — он свел брови к переносице нахмурившись. — Только я могу им быть.

Я снова его возмущенно пихнула не соглашаясь. Хотя жутко хотелось улыбаться, а в животе запорхали бабочки. Я завозилась, пытаясь слезть с него, чтобы Дима не записал мою улыбку в свой дневник достижений, но у меня ничего не получалось. Доска казалась тяжелой и зацепилась за его. Никак не получалось с ней перевернуться. Да и я была будто привязанная к якорю.

— Не судьба, — он продолжал лениво лежать и с ухмылкой наблюдать за моими тщетными попытками, слегка придерживая за плечи, то ли пытаясь удержать меня, то ли спасти от падения в снег с его грудной клетки.

— Помог бы, между прочим! — в конце концов, я откатилась вбок, тоже уставившись в небо. Щеки морозило, но в комбинезоне все равно было тепло. А еще наступило секундное умиротворение. Хотелось так остаться, смотреть на верхушки заснеженных деревьев, белое небо и лежать, лежать…

— Моя помощь не бесплатная, — небо закрыло его лицо и нарушило эту гармонию.

— Еще бы, ты ж Смирнов, — прокомментировала. — Я так понимаю, ты мне сейчас тоже не бесплатно помогал.

— Верно мыслишь.

Я закатила глаза. Вот и что можно ожидать от такого олуха? Везде ищет свою выгоду.

— И что ты хочешь?

Он приблизил свое лицо, оперевшись руками по сторонам от моей головы.

— Один поцелуй, — прошептал в губы и через секунду уже накрыл их своими губами.

— Вы где были? — сморщила носик Олеська.

После того как мы накатались… и не только, я с Димой вернулась к ребятам. Мы заскочили в ближайшее горное кафе. Оно было большим и красивым, а главное, теплым. Все снаряжение единогласно было принято сдать, и продолжить гулять уже вне горок. Тем более, у меня болели ноги, руки, спина… в общем, ужас.

Олеся тоже уже не выглядела такой азартной, какой была три часа назад.

— На другом склоне, — я равнодушно отпила кофе, стараясь спрятать в нем свое покрасневшее лицо.

— А… — как-то рассеянно. Даже не спросила, где именно. Для вечно любопытной Олеси это было странно.

Половина ребят уселась за другим столом, так как за нашим не хватило места. Наташа тоже была среди них. Очень сосредоточенно ела и иногда отвечала на вопросы парней. Интересно, она вообще замечает внимание к ней? Ни разу не видела, чтобы наша королева мрачноты увлекалась кем-то. Наташа говорила, что не верит в любовь, может, именно поэтому она так равнодушно смотрит на всех?

Дима тоже очень увлеченно с кем-то переписывался, временами отламывая кусочек пирожного или отпивая свой капучино. Во мне грыз червячок ревности, и я вовсю пыталась его задавить, отвлекаясь на чужие проблемы.

— Что-то случилось? — я спросила взглядом у Леси.

Она неуверенно покачала головой, смотря на пустующее рядом место. Точно, Егор куда-то ушел. Нам сказал, что какие-то семейные дела, отец позвонил, вот Олеся и грустит, дуреха.

— А давай сходим на ярмарку? — предложила подруге, пытаясь поднять ей настроение. — Ближе к вечеру там так весело будет. Я отзывы читала сейчас!

Она улыбнулась. Глаза немного загорелись.

— А еще там есть всякие магазинчики, можно сувениров накупить, еще там есть карусели и аттракционы. Помнишь, ты видела колесо обозрения с горы? А еще…

— Там наверняка есть фотобудки, — встрял Дима, убирая телефон в карман и полностью подключившись к нашему диалогу.

— Фотобудки? — не поняла я, а потом ойкнула и покраснела, почувствовав тяжесть на ноге. Тяжесть его ладони на моем бедре!