Развод с мужем. После (СИ). Страница 19

С этими мыслями я приехал в загс. Увидев Юлю, сердце сразу сжалось. Так хотелось обнять ее. Но я решил не отступать от намеченного. Юля была спокойна, разговаривала со мной сдержанно, без претензий и обвинений. Месяц порознь пошел на пользу, лишний раз убедился я. И хорошо, что я не звонил и не приезжал. Юля получила необходимый ей покой.

Мы развелись.

А на крыльце загса Юля сообщила мне то, что меня уничтожило, разорвало на ошмётки: ребёнка больше нет. В тот момент я почувствовал, как остановилась жизнь. Из легких воздух выбило, внутренности скрутились в тугой узел, сердце перестало биться.

- Нет больше никакого ребёнка! По твоей вине нет! Это ты его убил! Ты… Почему ты ни разу за месяц не поинтересовался, как я? Ушел и забыл. Прощай, Матвей. Ты убил нашего ребёнка.… Я потеряла ребёнка по твоей вине. Живи теперь с этим…

Моя душа умерла в тот миг, когда Юля выкрикнула эти слова. В грудь вонзился острый клинок и убил во мне все живое. Я смотрел вслед убегающей по ступенькам загса Юле и понимал: не живу больше.

Не знаю, сколько я там ещё простоял под снегом. Меня привела в чувство свадьба. Из загса вышла толпа людей, жених нёс на руках невесту, у кого-то из гостей хлопнула бутылка шампанского, кто-то другой закричал: «Горько!». Я смотрел на них, счастливых, и вспомнил нашу с Юлей свадьбу. Мы в тот день были такие же радостные, я тоже нёс Юлю из загса на руках.

- Мужчина, можно попросить вас отойти чуть в сторону? Мне надо сделать фотографию молодожёнов, - обратился ко мне фотограф.

- Да, конечно, - пришел в себя.

Я быстро спустился по ступенькам и зашагал к машине. Работать не получалось, в ушах звенели слова Юли, из рук все валилось. Она сказала, что съехала с моей квартиры. Я поехал домой и увидел у двери груду своих посылок: корзины с фруктами, шоколад ручной работы, завядшие цветы. Юля их не получила, потому что переехала к себе, а я и не знал.

Я не смог жить в нашей квартире. Все слишком сильно напоминало о Юле. Купил себе новую, а эту закрыл и никогда в нее больше не приезжал. Моя жизнь скатилась в серую обыденность. Дом - работа. Иногда встречался с друзьями. Рассказал им, что развёлся, они стали меня поздравлять, но, наткнувшись на мой колючий взгляд, быстро замолчали и сменили тему.

За три года в моей жизни не было ничего кроме работы. А работать я стал ещё больше. Наверное, чтобы сбежать от реальности. Юлю я не искал. Зашёл один раз на ее страницу в соцсети, увидел, что она добавила меня в черный список, и больше не интересовался ею. Общих друзей и знакомых у нас не было, так что узнавать о ней новости от третьих лиц я не мог. Тем лучше. Нас ничего больше не связывало.

Я не хотел ее возвращать. Не понимал, для чего. Она винит меня в смерти нашего неродившегося ребёнка. Я тоже себя виню. Не надо было подавать на развод, не надо было уходить. А что надо было? Не знаю. Наверное, надо было бросить работу, закрыть фирму и сидеть 24/7 возле Юли. Тогда бы выкидыша не произошло.

Юля ненавидит меня лютой ненавистью, а я просто чувствую колоссальную усталость. От всего. Поэтому искать Юлю, возвращать её? Нет, не хотел. Пытаться узнать, что у нее в жизни? Тоже не хотел. Только лишний раз бередить рану. Решил: пускай живет как хочет. Надеюсь, теперь она спокойна. Надеюсь, со вторым мужем ей повезёт больше, чем с первым.

Сам я новых отношений ни с кем не начал и не хочу. От одной только мысли о том, чтобы серьёзно встречаться с девушкой, у меня дергается глаз. Мне комфортно одному. Какие-то ничего незначащие связи периодически случаются, но так же быстро заканчиваются, как начинаются. В моей жизни только работа, работа, работа. И воспоминания о Юле. Как ни удивительно, по большей части хорошие. С годами плохое забылось, стерлось. Осталась светлая грусть. А ещё щемящее чувство где-то глубоко в сердце, когда на улице встречается девушка, чем-то похожая на нее.

Я не думал, что ещё когда-нибудь увижу Юлю. Каким же было мое удивление, когда я купил разорившуюся компанию-конкурента и встретил здесь ее. Она не изменилась. По-прежнему самая красивая из всех. На каждом гребанном совещании мне приходится бороться с желанием любоваться ею.

Юля очень ответственная, старательная. Такой она была, когда мы познакомились: прилежной студенткой-отличницей. И на работе она прилежная отличница. Во всем, что касается Юлиной зоны ответственности, полный порядок, хотя, когда я покупал компанию, ожидал увидеть бардак в цифрах. Но у Юли все по полочкам, все акты закрыты вовремя, никаких тянущихся годами задолженностей. Есть некоторые проблемы в бухгалтерии, но они не по вине Юли, а по вине руководителя, который не умеет вести бизнес и довёл фирму до того состояния, в котором она находится.

Мне это рассказала мой главбух Антонина. Сам я решил Юлю к себе не вызывать и ограничиться только встречами на общих совещаниях. Меня аж гордость за Юлю взяла, когда Антонина стала ее хвалить. И с уколом в сердце лишний раз осознал: порознь нам лучше, чем вместе.

Именно это я думаю сейчас, глядя на Юлино заявление об уходе. Порознь нам лучше, чем вместе. Я не собирался искать Юлю, не собирался возвращать в свою жизнь, так почему рука не поднимается подписать ее заявление? Встаю с кресла, отхожу к окну. Там уже темно, идет снег. Смотрю на тусклый свет фонаря.

Волею судьбы Юля вернулась в мою жизнь, и у меня ни идеи, что делать. Может, наша случайная встреча - это знак свыше?

Да ну, ерунда какая-то. Не верю я ни в какие знаки свыше. Возвращаюсь обратно за рабочий стол и решительно подписываю. Потом звоню начальнице отдела кадров и прошу зайти ко мне.

- Да, Матвей Алексеевич, - тучная женщина в годах неуклюже переваливается с ноги на ногу.

- Юлия Полетаева увольняется. У нее отпуск с последующим увольнением. Возьмите, - протягиваю кадровичке бланки. - Подготовьте Полетаевой документы. Она заберёт их через две недели.

Где-то глубоко в груди ноет. Каждое слово дается с трудом.

- Надо же, увольняется? - удивленно смотрит на заявление поверх очков. - И куда же это она, интересно.

- Юлия хороший специалист, думаю, без работы не останется.

- Ну не знаю, кто ее с маленьким ребёнком возьмёт. Хотя, может, опять утаит на собеседовании. Хорошо, Матвей Алексеевич. Все сделаем, - кадровичка разворачивается к двери, а я сижу словно громом поражённый.

- Подождите, - останавливаю ее не своим голосом.

Женщина оглядывается.

- Да, Матвей Алексеевич?

- Что вы сейчас сказали?

- Сказала, что оформим увольнение Полетаевой.

- Нет, до этого. Про ребёнка.

Я чувствую, как у меня кровь отлила от лица. По позвоночнику ползёт холодная капля пота.

- Я про ребёнка Полетаевой. У нее совсем маленькая девочка. Юля к нам беременной устроилась и не сказала об этом на собеседовании, представляете? А потом «осчастливила» всех уходом в декрет. Как по мне, так с маленьким ребёнком лучше никуда не дергаться. Не все горят желанием брать на работу женщин с маленькими детьми. Но если Полетаева обманула на собеседовании раз, обманет и второй. Хотя сейчас сложнее, ребёнок вписан в паспорт. Ну, я пойду, Матвей Алексеевич? Хорошего вам вечера.

- Идите, - хриплю.

За кадровичкой закрывается дверь. Я с силой сжимаю в пальцах ручку. На весь кабинет звучит её треск.

Глава 21. Она знала, как меня убить

Матвей

Я сижу как пришибленный и пялюсь в одну точку на белой стене. В висках пульсируют слова кадровички:

«У неё совсем маленькая девочка. Юля к нам беременной устроилась и не сказала об этом на собеседовании, представляете? А потом «осчастливила» всех уходом в декрет».

Я не могу поверить в эти слова, хотя они прозвучали четко и ясно. При каждой мысли о том, что Юля родила ребёнка, меня прошибает холодным потом.

«Да ну, нет, быть такого не может», сам себе опровергаю слова начальницы отдела кадров.

А потом думаю о том, что Юля солгала мне на ступеньках загса, и сердце останавливается. Нет, она не могла, Юля никогда не была склонна ко лжи. Наверное, кадровичка с кем-то ее перепутала. Юля бы не стала так лгать. Зачем? Да, мы разводились, Юля меня ненавидела, но совершить такой ужасный поступок? Нет, Юля не могла.